Игорь Бер - Осень ожиданий [СИ]

— Если ты хочешь повышения оплаты за свой труд, тогда я тебе скажу сразу: никаких дополнительных процентов, пока ты на испытательном сроке.

— Нет, я не об этом пришел просить вас.

— Тогда о чем? — Дебри отложил ручку в сторону, откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и посмотрел в глаза Дрейку.

— Я хочу попросить у вас об одолжении. Отпустите меня пораньше завтра с работы.

— Вот наглец! — нахмурил брови Дебри. — Первый день работает, а уже просит выходной!

— Не выходной, — поспешил поправить босса Альберт. — А всего лишь один час. Это очень важно для меня.

— Позволь узнать тому причину? — поинтересовался Дебри, хотя в его голосе не чувствовалось какое-либо желание узнать ответ на данный вопрос, скорее всего это было лишь дань вежливости.

— Завтра я должен встретиться с человеком, который может кардинально изменить мою жизнь.

— Надеюсь, в лучшую сторону. — Дебри легко улыбнулся, хотя эта улыбка пропала так же быстро, как и возникла.

— Без сомнений. Этот человек — литературный критик, который уже на пенсии. Он может помочь мне с публикацией моих стихов.

— Стихи? — переспросил Дебри. — А мне казалось, что поэзией занимается твой отец, а не ты.

— Я тоже не лишен творческой жилки, — солгал Альберт, после чего вновь почувствовал легкое покалывание в груди из-за сказанного. И все же, он продолжил убеждать самого себя, что куда хуже будет, если работы его отца так и останутся достоянием лишь Зрелого Мира. — Надеюсь, вы войдете в мое положение и не посчитаете мою просьбу пределом наглости.

— Расслабься, парень, — приподнял руку Дебри. — Не такой уж я и тиран, каким меня многие считают в этих краях. Я готов пойти тебе навстречу, но только с одним условием.

— Каким? — незамедлительно спросил Альберт, давая понять, что он готов на любую сделку.

— С подобными просьбами ты больше не будешь ко мне обращаться впредь. А если и в будущем возникнут подобные просьбы, тогда за каждый час отгула, ты будешь отрабатывать на следующий день по два. Согласен?

— Да, касс Дебри!

— Иди. И помни: завтрашний рабочий день для тебя будет на час короче и не минутой более.

— Я все понял, касс Дебри! Благодарю вас.

— Ступай.

Альберт Дрейк вышел из кабинета своего начальника с окрыляющим воодушевлением.

Вечером того же дня, Нойс сообщила, что беседовала с Карлом Вельде, и тот с неохотой все же дал добро на встречу. По словам Нойс, бывший литературный критик заявил, что он не будет церемониться с Альбертом, и если его поэзия окажется ниже определенного уровня, тогда он просто попросит покинуть его палату и впредь больше не беспокоить.

— Это если культурно выражаться, — подытожила Нойс. — А если говорить дословно, то последними словами старика были: 'За всю свою долгую жизнь в качестве литературного критика, я наслушался более чем достаточное количество дерьмового стихоплетства от авторов, которые смели называть весь этот мусор — творчеством'.

— Я уже проникся к этому старику уважением, — одобрительно кивнул Ларри, готовя себе традиционную вечернюю самокрутку.

На следующий день, вызвав такси не без помощи Филча, Альберт Дрейк отправился на судьбоносную встречу с Карлом Вельде.

Пансионат, по своей величине и занимаемому обширному участку, немного напоминал поместье отца Альберта. Но это только снаружи, так как внутри это громадное строение совсем не было похожим на просторное и уютное жилое помещение. Внутри его встретили не большие залы с коврами на полу, портретами на стенах и большим камином, а многочисленные коридоры, пролеты лестниц, маленькие комнаты в которых жили постояльцы, да один большой зал, где старики могли проводить свой досуг играя в игры, смотря телевизор или читая книги.

Нойс встретила его на пороге пансионата и, мгновенно взяв его под руку, повела за собой на второй этаж, мимо санитаров и медсестер. Так как он был в сопровождении работницы пансионата, да еще во время часов, которые разрешали посещения, никто не обратил на них никакого внимания.

— У тебя есть немного времени, чтобы произвести на него впечатление, — сообщила ему Нойс. — Вельде большой любитель вечерних толк-шоу, а потому он не уделит тебе больше оговоренного получаса. Если за это время твои стихи оставят его равнодушным, тогда он просто попросит тебя покинуть его комнату. Не жди, что он будет с тобой сдержанным, не говоря уже о вежливости.

— Я все понял, — кивнул Альберт.

Они остановились около одной из многочисленных ничем не примечательных дверей и Нойс, для приличия, постучав в нее костяшками пальцем, медленно открыла ее.

— Касс Вельде, это я Нойс.

— Заходи, я уже думал, что вы не придете, — раздался голос старика. — И, честно сказать, прямо надеялся на это.

Альберт вошел в небольшую комнату в белых тонах, в которой пахло простынями и розовым мылом, а еще — запахом крахмала и остывшего после жарки жира. Наверное, так пахла Старость. Сам касс Вельде ждал их сидя у окна в своей инвалидной коляске. Он был одет в плотные коричневые штаны, серый кардиган, пеструю рубашку, а на ноги были натянуты вязаные носки из грубого шерстенного волокна. Волосы старика были совсем седыми, но очень густыми. Очки он не носил, что Альберту показалось странным, учитывая ту работу, которой он занимался до выхода на заслуженный отдых, ведь наверняка за всю свою долгую карьеру литературного критика, ему пришлось прочитать тысячи страниц, а может и миллионы.

— Касс Вельде, это мой друг Альберт Дрейк, — представила его старику Нойс. — Поверьте, он очень талантливый молодой человек. Он сможет вас уди…

— А у этого самородка разве нет языка? — перебил ее старик, хмуро глядя на Дрейка. — Молодой человек, я надеюсь, что вы понимаете, что эта встреча состоялась исключительно благодаря этой прекрасной юной димэль. Она очень хорошая девочка, которая знает свое дело, а потому я пошел ей навстречу, когда она попросила встретиться с вами. Но! — Тонкий узловатый палец старика поднялся вверх, призывая к молчанию того, кто и так молчал. — Никаких поблажек больше. Есть талант — мы продолжим общение. Нет — забудьте дорогу в мою комнату, и даже цвет двери.

— Я согласен с такими условиями, касс Вельде.

— Тогда перейдем к делу. Прочтите что-нибудь.

Альберт понимал, что у него не так уж и много времени, но отчего-то даже не подумал, что его попросят уже так скоро прочесть одно из стихотворений.

— Даже и не знаю, какой стих мне прочесть.

— Ха! — чуть ли не фальцетом воскликнул Вельде. — Вы решили пошутить сейчас?! Вы приходите ко мне с просьбой выслушать ваши творения и, когда я соглашаюсь на эту встречу, оказывается, что вы даже не подготовились?! Извините, молодой человек, но это просто непростительно!