Игорь Бер - Осень ожиданий [СИ]

Хэнгер налетел на него в тот момент, когда он думал далеко не о битве, а потому оказался застигнутым врасплох. Сбив его с ног, Хэнгер мгновенно забыл о своем желании биться на кулаках и мгновенно перешел на клыки. Его острые когти принялись исполосовывать грудь Лессера, разрезая его плоть и пуская кровь. Лессер решил не оставаться в долгу и вцепился руками в лицо противнику, а большими пальцами надавил на его глазные яблоки. Хэнгер завыл от боли, отскочив назад. Лессер поспешил встать на ноги и только после этого обратил внимание, что одна из фаланг его большого пальца была вся в крови.

Хэнгер продолжал кричать, держась за раненый глаз. Данное событие заставило колдуна в красном ожить и даже забить в ладоши.

— Отличный ход, капитан! — изрек он и, несмотря на крики и гомон, его голос прозвучал вполне отчетливо. — Думаю, это решит финал поединка.

Слова колдуна заставили завыть Хэнгера от ярости. Он отдернул ладонь от лица, выставляя напоказ раздавленное глазное яблоко, висящее у него на щеке.

— Я раздеру твою глотку и напьюсь твоей кровью! — Хэнгер сжал в кулак изуродованный глаз и потянул за него сильно и резко. Тонкая ткань, что соединяло его с черепной коробкой, легко оборвалась. Решив данную проблему, амбициозный либар кинулся в атаку, сверкая оставшимся глазом, хаотично меняющим цвет радужки.

Ярость придала ему больше скорости и сил, отчего Лессер не успел ничего предпринять, как вновь оказался на земле, прижатый телом противника, который немедля ни секунды, одним взмахом когтистой руки исполосовал ему лицо и разрезал надвое одно ухо. Причиненные Лессеру раны были несопоставимы с потерей глаза, и все же Хэнгер был рад этой маленькой мести. К тому же он верил, что это только начало финального представления, в котором он выйдет победителем.

Молодой либар склонил голову над капитаном, обнажив острые зубы, готовые в любой миг вцепиться в его горло и положить конец бою.

— Все равно у тебя нет ни малейшего шанса на победу, капитан! — зарычал Хэнгер, напирая на Лессера и щелкая зубами, с которых стекала тягучая слюна. — Меня запомнят навсегда, а тебя забудут!

'Чтобы это произошло, тебе надо научиться молчать во время битвы' подумал капитан, но не стал делиться мудрыми советами. Вместо этого, он попытался оттолкнуть от себя голову оборотня, при этом, не отводя взгляда от пустой пузырящейся кровью глазницы, в которой проглядывались свисающая плоть и костяная перегородка, защищающая мозг от повреждений. Но способна ли она была защитить его от преднамеренного проникновения твердого предмета, скажем — от острого когтя? Это стоило проверить.

Лессер попытался вновь дотянуться рукой до лица Хэнгера, но в этот раз тот был начеку. Он резко повернул голову и откусил капитану все четыре пальца разом. Это могло показаться очередной маленькой победой, не будь это целенаправленной тактикой Лессера, который отвлек внимание с одной стороны, а с другой нанес очередной удар, пробив и второй глаз Хэнгера.

И пусть его противник все еще оставался жив, корчился от боли и сжимал руками обе опустевшие глазницы, всем было ясно — это конец. В битве между Хэнгером и Лессером, последний одержал тяжелую, но справедливую победу.

Оборотни, присутствующие в качестве зрителей желали завершения боя убийством Хэнгера, но Лессер не пошел на это. В этом не было никакой нужды — Хэнгер больше не представлял для него какой-либо опасности.

Колдун в красном покинул свое место на трибуне и поднялся на арену, чтобы поприветствовать победителя. В это же время секундант боя и другой доброволец унесли ослепшего Хэнгера. Пожиратель протянул ему свою руку — алого оттенка с длинными пальцами — похожую на ядовитого паука. Лессер, пересилив неприязнь, все же пожал ее покалеченной рукой, чувствуя жар пожимаемой ладони. Было сложно понять, что чувствовал при этом сам колдун, так как лица его Лессер по-прежнему не видел.

— Мои бравые солдаты! Я рад объявить Лессера победителем этого великолепного боя.

— Лессер! Лессер! — проскандировали зрители на трибунах.

— В качестве дара нашему победителю, я хочу назначить его новым губернатором Диллема. — Очередной экстаз и овации со стороны оборотней. — А еще, я собираюсь устроить сегодня ночью праздник в честь нашего капитана и наградить его званием 'генерала' всей моей армии. Место проведения празднества — замок бывшего губернатора Диллема!

Пока другие оборотни кричали от восторга и скандировали его имя и имя колдуна, Лессер поспешил напомнить их уговор:

— Вы мне кое-что обещали, сир.

— Да, я помню. И я держу свои обещания. Твоя возлюбленная уже в объединении Фаржэ.

От слов колдуна сердце в груди ликеруса забилось быстрее, и он даже забыл о боли, что причиняли ему ободранное ухо, отсутствие пальцев и многочисленные раны на теле.

— Где она? — как можно спокойнее спросил Лессер, пытаясь скрыть всю палитру чувств, что охватили его в эти минуты.

— В самом ближайшем фальяловом замке, что находится севернее отсюда. — Лессер уже хотел бежать к Пише, но колдун его остановил. — Ты имеешь полное право отдохнуть и встретиться со своей женщиной, но ты не должен забывать о вечере, который будет приурочен в твою честь. Не подведи меня и своих братьев.

— Я буду, — пообещал Лессер и покинул торопливо арену, окропленную кровью.

Пожиратель сдержал свое слово. Лессер нашел Пишу в указанном замке. Стоило ему войти в просторный зал и позвать ее по имени, как она тут же выскочила из одной из комнат, хотя изначально казалось, что в замке вовсе нет других помещений кроме зала, да и сам зал выглядел огромнее, чем само строение с улицы.

Она побежала к нему навстречу и с криком радости прыгнула ему в объятья. Они целовались на протяжении нескольких минут, не переставая говорить друг другу о своей любви, и кто сильнее соскучился.

— Ты весь в крови, — произнесла Пиша, когда они, наконец, отстранились друг от друга, и она смогла его лучше осмотреть.

— Здесь не только моя кровь.

— О, Океан Надежд, что с твоей рукой. — Она осторожно сжала его искалеченную руку в своих ладонях и преподнесла их к своим губам. — Твои пальцы…

— Раны уже начали затягиваться. Так что нет повода для беспокойства.

— Но, ты ведь потерял их! — В ее грустном голосе прозвучало скорее не утверждение, а вопрос.

— Ну, у оборотней части тел не отрастают обратно. Так что — да, я их потерял.

— Как же ты сможешь тогда…

— Эй! — Лессер стер слезы с ее щеки невредимой рукой. — Не имеет значения. Я больше не буду участвовать в воинах и битвах, так что пальцы — не большая потеря. Главное, что мы снова вместе.

После этих слов они вновь прильнули друг к другу в поцелуе. Когда очередная минута нежности прошла, Пиша позвала его за собой.