Игорь Бер - Осень ожиданий [СИ]

Когда Гибсон отправился по нужде, а Эйрин улеглась спать, мы и заговорили о прошлом. Джон выслушал мою историю, которая как раз завершилась за минуту до того, как Гибсон вернулся в лагерь на шатающихся ногах (большую часть эля выпил именно он), после чего залез в свой гамак и затих.

Сразу после этого Джон и начал свой рассказ. Он поведал нам, что в своем Мире он работал журналистом в газете, чей тираж не превышал пятидесяти экземпляров. Писал он о проблемах простых рабочих; о ярмарках, в которых участвовали народные умельцы; а также печатал рекламу. Работал он вместе со своим другом, который вскоре покинул его из-за малой перспективности их работы. Джон и сам хотел было бросить свое дело, понимая, что его труд практически не окупается, когда к нему пришла идея — сменить темы газеты, сделав их более яркими, интригующими и скандальными. Такая мысль его посетила, после прочтения другой газеты, что принадлежала некому тавву Каллендеру. Тот писал про громкие разоблачения представителей из высшего класса. Он писал про их частную жизнь, в которой хватало аморальности и бесстыдства, чем и зарабатывал себе на хлеб.

Мы с Алексом тут же воскликнули, что быть такого не может и что никто в здравом уме не станет писать и читать газеты, в которых говорится о разных непристойностях из жизни знатных людей и тем более — губернатора, — ведь за это можно проститься с жизнью на виселице или же на плахе, но Джон заверил, что в его Мире можно многое и при этом жизнь твоя будет защищена законом. Хотя, всегда существует вероятность, что человек, чье имя было 'очернено' в газете, захочет убить обидчика, и такое порой случалось. И случилось это как раз с ним — с Джоном Гринфилдом.

Пусть это и звучит странно, но это, в свою очередь, объясняло — как человек из другого Мира появился в Молодом Мире. Смерть. Она, иногда кажется, бьет без промаха и заставляет нас оплатить паромщику за переправу без возможности вернуться назад. Но, случается так, что вместо паромщика, после смерти нас может ждать другое средство переправы — невиданное и неописуемое, которое перенесет нас не на Земли Мертвых, а совсем в другие Миры, которых, скорее всего, есть неисчислимое количество. Причины таких событий, мне неведомы, а потому я даже не буду пытаться размышлять о них, просто констатирую факт — такое вполне может случиться с каждым, но вероятность этого невероятно мала.

Итак, Джон написал свою первую статью, основанную на частичных фактах, домыслах и откровенной лжи. Он испытывал угрызения совести из-за написанного, но это чувство быстро прошло, стоило всем пятидесяти экземплярам его газеты разлететься в считанные дни. Он решил для себя, что жизнь ему дана не для того, чтобы преодолевать трудности и надеяться на светлое будущее, вымощенное правильными поступками, а для того, чтобы он сам строил свою жизнь, используя все доступные методы для преодоления тяжб и невзгод или же перекладыванием их на чужие плечи.

Из-за этого я вполне бы мог возненавидеть Джона, но, видя в его глазах печаль и раскаянье, я смягчился, подавив в себе праведный гнев.

В одну из ночей в его дом постучал незнакомец. Он уже начал получать письма с угрозами по причине своей деятельности, а потому обзавелся пистолетом и кинжалом для самообороны. Джон боялся, что незнакомец пришел к нему с недобрыми намереньями, но вскоре выяснилось, что тот ему просто предлагал информацию о неком очень известном человеке в его губернии ('штат' именно так в его Мире назвались губернии), которая помешала бы тому прийти к власти, в то время как сам Джон получил бы настоящую известность и неплохой гонорар после продаже тиража. Сам незнакомец не просил ничего взамен, утверждая, что 'насолить' знатному человеку было для него делом чести.

Гринфилд пошел на риск и опубликовал историю незнакомца, имени которого он так и не узнал. Да это было и не важно, куда важнее была история рассказанная им.

Его осведомитель оказался прав — газета 'Гринфилд таймс' была раскуплена за один день, а спустя неделю весь штат гудел, пересказывая и комментируя описанную в ней новость. А еще через неделю в гости к Джону наведались люди знатного человека и, угрожая ему, потребовали имя его информатора. Гринфилд, как он утверждал, сидя у костра, задумчиво глядя на пламя, назвал бы им имя человека сражу после первого поломанного ими пальца на его руке, да проблема была в том, что он понятие не имел, кем был тот незнакомец и как с ним можно было связаться. Наемники ему не поверили, а потому, избив его до полусмерти и не получив нужного ответа, они просто отвезли его в пустынное место и бросили его в глубокую расщелину в земле, не удосужившись даже проверить умер ли он или же нет.

Джон не умер, но он быстро пожалел об этом, очнувшись в узком пространстве, придавленный с разных сторон каменными стенами, в то время как все его тело пылало от боли из-за сломанных костей. Он не мог пошевелиться и не мог позвать на помощь. Ему оставалось только одно — с надеждой смотреть вверх на узкую полоску синего неба, которую изредка прочерчивали хищные птицы, больше похожие на маленькие черные точки.

Он несколько раз терял сознание и просыпался. Когда он очнулся в очередной раз, то обнаружил себя уже не в, а рядом с расщелиной, лежа на горячем песке. Он не помнил, как выбрался из нее и не знал, если ему кто-то помог в этом. Гораздо больше вопросов возникло у него, когда он попытался встать на ноги, и это у него получилось. Он не испытывал боли, а все его переломанные кости теперь были целыми и невредимыми. Отряхнувшись от пыли, он зашагал прочь от места, в котором его чуть было не настигла смерть. Чем дальше он шел, тем чаше он задавался одним и тем же вопросом: 'Куда я попал?'. Все вокруг ему казалось совершенно незнакомым. Спустя три часа блуждания по пустыне он дошел до поля со странными сорняками кроваво-синего цвета. Он не знал о плотоядности этих растений, а потому без опаски зашагал дальше, продираясь через кровянники. Там, собственно, мы с Алексом и Гибсоном его и нашли — обескровленного и выбившегося из сил.

Исходя из его рассказа, было ясно, что у него не было жены, детей, даже постоянной подружки. Он был предоставлен самому себе. В своей прошлой жизни Джон верил, что ему стоило лишь разбогатеть, обзавестись домом и тогда обязательно на горизонте появится и женщина, с которой он захочет построить семью. И, конечно же, эта женщина будет высоких моральных и нравственных устоев, которой нужно будет от него лишь любовь, а не деньги. Она будет готовить, стирать, убирать, ухаживать за детьми и всегда с нетерпением ждать его с работы. Впрочем, мы все представляем свою будущую семью в таком идеализированном ключе, да только мало у кого получается построить ее именно такой. Жизнь гораздо сложнее, чем нам кажется порой и Ее мало заботят наши желания и фантазии. Изредка Судьба нам дает шанс встретить свою настоящую любовь, которая полностью соответствует всем нашим юношеским грезам, но и тогда Она требует от нас жесткой концентрации и самопожертвований, чтобы повседневность или же другие — более сложные — испытания не сточили отношения или же и вовсе — не разрушили их. Иногда мы прислушиваемся Ее советов, иногда же игнорируем, за что и расплачиваемся спустя время.