Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— Значит дело только в традиции твоей семьи, в глупом законе. Но моих денег хватит.

— Я знаю. Ты богаче меня.

— Та-а-ак. И это тоже, — девушка встала, рассержено притопнув босой ножкой. Ах, как она была хороша, когда сердилась. — Когда ты узнал? Ещё в августе?! Поэтому и решил оставить меня у себя.

— Нет, Мели, — Себастьян заговорил горячо, зная, что только в этом случаи она его услышит. — Недавно… когда подожгли твой дом, — мужчина опустил глаза. — Флоренс сказала… Я заставил её… специальным заклятием и… — боль воспоминаний начала захлестывать его.

— И?! — холодный и требовательный голос. В нем не было ни капли нежности, только гнев и холодная ярость.

— Она разгорячила толпу… Уверяя, что ты ведьма… Выдала всё, что знала… Поняла это… попятилась, побежала и… и её разорвали.

— О Боги, — Мелисса уселась рядом, судорожно втягивая воздух. — Как… как это ужасно!

— Мели, я люблю тебя… Я не мог позволить, чтобы ты пострадала, — он повернул голову: девушка старалась сдержать слезы. — Ты чего? — он коснулся её плеча.

Это было ошибкой — всплеск эмоций. Руки обхватили его шею, губы… казалось, какая-то сдерживающая пружина сломалась внутри неё. Поцелуи, как огненные бабочки, аромат кожи и её дыхания.

— Мели, нет, — мужчина остановил её.

— Пожалуйста. Если я потеряю тебя, да не допустят этого Боги, мне нужно будет за что-то зацепиться, — он всё же отстранил её.

— Мели, я люблю тебя. И не хочу, чтобы тебе было плохо и больно.

— Но мне плохо и… и больно. Ты даже время выбрал, не посоветовавшись со мной.

— Я лишь предложил… Но можно и раньше… сыграть свадьбу, — поспешно добавил он, поднимаясь.

— Ты знаешь, о чем я говорю? — девушка выглядела как-то жалко.

— Это будет после… Понимаешь?

— Нет, — она поднялась и притопнула босой ножкой. Это было так по-детски, что заставило его снисходительно улыбнуться. — Я не хочу понимать. Ты раздразнил меня, а теперь на попятную. Так? — её движения снова стали резкими, голос тоже изменился.

— Нет, — Каникс тоже решил проявить твердость. Их взгляды пересеклись. — Прости. Я, наверное, действительно раздразнил тебя. Но… но я так решил. Мели, ты чего?

Она плакала, повернувшись к нему спиной. Себастьян с жалостью посмотрел на неё: ему захотелось прижать её к себе, успокоить. Но прикасаться сейчас к Мелиссе было слишком опасно.

— Я… Мне уже почти тридцать, — наконец, выдавила она.

— Не уже, а ещё около, — примирительно начал он.

— Нет, уже. Это тебе всего лишь около тридцать… И я… Так получилось, что я однолюбка… Я влюбилась в тебя ещё в школе… Тогда, на лестнице, — Себастьян внимательно следил за ней. — Мы не очень хорошо ладили. И это ещё слабо сказано. Я надеялась, что ПОСЛЕ это пройдет. Но, нет, я тебя до сих пор люблю… и всегда буду любить, — она уселась у зеркала, прикрыв лицо руками. Слезы стекали вниз и падали на полупрозрачную ткань, оставляя темные следы. — А ты меня хоть не много?.. Или ты видишь во мне только… Прости.

— Ничего. Нет, Мели, ты не права. Именно потому что я вижу в тебе женщину, человека, мать моих будущих детей, я говорю тебе нет, — Каникс ещё помялся около неё. — Я тебя очень люблю… и ты мне всегда нравилась.

— Правда?! — девушка что-то искала на столе, в столе, выдвигая ящички. — Ты очень устал. Да?! А тут я со всеми этими глупостями.

— Устал, — согласился Себастьян, протягивая её белоснежный платок. — Но не настолько… Это ведь не глупости… это всё очень важно для тебя… для меня… для нас.

— Спасибо. О, спасибо, — она прижалась губами к его руке, возвращая мокрый платок. — Прости меня.

— Я пойду, Мели. Оставь платок себе, — Себастьяну было трудно сопротивляться этому теплому свечению её глаз: в них было столько любви и нежности к нему. Мужчина отступал, пятясь. Вот, он ощутил за спиной дверь. Магией захватив свои вещи, с невероятной быстротой он выскочил из комнаты.

Сейчас…

Каникс сидел в своем кабинете, заставляя себя заниматься неотложными делами и бумагами. Но это удавалось с трудом: его беспокоили вспышки гнева Мелиссы. Они становились всё чаще и всё более непредсказуемыми. Всё началось две недели назад, когда он сказал ей нет.

Ох, уж эти женщины!

А теперь письма родственникам и…

Нет. Себастьян отложил бумагу и перо. Что же всё-таки беспокоит Линкс? Она явно что-то ощущает, как и он, отчасти, — какую-то смутную угрозу.

Вмешательство Мели сейчас не желательно. А значит… значит, её надо отвлечь от этого. Например, попросить разобраться с кое-какими документами. Это и польза, и она не будет чувствовать себя бессильной и не нужной. Своего рода это выход.

Было раннее утро. За окнами в сумерках едва были заметны проблески начавшегося дня. Себастьян Каникс, держа подмышкой папку, подошел к двери комнаты Мелиссы. Домовые донесли ему, что девушка уже встала и позавтракала.

— Мели, — он осторожно заглянул в её комнату. Линкс сидела у зеркала, читая какую-то книгу. Похоже, разучивала новое заклятие. — Я могу войти?

— Как хочешь, — она старалась казаться равнодушной. Но чрезмерная бледность и на лице заметны следы слез: явно проплакала всю ночь. Светлый сарафанчик подчеркивал это.

— Спасибо, — Каникс осторожно вошел в комнату.

— За что? — девушка удивленно посмотрела на него, оторвавшись от своего занятия.

— Что не гонишь меня, — его слова заставили её слабо улыбнуться, словно свет пробился из-за туч. — Я могу попросить тебя о помощи?

— О помощи? Что случилось? — Мелисса медленно поднялась, но была явно встревожена.

— Я… ты ведь была управляющим… у нас?

— Да, — она недоуменно кивнула.

— Ты не могла бы помочь разобраться с этими бумагами, — он указал на папку, которую принес.

— Конечно. Мне нужны ещё перо, чернила, счеты и чистые листы.

— Хорошо. Всё это уже готово, — хозяин имения сделал знак, и домовые занесли всё, что она перечислила и ещё огромное блюдо, на котором пестрела гора яблок. — Я помню: ты их любишь.

— Спасибо, — ей явно не терпелось заняться бумагами. — Загляни сюда часа через два… и… Если я что-нибудь найду, то смогу тебе это объяснить.

— Хорошо, — улыбнувшись Себастьян вышел, тихо прикрыв за собой дверь. И ему есть, чем заняться в ближайшее время.

Каникс потянулся за столом в своем кабинете и посмотрел на часы. Прошло уже четыре часа. Мелисса Линкс, наверное, уже в бешенстве. Мужчина поднялся и пошел к ней в комнату. Осторожно заглянул внутрь, тихо приоткрыв дверь.

Девушка лежала на животе поперёк кровати, делая какие-то пометки на бумаге. Щиколотки покачивающихся в воздухе ног пересечены. В левой руке зелёное яблоко.

Кстати, блюдо уже почти пусто.

Этот сарафанчик с рукавами-крылышками, который она сшила себе сама (если верить домовым), сводил мужчину с ума. Линкс была в нем такой… такой домашней, нежной, желанной.