Игорь Бер - Лето испытаний [СИ]

Девочка достала из кармашка своего платья (которое стало больше похожим на колокол из-за отсутствия пояса) еще несколько травинок, но уже другого растения и вновь протянула их Джеку.

— А это для чего?

— Это выведет яд из твоего тела.

— Яд? — непонимающе переспросил он. — Что за яд?

— То растение, которое ты жевал, ядовито и чтобы вывести яд из твоего организма нужно съесть это растение. Бери!

Джек не стал себя упрашивать дважды и быстро проглотил другую порцию трав. Это лекарство имело еще более ужасный вкус, Джек даже не знал с чем его можно было сравнить.

— Напомни мне в следующий раз сказать тебе «нет», когда ты предложишь мне свою помощь.

Рэйчел засмеялась, весело, звонко и совсем по-детски.

— Кто тебя этому научил? — спросил ее Джек, когда пауза после последних сказанных им слов слишком затянулась, но время неловкого молчания пока еще не наступило.

— Никто, я просто знаю, что то или иное растение обладает определенными свойствами, — ответила Рэйчел, вновь заведя прядь волос за ухо и улыбнувшись. — Также я просто знаю, что с чем нужно соединить, чтобы получилось средство с определенным эффектом. Таких как я называют «ведьмами». А ты как считаешь?

— Считаю ли я тебя ведьмой? Нет, Рэйчел. Ты просто очень умная и находчивая девочка и только. К тому же ты совершенно не похожа на ведьму. Ведьмы они старые, со сморщенным лицом, с кривым носом и гнилыми зубами.

— Ага, а еще у них есть большая бородавка на лице! — засмеялась девочка.

— Точно! И у них обязательно должен быть кот. А разве у тебя есть кот?

— Нет, — все еще смеясь, покачала головой Рэйчел.

— Вот видишь, никакая ты не ведьма.

— Жаль, думаю, из меня бы получилась очень хорошая ведьма.

Девочка грустно улыбнулась и, опустив взгляд, уставилась на дорогу. Джек только сейчас заметил, что на Рэйчел не было обуви. Ее тонкие загорелые ноги шагали по горячему песку и острым камушкам, так словно топтали песчаный берег озера или реки с чистой и прохладной водой.

— Не волнуйся за меня, мои ноги привычны к песку и камням, — произнесла Рэйчел, продолжая глядеть под ноги. — А обувь я надеваю только на утреннюю молитву. До того как мы с отцом оказались в общине, я и вовсе ее не носила.

— А разве ты не родилась здесь?

— Нет. Мы появились здесь около пяти лет назад. Мой отец дрался за деньги, таким образом, он зарабатывал на хлеб себе и мне долгое время. Он был лучшим бойцом во всем объединении Колеус, — не без гордости в голосе произнесла Рэйчел, да еще с такой уверенностью, словно присутствовала на каждом бою своего отца. — Но время шло и Гилберт «Ураган» Коннорс не становился моложе, что нельзя было сказать о его соперниках. Молодые выскочки постоянно вызывали его на бой, желая занять место победителя. Отец в каждый раз одерживал над ними победу. Когда-то эти победы были быстрыми и уверенными, но со временем он терял свою форму и уже редко кого одолевал без травм. Последний бой закончился его поражением, да к тому же стоил ему глаза. — По щекам девочки потекла одинокая слезинка, и Джек предложил ей свой платок. — Тогда он и сказал себе «хватит». Он побоялся, что еще один бой может закончиться для него смертельным исходом, и тогда я останусь одна. Он всегда принимал трудные решения с оглядкой в мою сторону. Я ухаживала за ним несколько дней и вот тогда я и заметила в себе дар, находить нужные травы и делать из них лекарства. Отец быстро пошел на поправку, но к боям больше не вернулся. Вместо этого мы отправились в путь. Так мы бродили по свету около трех месяцев, пока не пришли к порогу общины сира Либрука. — Рэйчел вытерла слезы и прежде чем вернуть назад платок, немного его помяла пальцами, там, где была нашивка в виде его имени. — У тебя очень красивое имя, Джек. В нем есть сила, но и доброта.

— А я всегда считал его банальным.

— Нет, оно очень правильно подобрано. Тебе бы не подошло другое имя кроме Джека.

Так за разговорами они даже не заметили, как подошли к порогу общины. У самых дверей, они остановились и посмотрели друг на друга.

— Рад был знакомству, Рэйчел Коннорс, — сказал он, протягивая руку.

— Я тоже была рада, — ответила она и пожала своей маленькой и тонкой ладошкой его руку. — Эйрин очень повезло.

Сразу после этих слов, на щеках Рэйчел вспыхнул румянец. Она опустила смущенно взгляд, заложила прядь волос за ухо и поспешила скрыться за дверью общины. Джек молчаливо проводил ее взглядом, и только когда затихли ее шаги, позволил себе усмехнуться.

Повернувшись, Джек Беллами направился к пристройкам. Войдя в широкий коридор, он прошел мимо трех дверей и остановился перед четвертой. Открыв ее, он вошел внутрь, где Эйрин уже ждала его сидя перед колыбелью и напевая песню их полугодовалому сыну.

— А вот и папа, — пропела Эйрин, поглаживая малыша по головке. — Как ты дорогой?

— Устал, — только и произнес Джек и присел рядом с женой как был в грязной одежде. Слушая то, как поет его жена и мирно спит их сын, Джек чувствовал полный покой и теплоту в груди, что излечивали его усталость, до которой не смогли дотянуться лечебные травы Рэйчел.

Гилберт Коннорс еще никогда не чувствовал себя столь беспомощным и жалким. Злость к себе нарастала в каждый раз, когда кто-то из парней, кто находился вместе с ним под землей при обвале, приходил окончательно в себя и возвращался к своим обязанностям, как жителя общины, так и главы семейства. И только он продолжал лежать в своей постели, в царстве белых простыней и белых занавесов, что колыхались на ветру. Как оказалось, травма ноги, полученная им при падении балки, сломала не только его кость, но и повредила нерв, от чего правую ногу парализовала, а посему он ее совершенно не чувствовал. О самостоятельном передвижении он мог уже забыть, так как теперь долгое время его ожидал исключительно пастельный режим, да и спустя время ожидалось, что он сможет передвигаться, исключительно опираясь на костыль. Для сильного и полного сил человека, такой поворот событий казался настоящим пинком судьбы. В свое время потеря глаза его не сильно расстроило, по той простой причине, что у него оставался еще один глаз, который взял всю работу на себя и вполне хорошо справлялся с ней. Гилберт практически не чувствовал понижения зрительных способностей, кроме вечерних посиделок у свечи, когда он садился за чтение книг. Тогда он испытывал легкую головную боль и головокружение. Но с этим можно было свыкнуться, к этому он был готов. Но потеря ноги было настоящей трагедией, которую не способен был излечить даже тот факт, что у него оставалась еще одна нога. Без ноги невозможно было вести нормальный образ жизни. Он больше не мог работать, он больше не мог выполнять возложенные на него надежды, он не мог просто постоять даже за самого себя. Для сильного человека, каким был он, для Гилберта «Урагана» Коннорса, это был настоящий удар под дых, от которого нельзя было оправиться. Теперь он был слаб и немощен, он был никем, он стал ничтожеством.