Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— До свидания, госпожа Линкс и из… — договорить он не успел, Каникс вытолкнул его в коридор. Обернувшись Лекс успел заметить упавшую на стул Линкс, закрывавшую лицо руками. Дверь в комнату с грохотом захлопнулась.

— Не стоит пока что извиняться, — пояснил Себастьян. — Как она?

— Ничего. Она может плакать? — парнишка требовательно посмотрел на него.

— Разумеется. Ещё как, — они спускались вниз по лестнице, в библиотеку. — Только предпочитает, чтобы этого никто не видел… И это моя вина, что так получалась: надо было закрыть дверь. И так куда ты собрался? — Каникс развернул на столе карту имения. — Отметим твой маршрут. Кстати, сколько ты собрался гулять?

— Часа три-четыре, — Лекс обмакнул перо в особые чернила. — Она поэтому и захлопнула дверь?

— Мели? Нет, это сделал я. Как придешь, сразу скажешь мне. Ты не обижаешься, что тебя так контролируют?

— Нет, — задумчиво отвели Лекс, заканчивая обводить места будущих прогулок.

— Метель, а вот и ты девочка, — Каникс потрепал холку собаки, которая тихонько проскользнула к ним. — Погуляешь сегодня с Лексом. Охраняй его, девочка, — та вильнула хвостом, становясь рядом с парнем. — Вот, молодец.

— Ну, пошли. Метель, — он махнул собаки рукой. — Пока, Себастьян.

— До свидания, Лекс. Я буду ждать, — Каникс закрыл за крестником и его сопровождающей входную дверь и ушел к себе в кабинет заниматься делами. Чтобы не происходило в мире, какие бы катастрофы не грозили человечеству, дела есть дела и нужно выполнять их вовремя: катастрофу ты переживешь или она не произойдет, а вот уйма нерешенных проблем — это значительно хуже.

Через два часа Каникс поднялся к себе, чтобы поговорить с Мелиссой. Она наводила порядок в комнате: мыла полы.

— Что ты делаешь? — возмутился хозяин дома.

— Домываю полы. Ты сказал, что домовые здесь не бывают: и я решила немного прибраться, — она прятала лицо.

— Чтобы успокоиться и не плакать: у тебя глаза красные, — мужчина отобрал у неё тряпку.

— Наверное, — она всхлипнула. — Я уже заканчиваю, — и забрала тряпку себе.

— Ты перенапрягла плечо, — возмутился хозяин дома. Магией он отправил тряпку мыть полы, а Линкс развернул к себе лицом. — Швы могли разойтись! Ты это понимаешь?

— Да, извини, — та попыталась отстраниться от него.

— И не подумаю, — рассвирепевший Каникс дернул её к себе. — Мели, прости: в январе я вел себя по подлому… Мне следовало сразу же превратиться в человека, как только появились для этого силы. Но ты так не предсказуема. А я боялся твоей реакции, и, честно говоря, до сих пор её боюсь. Я готов нарушить все законы и правил, чтобы удержать тебя рядом с собой. Единственное, что меня останавливало и останавливает так это то, что ты уже не будешь самой собой из-за воздействия на тебя магии. А ты мне нужна такой, какая ты есть.

— Хорошо. Ты посмотришь моё плечо?

— Конечно, — Себастьян чуть не застонал, увидев повязки. — Ты хотя бы слышала, что я говорил? — он снова взялся за бинты.

— Да. Но я не могу дать тебе ответ сейчас, — она внимательно следила за его руками.

— А я и не настаиваю… Только скажи, как ты оцениваешь мой поступок? — мужчина уже заканчивал перевязывать её.

— Ты уже объяснил всё тогда, в январе. Я не могу простить тебя… Но наверное смогу принять со временем, что тобой двигало. Так что всё-таки тогда было?

— Ничего, Мели, — после долгого колебания признался Каникс. — Ничего не было, — он поцеловал девушку в нос. — Я просто хотел поддразнить тебя. Ну, вот, ты переутомилась, — она снова сильно побледнела. — Ложись-ка спать.

— Я не хочу. Перестань обращаться со мной как с маленькой, — возмутилась Линкс.

— Буду, Мели, — мужчина усадил её на край постели.

— Нет, — Мелисса дернулась, пытаясь встать.

— Спи, — Каникс направил на неё заклятие сна.

— Несм, — Линкс уснула, не успев договорить. Себастьян уложил её, укутав.

— Уже посмел, мой маленький ангел-хранитель. И ты самый доверчивый человек на свете, с которым мне приходилось иметь дело когда-либо, — он с нежностью смотрел на неё. — Как ты могла быть прокурором?

Вечер опустился на землю, охватив мир бархатным покрывалом сумерек, навевающим покой. Но хозяин Серебряного единорога не был спокоен: он нервно расхаживал по холлу. Его крестник задержался часа на три. Он уже обошел все намеченные им места, о чем свидетельствовало изменение цвета чернил на карте.

И вот входная дверь дома приоткрылась и на пороге съежившись стоял Лекс.

— Где ты был? — сердито пророкотал Каникс. — Подрался? — уже спокойнее спросил он, заметив на лице крестника следы событий.

— Да, — Лекс виновато опустил глаза.

— У врача был? — хозяин дома поманил его за собой на кухню.

— Нет. А зачем? — парнишка пожал плечами.

— Их было больше. В Деревеньку ходил, — Каникс не спрашивал, а утверждал, промывая ссадины Лекса. Тот кивал в ответ, соглашаясь. — Честно говоря, я уже начал волноваться. Но хорошо, что всё так закончилось. А то я стал думать о самом худшем: о черных магах. Пойдем наверх… А где Метель?

— У ветеринара.

— У ветеринара? Там же в Деревеньке?

— Угу. Линкс рассердиться?

— Не думаю. Я позвоню ветеринару позже: пусть присмотрит за собакой. Пошли, — они поднялись в комнату Лекса. — Самое главное ты жив и относительно здоров, а синяки пройдут. Дальше сам приведешь себя в порядок или мне помочь?

— Сам, — возмутился парнишка.

— Вот и хорошо. А что с руками?… Ты не против, если их обработаю я.

— Нет. Ты можешь использовать магию. Ведь так?

— Так. Но тебе ждать ещё пару лет. Хотя, по-моему, уже меньше.

— Да, год с небольшим, — согласился Лекс. — А как там госпожа Линкс? Вы всё обговорило по августу?

— Нет. Ну, вот и всё, — Каникс улыбнулся, наблюдая за угасанием серо-зеленого свечения вокруг рук крестника. — Я опять наложил на неё заклятие сна… Надо будет с утра сходить проведать её. Мне показалось, я видел около дома одну очень знакомую крысу. Но как-то мельком. Полной уверенности у меня нет.

— Но ведь Сергей на Острове? — удивлено спросил крестник, с удовольствием шевеля пальцами и не ощущая боли от переломов и трещин.

— Уже нет. Он сбежал.

— Когда?

— Ещё в феврале. Я вроде бы писал тебе об этом?

— Наверное, я не прочитал это… Я тогда мельком читал твои письма. Извини.

— Ничего страшного, — мужчина вышел, пожелав ему спокойной ночи.

Спальня Каникса была залита солнечным светом: утро вступило в свои права. Себастьян распахнул дверь в комнату (он почти всю ночь просидел в библиотеке итак и уснул над книгами). У постели, где беззаботно спала Мелисса Минт Линкс, стоял невысокий человек, не отличавшийся мужественностью черт и шириной плеч.