Беттина Белитц - Поцелуй шипов

— О Боже, Эли, нет… пожалуйста… — С тихим вздохом он взял мои пальцы и положил себе на грудь, в которой раздавался пульсирующий рокот, звук, напоминающий игру ветра в белых тополях. Я попыталась навести порядок в моих разлетающихся мыслях, прижав висок к его холодной коже, и чуть не отшатнулась. Я совсем забыла, какой она может быть ледяной. В тепле итальянской ночи, её контраст к воздуху, чувствовался в тысячу раз сильнее, чем я испытала это возле Северного и Балтийских морей. На Тришене было даже такое ощущение, будто у Колина опасная для жизни температура, после того, как он похитил мечты у китов.

И порядок в мыслях, его прохлада тоже не внесла. Поэтому я ограничилась тем, что слушала, что он тут выговаривает, даже если мне это не нравилось.

— Любое вторжение связано с насилием. Это всегда небольшая война.

Я покраснела.

— Что за фигня, — парировала я. Что двигало им, когда он говорил это — шовинизм или может сопереживание? Нужно ли нам вообще дискутировать об этом? Прямота Колина растрогала меня, но также я ужасно смутилась.

— Нет, не фигня. Ты пережила достаточно сражений, и я не хочу причинять тебе снова насилие. Не сейчас.

— Это не насилие, — возразила я и прижала губы к нежной коже ниже сосков. — С любым другим, возможно, это было бы насилие, но не с тобой.

— Возможно, сейчас ты так чувствуешь, да, и это для меня большая честь, моё сердечко. Однако если мы этим займёмся, может всё измениться, и, если я чего-то ни в коем случае не хочу, так это того, чтобы ты отреагировала как другие женщины, с которыми я спал. Ты не должна испытывать страха.

Теперь я заплакала. Я не знала, что мне делать — просто встать и исчезнуть в свою комнату или же остаться рядом, можно ли мне прикасаться к нему или нет, насколько далеко я могу зайти, не пробуждая подозрений, что мне не терпится или даже навязать себя ему. Это совсем не то, чего я хочу. Колин принял решение за меня, притянув меня на свои колени и положив руку между моих голых ног. Кончиком языка я коснулась уголка его губ, не больше, но он ответил на моё несмелое сближение недвусмысленным и очень мужественным поцелуем.

— Да ты маленький, мокрый биотоп, — пробормотал он прямо возле моего уха и имел в виду не мой рот. Мы не двигались и приглушили дыхание — его холодное, моё горячее — лежали так, пока он с сожалением не убрал руку, а я крайне возбуждённая и с вибрирующими нервами, откатилась на солому рядом. Если он так, по-собачьи подло, специально, привёл меня в такое неловкое положение, только чтобы не сделать счастливой, то ему это прекрасно удалось.

— Что собственно тебе нужно было ещё сделать? — спросила я, после того, как нашла путь к разуму и таким образом к центру мышления.

— Усыпить моего кота и похоронить его.

— Что? — Ошеломлённая я села. — Ты ведь не имеешь в виду…

— Имею. Мистера Икс. Моего хорошего, старого чудака. У него был инсульт. Однажды вечером он лежал перед домом, больше не мог двигать своими задними ногами и кричал от боли. Час спустя я держал его в руках и помог умереть.

Только что, от возбуждения, я не знала куда деться, теперь же, меня трясли рыдания, как будто под нами дрожала земля. Мистер Икс был не только котом Колина, но и моим котом. Когда Колина не было рядом, его присутствие утешало меня, — а Колина, большую часть времени, не было рядом. Мистер Икс, благодаря своей надменной элегантности, снова и снова радовал, и отвлекал меня, особенно тогда, когда смешивал её с той забавной неуклюжестью, которая свойственна даже самым гордым кошкам. Я не могла представить себе, что его больше нет в живых, что он никогда больше не будет лазать по маминым цветочным клумбам, спать у меня на коленях, гоняться за пробками от бутылок вина по плиткам пола и в панике убегать от запаха своего собственного говна. Теперь он, холодный и неподвижный, навеки лежал под землёй. Но прежде всего, мне было жаль Колина. У обоих были симбиотические отношения.

Колин долго на меня смотрел, разделяя мою печаль, но не рыдания. Он не умеет плакать. Я задавалась вопросом, перед каким домом это случилось. Перед нашим или перед его? Вероятно, перед его, потому что я не могу себе представить, чтобы Мистер Икс добровольно находился у нас, когда его, горячо любимый хозяин, был в лесу. Тогда это Тесса, подумала я спонтанно, и мою печаль перекрыла чистая ненависть. Её влияние прикончило кота.

— У него был порок сердца, уже всё это время. Несмотря на это, он мужественно себя вёл. Никто не виноват, Эли. Случилось тоже, что случалось пока всегда, со всеми моими котами и кошками. Как ты думаешь, почему его звали Мистер Икс? А маленькую, чёрную мадам Мисс Икс?

Я вытерла слёзы.

— Потому что они не первые, да?

— У меня всегда были кошки, всю мою жизнь. В основном они не живут дольше двадцати лет, на дикой природе не доживают даже до пятнадцати. По счёту он был тринадцатым Мистером Икс. Красивее и высокомернее, чем другие, да, но в какой-то момент мне надоело придумывать новые имена, поэтому — Мистер Икс или Мисс Икс для тех кошек, которые заметно сильно ищут мою близость. У других вообще нет имён.

— Где ты его закапал?

Колин обхватил меня за закостеневшую шею и осторожно притянул к себе. Теперь я могу прижаться к нему, не боясь показаться навязчивой. Мысль о том, что я никогда больше не увижу Мистера Икс душила любое желание в зародыше.

— Он лежит у вас в саду, в хорошем, тенистом месте, между двумя кустами роз. У меня бы он не нашёл покоя.

Ледяная дрожь пробежала по моим рукам. Никто не найдёт покоя в этом доме, ни мёртвые, ни живые. Он проклят. Только ради Колина я не сказала то, в чём была твёрдо убеждена всё это время — Мистер Икс был бы ещё жив, если бы Тесса не входила в этот дом.

— Ты был у нас? Ты видел мою…? — Я не смогла закончить предложение. Мою мать… Мы, после того как прибыли, позвонили ей и сказали, что всё в порядке. С тех пор, большую часть времени, наши мобильные оставались выключенными, потому что связь в любом случае плохая, и мы не хотели вступать в какие-либо дискуссии.

— Не только твою мать. Также… — Колин сделал небольшую паузу, и я почувствовала, что он ухмыляется. — … я встретил старого знакомого, который очевидно хочет заслужить себе звание доверенного лица в вашем доме. Я однажды дал ему титул мудак.

— О, да. Он не только мудак, но и преследователь.

— Никакого сочувствия, Эли. В этом виноват только твой язык без костей. Зачем ты вообще намекнула ему на что-то? Он прямо-таки влюбился в тебя. Был на грани того, чтобы начать обыскивать всю Италию в поисках тебя. А именно, вместе с твоей матерью.

Я застонала от негодования. Ларс всё ещё находится с моей мамой? Это не может быть правдой.

— Мы справедливо договорились, — продолжил Колин. — Показательная битва в вашем саду закончилась три ноль в мою пользу, а ваши соседи, наверное, больше не осмелятся сказать даже хоть одно злое слово против твоей мамы или вашей семьи. Но Ларс умеет проигрывать. Он не приедет.