Игорь Бер - Весна перемен [СИ]

— Тебе больше двухсот лет, Диздэйн, но ты все еще так и не поняла, что у тебя нет никаких шансов изменить предначертанное. Ты по-прежнему остаешься той маленькой девочкой, которую я когда-то знал, и которая пыталась противостоять Нам. Признаться, я о тебе позабыл давно.

— Я тебя помню, — прошептала ведьма, широко открыв глаза, настолько это позволяли сделать массивные складки кожи под и над ее веками. — Но, я не помню твоего имени.

— Это хорошо, что ты его не помнишь. Для меня хорошо, но не для тебя.

После этих слов между ними нависла тишина, но тишина была тревожной и даже опасной. В ней была сила, способная разрушать и уничтожать. И эту тишину нарушил возрастающий крик ведьмы. Крик, после которого ей было суждено замолчать навсегда. Великая Пустошь раскрыла перед ней свои врата.

Слова Кевин разозлили Тифа. Да что там — они привели его в ярость. Его лицо побагровела, а на висках вздулись вены. Он был готов убить Нолана, пусть даже после этого он лишиться навсегда возможности дойти до Океана Надежд, и даже не потому, что тот захотел отказаться от его услуг, а потому что обвинил его в смерти шлюхи, к которой он не был причастен. Это его оскорбило до самого нутра.

— Ты не можешь так поступить со мной! — сквозь зубы прорычал Тиф, сжимая в ладони рукоять меча, но не вынимая его из ножен.

— Пойди прочь!

— Нет! — прокричал в ответ старый солдат. — Ты так просто от меня не избавишься!

Он уже хотел подойти к Кевину и приставить к его горлу свой меч или даже перерезать ему трахею, но не успел этого сделать. Чья-то нахальная рука быстро сняла с его плеча ружье, затем достала из голенища его сапога кинжал, и уже было потянулась к мечу, но Тиф резко ушел в сторону и, выхватив меч, попытался разрезать на две части наглеца. Но не успел он толком размахнуться, как его попытка удара провалилась — та же рука, быстро схватила его за запястье и ловким болевым приемом лишила его последнего оружия. Теперь, его же меч был направлен на него, и находился он в руках Марка Уотера.

— С каких пор ты стал столь отважным и искусным бойцом, Уотер? — Тиф безбоязненно отбил рукой меч и пошел на Уотера уверенной походкой. С головокружительной быстротой, Марк резко зашел за спину Тифа, зажал рукой его горло и без больших проблем повалил его на землю.

— Раньше ты никогда не показывал свою ловкость, — заметил Тиф, смотря на своего оппонента снизу вверх.

— А ты всегда был неуклюжим. Встань! — приказал Марк, сделав несколько шагов назад.

Тиф медленно поднялся, с трудом удерживая равновесие, либо он пытался ввести в заблуждение Марка своей мнимой беспомощностью.

— Кевин не смог убить меня. Может, ты будешь посмелее?

— Твоя жизнь — мне не нужна. Она бесполезна даже ее владельцу.

Уотер отбросил в сторону меч, показывая полное отсутствие страха перед Тифом, что еще раз ударило по самолюбию одноногого воина.

— Лучше бы ты убил меня. Ведь я не остановлюсь, пока не увижу твою смерть, Скиталец.

— Возможно, твои слова неголословны и мы еще встретимся с тобой для последней битвы. Но не сегодня. А пока, я желаю тебе доброй ночи, Джеймс Дан Гил Фостер.

Тиф мгновенно изменился в лице, услышав свое истинное имя. Также на это имя отреагировал и Кевин, который встал с колен, находясь у тела Линин, и подошел к Марку.

Раз его тайна была открыта, Тиф больше не видел в ней нужды, а потому сорвал с шеи амулет и выкинул его в огонь.

Вначале, ничего не произошло, но спустя несколько минут его лицо начало меняться. Седые волосы немного потемнели. Разгладилась часть морщин, придав его лицу слегка помолодевший вид. Глаза слегка разошлись в стороны. Нос стал уже и длиннее. Серый цвет глаз сменился на темно-синий. Лоб стал выше, и появилась еле заметная залысина. Тиф не был симпатичным, но и Джеймс Дан Гил Фостер оказался не красавцем.

Теперь единственное, что напоминала в нем Тифа оставалась его одежда, и прежняя колкость во взгляде.

— Теперь, забирай своего коня и избавь нас от своего присутствия! — потребовал Марк.

Джеймс Дан Гил Фостер оседлал коня и развернул ее в сторону узкой тропинки, что вела в направление очередной губернии.

— Это еще не конец, — пообещал он и пришпорил коня.

Марк проводил его взглядом, пока тот не скрылся во мраке ночи. Кевин не стал дожидаться ухода Джемса Фостера рядом с Марком. Он предпочел вернуться назад к телу Линин и опуститься рядом с ней на землю. Лицо девушки было уже совсем бледным, хотя свет огня придавал ее щекам мнимую схожесть со здоровым румянцем.

На месте, где земля пропиталась ее кровью, Марк и Кевин вырыли для нее могилу. Ее тело обернули в гамак и осторожно опустили в могилу. Взяв горсть земли в ладонь, Кевин посыпал ее поверх тела Линин.

— Зачем это? — спросил Марк.

— Такова в моем Мире традиция. Отправив горсть земли в могилу, я словно оставляю с ней частицу себя.

— Это хорошая традиция, — кивнул Марк и проделал то же самое.

Под материей гамака, ставшим саваном, проглядывались очертания человеческой фигуры, но Кевин не верил, что она принадлежала Линин, уж слишком неожиданной стала ее смерть. Хотя, с неожиданными смертями он уже встречался. Кто мог знать, что он так рано станет вдовцом? Кевин часто представлял себя стариком, сидящим в кресле-качалке на веранде своего маленького и уютного домика. И всегда в этих мыслях, рядом с ним сидела его постаревшая, но все такая же прекрасная и обаятельная Клэр. И, конечно же, на площадке перед домом должны были играть их внуки.

— Как у вас, как правило, заканчиваются прощания с умершими? — спросил Кевин Марка.

— В разных объединениях по-разному, — ответил Марк. — В Атуне, к примеру, поют поминальную песню.

— Ты сможешь спеть? В отличие от меня, у тебя очень приятный и мелодичный голос.

Марк нахмурил брови, вспоминая слова песни, после чего, закрыв глаза, запел:

Кевина тронула до глубины души песня Марка, в которой было много света, мелодичности, тепла и грусти. Затем, он произнес несколько слов о Линин, так как приятно было в его Мире, после чего они установили у изголовья могилы деревянный крест — так, как это было принято в обоих Мирах. Символ христианства и символ перекрестка двух миров — живых и мертвых.

— Теперь я остался один, — произнес Кевин.

— Я не оставлю тебя. — Марк положил свою ладонь ему на плечо. — Как я и говорил, я отправлюсь изначально в гости к своему дальнему родственнику, а после — я присоединюсь к тебе в твоем пути.