Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

Видимо, это был его способ сказать «спасибо». Довольно слизеринский, если подумать: чувствовалось, что ему и так хотелось похвастаться, но не перед кем было. А тут такой повод. Гермиона устроилась поудобнее и закрыла глаза: если не видеть ни Поттера, ни Лонгботтома, ни самого Уизли, то легче легкого представить, будто все, что он рассказывает, — это просто такая страшноватая сказка для детей школьного возраста. С церберами, опасными растениями, летающими ключами и волшебными шахматами.

— А потом я сделал ход, и королева меня вырубила. И что было дальше, я уже не знаю, — чуть смущенно закончил Уизли. Гермиона открыла глаза и посмотрела на него с интересом. Она подозревала, что в его рассказе была некоторая доля позерства, но в главном сюжетном ходе почему-то не усомнилась: он действительно подставился под удар, чтобы его друзья смогли пойти дальше. Пожертвовал собой, так это называется. Так глупо. И так благородно, что даже вызывает некоторое уважение, несмотря на очевидный идиотизм всей затеи.

— Круто, — сказала она поразмыслив. — Я по-прежнему считаю, что это было очень глупо, просто ужасно. Но все равно. Я бы так точно не смогла. Спасибо за рассказ, Уизли.

— Да не за что, — фыркнул он, но вид имел куда более довольный, чем до начала рассказа.

Утром Гермиона вышла из Больничного Крыла и тут же пожалела об этом. Вопрос «Ты где была?» еще на завтраке побил по популярности все реплики, с которыми к ней обращались в течение года, включая «грязнокровку». Никто еще толком ничего не знал, но некоторое оживление, случившееся в замке накануне ночью, незамеченным не осталось, и слизеринцам было крайне интересно, причастна ли к происходившему Гермиона и что она может об этом рассказать. Гермиона, в свою очередь, была твердо намерена их разочаровать:

— Я была в Больничном Крыле. У меня нервы сдали после экзаменов, я так переживала, вы не представляете! Так что меня напоили зельем и оставили там на ночь. Но теперь все уже в порядке, ну, почти, спасибо за беспокойство, это так мило, что вас волнует мое самочувствие!

В принципе, она даже не врала, разве что немного недоговаривала. Она ведь действительно провела ночь в Больничном Крыле, и лечили ей именно нервы, и нервы ее правда сдали после экзаменов. Ну, если судить по времени, а не по причинно-следственным связям. Большую часть первого курса милейшим образом перекашивало от такого ответа: как же, грязнокровка осмелилась предположить, что она им не безразлична! Ребята постарше только неопределенно хмыкали и, кажется, даже улыбались временами. Гринграсс на ее ответ не купилась и через полдня поймала ее в коридоре. Нет, честно, эта девочка уже может сдавать предмет «как сидеть в засаде», высший бал получит гарантированно!

— Признавайся, ты ведь принимала участие во всей этой суматохе? — Гермиона вздохнула, выразительно глядя на рукав своей мантии, против всяких манер и правил зажатый в руке мисс Гринграсс.

— Одежду не мни. Насколько я помню, так делать невежливо, вообще-то.

— А ты у нас теперь знаток хорошего тона, что ли? — презрительно фыркнула она, но рукав отпустила. — Так что было-то?

— Гринграсс, тебе зачем? — проникновенно спросила Гермиона. — Будешь распространять информацию, что ли?

— Разве что за деньги, — подумав, ответила она. — Но вряд ли кто-то предложит мне достаточную сумму.

Вот как.

— Ну… тогда держи кусочек истории. Не очень большой, но уж сколько есть. Ночью я действительно была в Больничном Крыле. А до этого я наткнулась на профессора Квиррелла, который меня связал и аккуратненько уложил поспать в коридоре до его возвращения. К счастью, я этого момента не дождалась.

— Грейнджер, что у тебя за отвратительная манера выдавать информацию маленькими порциями! А кто тебя нашел? Или ты там лежала столько, что чары сами спали? Что был за коридор? Куда шел Квиррелл и почему не вернулся?

Гермиона развела руками.

— Я и так сказала тебе больше, чем другим, так что задирай цену повыше. В смысле, разболтаешь — в следующий раз вообще ничего не скажу.

— А может, не будет никакого следующего раза, — буркнула Дафна.

— Было бы мило, — мечтательно согласилась Гермиона.

Уизли и Лонгботтома выпустили из Больничного Крыла в тот же день, а вот Поттер провалялся там еще несколько дней, пропустив матч Гриффиндор-Рейвенкло. Гермиона смотреть игру не собиралась, но Флинт вдруг уперся и сказал, что она обязана пойти вместе с ним и всем факультетом и поддержать Рейвенкло, у них, мол, ловец — отличная девчонка.

«Девчонка» и правда была ничего, симпатичная, но Гермиона почему-то подозревала, что Флинт вовсе не на нее любоваться пришел, а посмотреть, как Рейвенкло разобьет в пух и прах гриффиндорскую команду, не без надежды, что тогда кубок по Квиддичу достанется Слизерину. То, как Маркус сначала радостно приветствовал каждый гол Рейвенкло, а потом, когда они набрали больше сотни очков, притих и занервничал, подтверждало подозрения Гермионы. В итоге игра закончилась наилучшим образом — для Флинта, конечно. Симпатичная шустрая Чанг поймала Снитч, команда Рейвенкло выиграла, этот матч, но Слизерин все же оказался впереди по очкам.

— Да! Мы все-таки сделали это! Мы победили! — Флинт вскочил с места и запрыгал, но этого оказалось недостаточно, чтобы выразить радость, охватившую его, а потому он схватил Гермиону в охапку, поднял повыше и закружил. Она непроизвольно взвизгнула и вцепилась в его плечи: хоть какая-то более-менее надежная опора! Нет, она не думала, что он ее уронит, но… честно говоря, падение с метлы не прошло бесследно, и в воздухе ей было очень неуютно. Даже на такой небольшой высоте.

— Флинт, опусти меня сейчас же, — сдавленно прошипела она. — Мне тут страшно!

— Ну и бестолочь, — фыркнул он с все той же радостной улыбкой на лице, отпустил ее и точно так же схватил Паркинсон.

Победа в Квиддиче дала Слизерину достаточно очков для того, чтобы взять и школьный кубок. Старшекурсники уже ходили счастливые, особенно седьмой курс, почему-то их очень грела мысль закончить школу в год, когда их факультету достанется кубок. Некоторые, напротив, делали вид, что ничего особенно в этом нет: «А, мы и так берем кубок каждый год», — говорили они. Но все равно, если немного присмотреться, было видно, что гордость их так и распирает. Слухи о том, что произошло в ту ночь, постепенно обретали четкость: уже говорили о том, что Квиррелл хотел влезть в Запретный Коридор и, пройдя защиту, часть которой он сам же и поставил, украсть нечто ценное, спрятанное там. Существовали разные версии того, что это была за ценность, упоминались даже реликвии Основателей Хогвартса, а вот Философский Камень в слухах не фигурировал вовсе. Также всем было известно, что трое первокурсников пошли его остановить, и у них получилось, в результате чего Поттер отлеживался под надзором мадам Помфри, а профессор Квиррел «покинул Хогвартс». По общей догадке, это подразумевало «умер», но труп никто из учащихся не видел, поэтому довольствовались официальной формулировкой.