Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

— Но почему тогда всю работу пришлось выполнять мне?

— Я хотел быть уверенным в том, что всё, что ты делаешь, происходит добровольно. Кроме того, хотелось бы тебя очень попросить, леди Чаттерлей. Я тоже внёс свою скромную часть в это дело. — И она не была такой уж скромной. Я, даже если бы хотела, не могла ему ничего на это возразить.

— Ты знал, что я приеду?

— Я надеялся на это. — Многозначительность в его тоне заставила меня тут же покраснеть. Колин нагло улыбнулся мне.

— Нет, я не это имела в виду… я…

— Мне было ясно, что ты имеешь в виду. Я учуял, что Мар отдалился от тебя, а ты приближаешься ко мне и…

— О Боже! — Я резко села. — Мар! Как только я могла забыть про него! О нет, мой брат вместе со своим Маром на корабле, а я занимаюсь здесь…

— На корабле? — прервал меня Колин и тоже сел. — На каком корабле? — Но я уже сбежала из нашего любовного гнёздышка и бегала, как испуганная курица, между моими положенными в ряд сохнущими пожитками, затащила мою насквозь мокрую одежду с балкона и пыталась повесить её над печкой, где нижнее бельё все ещё пускало пар, вытряхнула влажный рюкзак… и собственно не знала, чего хочу. Здесь выглядело всё так, как в тибетском походном борделе. Мисс Икс считала всё классной новой игрой и снова и снова напрыгивала сзади на мои икры ног, что заставило меня один или два раза резко вскрикнуть. Колин наблюдал за мной какое-то время, явно зачарованный, но, тем не менее, забавляясь.

— Эли, дорогая. — Он вытянул свою руку.

— Надень на себя что-нибудь, когда разговариваешь со мной! — зашипела я.

— То же самое могу сказать и тебе. Ты распространяешь большое количество женского обоняния в моей хижине. — Испуганно я остановилась. Точно, я тоже была ещё не одета. Подозрительно я повернула голову назад.

— Мой зад трясётся, когда я хожу? О Боже! Мой зад! Я ведь здесь не ради моего зада! Что я такое говорю! Я здесь ради…

— Ради себя. И меня. Это две очень хорошие причины. И да, твой зад трясётся. Всё другое испугало бы меня. Но ты злоупотребляешь именем господа слишком часто, с того времени, как потеряла рубашку и штаны.

Я смущённо опустила глаза. Да, действительно. И не только из-за того, что ругалась. Колин встал, взял меня за руку и притянул рядом с собой на кровать.

— Я знал, что ты хочешь поговорить со мной. И мне было ясно, что должна была быть третья причина, чтобы приехать. Тебе она была нужна как повод.

Я сконфуженно кивнула. Так можно было выразить это тремя предложениями.

— У тебя были все права, чтобы сначала позаботиться о твоих собственных травмах, Эли. Это необходимое условие для всего другого.

Колин поднялся, подошёл голым к грубо сколоченному шкафу и спокойно выбрал себе льняную рубашку и тёмные джинсы.

— Я знаю, ты считаешь, что у тебя морская болезнь, но я хочу оставаться как можно дольше сытым. Мы едим к Луису. На Зильт. Там мы можем поговорить.

— У меня… у меня не только морская болезнь. У меня ещё и фобия к лошадям. Но, пожалуйста, если ты хочешь, чтобы я получила воспаление лёгких. У меня ведь ненароком нет даже сухих носков. И только один сапог. — Я пошевелила пальцами ног.

— Проблему с одеждой мы можем решить. Может, тебе подойдёт что-то от Джулианы.

— Джулианы? — спросила я с подозрением, и внезапно у меня в груди взорвалось едкая ревность. Кто, пожалуйста, была теперь эта Джулиана? Вторая и побочная женщина Колина, когда меня не было?

— Наблюдательница за птицами. Ей, между прочим, стало немного лучше.

Колин бросил мне брюки, в которые поместились бы две меня, увенчанные мягким, серым нижним бельём, бесформенными ботинками и охотничьего зелёного цвета флисовым свитером. В то время как он превратился в тайную мечту любого гомосексуального дизайнера, я переживала злополучную метаморфозу внешне в толстое пугало.

Так что я сидела в своём огромного размера облачении перед хижиной на писке и терпеливо ждала, пока Колин вернётся вместе с лодкой с моря. Он оставил лежать её там, на отмели, когда учуял китов. Я бы с удовольствием снова зарылась в постель Колина рядом с тёплой печкой. Лениво лежать рядом с ним мне бы хватило. Знать, что он был здесь. Под рукой. Да, этого бы хватило, не разговаривать, наслаждаться последствиями, которые оставила во мне наша встреча. Потому что что-то подобное я ещё никогда не испытывала. Уже сейчас я вспоминала об этом со смесью из застенчивости, очарования и меланхолии. И, несмотря на мой голод, мой желудок начинало бросать в дрожь, когда я думала о словах Колина, о том, что он прошептал мне в ухо, прежде чем…

— Пожалуйста, забирайся. — Тонкая тень Колина упала передо мной на песок. Мечтам конец. Я снова должна была покориться морю.

Взявшись за руки, мы прошли вниз к лодке, которая качалась на мелком прибое. Колин с лёгкостью поднял меня и пронёс через волны, чтобы я не намочилась, что было довольно бессмысленно, потому что он сам только что плыл по солёной воде. Я обняла его за шею и прижала свою холодную щёку к его шее. Не сказав ни слова, он посадил меня на лодку и повернул ключ.

Море было таким гладким и спокойным, что лодка легко скользила вперёд. Никаких ударов, никакой тряски, никаких ледяных порывов ветра. Только звучный стук мотора и равномерное журчание воды вокруг нас. Слишком громкое, чтобы разговаривать, слишком тихое, чтобы бояться. На один эйфорический момент я подумала, что сама настроила море так умеренно. Оно подчинялось мне и дарило мир.

Я откинулась назад и смотрела на звёзды. Мне ничего не было нужно. Ни еды, ни слов, ни прикосновений. А также никаких новых завоеваний. Моё тело принадлежало мне, а моя душа начала с ним примиряться. Это не было полное счастье, а глубокое, восстанавливающее расслабление, перемирие между двумя сражениями. Первое я выиграла. Второе было ещё далеко-далеко.

Внедорожник Колина ждал нас в порту Хёрнум. Когда я села, одеревеневшая от длительной неподвижности и промёрзшая до костей, на пассажирское сиденье, а Колин забросил мой багаж на заднее сиденье, у меня в первый раз выступили слёзы. Я, сбитая с толку, сморгнула их, но потребность плакать осталась. Хотя я бы с удовольствием продлила бы ещё молчание с Колином, я всё же попыталась избавиться от давления в горле с помощью разговора.

— Как ты думаешь, владельцы конюшни удивятся, если ты появишься там так поздно? — По крайней мере, речь шла о конюшни с коттеджами для отдыха и езде верхом на пони для туристов.

— Нет. В виде исключения нет. Это ведь часто случалось и раньше. Но прекрасная женщина-компаньонка — это премьера, — добавил Колин, после того, как я бросила на него пронзительный косой взгляд.

— Нильсен чуть не наделал в штаны, когда приблизился к острову. Он даже не хотел довезти меня до берега.