Игорь Бер - Весна перемен [СИ]

Марка одолевали предчувствия, но видения будущего его не посещали. Он собственно и не верил в возможность разглядеть время, час которого еще не настал, по той простой причине, что оно не являлось постоянным, а могло быть изменено при желании любого человека, на которого оно влияло.

Его отражение мерцало в воде, и он видел перед собой одинокого человека, у которого во всем белом свете оставался лишь единственный прямой родственник, что жил в губернии Шавиатт. Этот родственник был давно глубоким стариком и Марк отдавал себе отчет, что этот визит мог быть и последним. Он боялся, что и вовсе может опоздать, но об этом ему не хотелось думать.

Но ведь было предчувствие…

Карп высунул голову из воды и сделал несколько глотков чистого воздуха. Казалось, он глядел именно на Марка и не думал уплывать. Уотер приготовился его поймать, и был уверен, что у него это получится, но в последний момент передумал. Погрузившись обратно в воду, карп проплыл мимо Марка, коснувшись на прощание своим серебристым и скользким боком его левой ноги.

Луна медленно поднималось вверх, и ее свет становился ярче.

Кевин вдохнул полной грудью свежего лесного воздуха и шумно выдохнул. В руках он сжимал небольшую охапку веток. Приближался конец его пути по Молодому Миру, и перехода из данного Мира в Зрелый он ожидал с трепетом и нетерпением. С не меньшим трепетом он размышлял и о встречи с Летописцем. От этой встречи он ожидал многого и был уверен, что старик, находящийся вне времени, оправдает его надежды и подскажет ему дальнейший путь. Именно в объединение Байес, в губернии Фьенсе, на лугу под названием Арум, должны были ему открыться все ответы на его вопросы. Только думать об этом уже было волнительно. Так же волнительно, как и находиться десятилетнему мальчишке рядом со своей сверстницей и верить, что по истечению лет она станет его женой. Так же волнительно как узнать о своем скором отцовстве.

Часы уже начали отсчитывать последние дни его пребывания в Молодом Мире, он слышал щелчки колесиков и работу шестеренок, тиканье стрелок, неминуемо приближающихся к отметке "двенадцать". И когда это произойдет, он услышит бой курантов, знаменующих о наступление первого из трех Главных Дней.

Кевин поднял с земли еще несколько веток годных для долгого горения и боковым зрением уловил некое движение. Он сразу же вспомнил свою встречу с бэнши в Ивенском лесу, и по его спине прошелся легкий холодок. Движение возобновилось и Кевин смог разглядеть у кустарника зайца.

— Встреча с зайцем гораздо приятнее, чем с бэнши, — произнес Нолан и улыбнулся. Пошевелив ушами, косой скрылся в кустах, наверное, сильно торопясь на чаепитие.

Подняв еще одну ветвь, Кевин пришел к выводу, что собранного будет вполне достаточно для поддержания огня до самого рассвета. Вдохнув еще раз полной грудью, Кевин направился назад в ту сторону, где Линин в одиночестве готовила обед.

Вода в чане закипела и девушка высыпала в нее треть риса из мешочка, медленно помешивая все деревянной ложкой. Белые зернышки риса плавно закружились в бурлящей воде. До прихода Марка или Тифа, без улова или же добычи, она могла приготовить пока только вегетарианскую пищу. Но на голодный желудок, да еще при запахе готовящейся рыбы или мяса на огне, рисовая похлебка покажется всем вкуснее любой пищи. К тому же Линин знала толк в травах, которые могли насытить рис ароматом и пробудить вкусовые рецепторы языка. Она предварительно осмотрела местность вокруг их лагеря и нашла несколько видов трав, которые могли улучшить вкусовые качества риса.

"Ты должна сделать это!".

Линин бережно оторвала пару листочков и отправила их в чан. Затем цветки другой пряной травы последуют вслед за ними, но только тогда, когда рис будет почти готов.

"Чего ты медлишь?! Ты должна сделать это! Я тебе приказываю!".

Среди найденных ею пряных трав была одна особая травинка. Цвет ее стебелька и листочков был синевато-красным и в отличие от остальных, у этой травы не было запаха. Линин взяла в руки стебелек и оглядела его.

"Да! Все правильно, дитя. Это то, что надо".

Линин оторвала один листочек и помяла его между пальцами. Его поверхность была гладкой, почти лишенная сетевых жилок. Ее рука медленно поднялась вверх и застыла над чаном.

"Что ты медлишь, дрянная девчонка?! Бросай его скорее! Пусть он отведает это яство! Пусть все отведают!".

— Против одного из них оно все равно не подействует, — тихо произнесла Линин.

"Возможно. Но сейчас наша главная цель — пришелец. Он должен умереть. Ты ведь слышала, что он никогда не остановиться. И это плохо. Очень плохо для всех нас!".

Листочек оставался в ее руках, нависший над чаном с рисовой похлебкой. Вода в чане начала густеть, став белесой от крахмала. В больших черных глазах Линин играло пламя, придавая ей образ бессмертной жрицы неведомой красоты, которой могло поклоняться целое племя, затерянное где-то в дремучих лесах. Ее пухлые идеальной формы губы слегка приоткрылись и она начала что-то нашептывать.

Огонь задрожал, его начало водить из стороны в сторону, языки пламени потянулись выше, став еще ярче. Вода в чане начала темнеть и закружилась против часовой стрелки.

"Готово! Теперь бросай!".

И Линин бросила. Но листочек опустился не в чан, а в костер. Пламя на миг стало синевато-красным, после чего вернулось к своему первоначальному цвету.

"Нет! Что ты делаешь?! Возьми еще один листок или весь стебель и брось его в чан! Я тебе приказываю это сделать!".

Линин отвернулась от чана, взяла нож и принялась за резку овощей для салата. Требовательный голос продолжал звучать в ее голове, настаивая на своем, но она старалась не замечать его. Чтобы было проще, она начала напевать себе песенку и даже не заметила, что за ее спиной кто-то возник.

Понимание того, что она уже не одна пришло неожиданно, и Линин даже почувствовала легкий укол страха и неприязни. Стоило ей обернуться, как страх покинул ее, но все еще оставалась неприязнь.

— Тиф? Ты уже верну…

Ее слова резко сменились легким вскриком, когда острый кинжал пронзил ее молодую красивую грудь, добравшись до самого сердца.

Он шел к огню. Ветви деревьев царапали ему руки и пытались зацепить его за рукава и ворот камзола, купленного совсем недавно взамен того, что был потрепан костром. Все это затрудняло ему путь, но он и не торопился, пока не расслышал женский вскрик. Изначально он решил, что это бэнши, но женский голос, нарушивший на короткое мгновение тишину, был ему слишком хорошо знаком. Возможно, Линин могло напугать что-то безобидное — будь то паук или его же шаги, — но Кевина охватила чувство паники. Его словно обдало холодной водой и он, отбросив в сторону хворост, побежал к разбитому ими лагерю.