Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— Старейший ещё не закончил, — снова пискнул демонёнок, выступивший в роли глашатого.

— Ты нанял нас, чтобы мы наказали тех, кто убил твою мать… Ты обвинил этих четверых и отдал их нам. Ты отдал нам свою родственницу из более старшей ветви рода, — в голосе старейшего послышалась угроза, он стоял теперь как раз напротив Линкс.

— Времена меняются. У нас теперь главным считается родство по мужской линии… А она, — попытался возразить Николя.

— Ты обманул нас не только в этом. В том, что не сказал о родстве. Но ты обвинил в смерти своей матери того, кто тогда ещё не родился — Лекса-младшего.

— Но его отец мог быть причастен.

— Увы, но дети не отвечают за поступки родителей. Тем более, что из перечисленных вами никто не имел отношения к смерти твоей матери… Гибели Тёмного Повелителя — да. Но не к её смерти.

— И что? — Николя поднял арбалет.

— Мы проверили с помощью крови. Линкс говорила нам правду — она действительно не знала. А ты не только лгал, ты обвинял невиновных, но не по незнанию. Нет. Ты отлично знаешь, кто убил твою мать — ты сам, чтобы освободиться от такой матери. Она ведь начала тебе мешать. И всё же ты отдал их нам, — старейший, казалось, не заметил поднятого оружия, но остальные демонята напряглись, ожидая чего-то. — По нашим законам, а ты взывал именно к ним — ты получишь, то что просил для них.

— Не выйдет, — стрела сорвалась с ложа.

— Не делай этого, идиот! — Линкс вздрогнула и громко вскрикнула, когда лавина демонят обрушилась на её кузена.

Болт был перекушен одним из подпрыгнувших иномирцев, старейший растаял в грязно-сиреневой вспышке. Николя закричал. Брызнула кровь. Затрещала ткань, скрипели кости и чавкала плоть.

Побледневший Лекс отвернулся, его замутило. Демонята рвали тело ещё живого человека. Тихо то ли вскрикнула, то ли всхлипнула Линкс. Краем глаза парнишка заметил, что Каникс притянул её к себе, крепко обняв и шепча что-то успокаивающее. И сам он стремился не смотреть туда, где пировали демонята.

— Мы уходим, — объявил демоненок-глашатый. — Крысу мы хотели бы спрятать от Чёрных Призраков в нашем измерении. Вы ведь знаете, если он попадет в Пещеры, то Она сможет найти дорогу из своей тюрьмы.

— Но он не должен покидать наш мир. Это будет еще хуже: это откроет ей широкую дорогу на свободу, — Линкс повернулась к нему лицом. — Если бы вы согласились подтвердить мои слова… наши слова.

— Нет, они не поверит ни вам, ни нам. Но если вы уверены, что сможете отстоять его, то пусть остается здесь.

— Да, уверены, — холодно проговорил Каникс. — Только уберите это…

— Конечно. Не волнуйтесь. И вот камень. Он вам ещё пригодиться, — демоненок положил у их ног пронзительно-синий камень, — всё остается как было прежде, но берегитесь: она в первую очередь ударит по вам, когда вернётся.

И он, как и все его родичи, вместе с их жутким «столом» покинул это измерение так же как и появился.

— Домой, — повернулся к ним Себастьян Каникс после того как поднял камень и спрятал его в карман. Линкс почему-то не возражала.

— Конечно, — Лекс пошел вперед. Тихий свист заставил его обернуться. Линкс слабо улыбнулась, а сетки с пленником уже не было.

— Я отправила его в министерство к тем, кто из Ордена. Извини, что без спроса? — она робко взглянула на владельца имения.

— Ну, и правильно. Идешь с нами?

— Да, как скажешь, Себастьян, — Линкс положила голову ему на плечо, а тот ласково приобнял её за плечи. И они медленно пошли к дому. Вслед за Лексом, который ушел уже порядочно вперед.

Собачий лай они услышали одновременно минут через пять, почти у самого порога дома. Среди деревьев мелькнула белая тень.

— Метель! — обрадовано крикнул Лекс, ему до последнего не верилось, что с собакой всё будет в порядке, и он бросился ей навстречу. Огромный волкодав сбила его с ног, жадно обнюхала и начала вылизывать широким мокрым языком. — Ну, хватит-хватит.

— О, Метель! Девочка моя, — Мелисса отлепилась от Каникса и тоже поспешила ей навстречу. Перескочив через парнишку, белая гроза волков бросилась навстречу своей хозяйке, счастливо повизгивая. — Как ты, девочка моя? — её тоже сбили с ног. Но в отличии от подростка она не возражала, ласково заключив свое четырехлапое сокровище в объятия и нежно гладила его, зарывшись лицом в шелковистую шерсть.

Лекс поднялся и посмотрел на крестного, намериваясь что-то спросить. Но не сделал этого: у Каникса было такое странное выражение лица, словно он ревновал Линкс к её собаке. Но ведь это глупо?

— Мели, — Себастьян насторожено коснулся девичьего плеча минут через десять.

— Извини, — Мелисса отпустила собаку и оттерла слезы. Она плакала? Но почему? Белая псина тут же аккуратно ткнулась носом в ладонь мужчины, лизнув её, а тот лишь рассеяно потрепал её по голове.

— Ничего. Поднимайся. Вот так, — Каникс помог Линкс подняться с земли. — Всё полегчало? — та растерянно кивнула. — Вот и хорошо, — вытер ей слёзы белоснежным платком.

Следом за собакой к ним приближался человек. Он шел неторопливо. Даже лениво.

— А вот и он! Врач, с которым я хотел тебя познакомить, Мели. Добрый день.

— Добрый, — подошедший мужчина обменялся рукопожатиями с владельцем имения и его крестником. Внимательно посмотрел на парнишку и неожиданно спросил. — Ну, что, молодой человек, на этот раз всё обошлось?

— Да. Ничего серьезного. А с ней всё в порядке? — отозвался Лекс и кивнул на собаку.

— Да. С ней всё в порядке? — дрожащим голосом как эхо повторила за ним Линкс.

— Уверяю вас, мадам… То есть мадемуазель. Вы ведь не замужем?

— Пока что ещё нет, — Каникс крепко сжал руку Мелиссы. — Но в августе, надеюсь уже… — и замолчал.

— Что ж разрешите вас поздравить одним из первых. С вашей собакой, госпожа Линкс, все в полном порядке, как и весной. Она счастливица: столько пережить и остаться живой и невредимой.

— Как и её хозяйка, — тихо добавил Себастьян. — Мели, жду тебя в понедельник на работе. И ты собиралась позвонить от меня.

— Ах, да. Мне нужно нанять строителей: нужно вернуть дом на место. А сколько я вам должна за лечение собаки?

— Ни сколько, мадемуазель. Всё уже давно оплачено. До свидания, — и элегантно поклонившись он зашагал прочь по тропинке, в сторону Деревеньке.

Новокузнецк, 30.04–15.09.2003 г.

Гамаюн — одна из четырёх бессмертных птица славянской мифологии. Она сидит на мировом дереве — у многих славян племен это был дуб, у других береза или ясень. Птица-рассказчик, в некоторых переводах Славянских Вед она является рассказчиком историй о богах, автор обращаются к ней с просьбой о рассказе, а нам лишь пересказывает.

Гингко — дерево, которое пережило ядерный взрыв. В Восточных странах, как правило, высаживается у храмов, считается священным деревом.