Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

— А теперь я расскажу о бонусном лоте, — Мик отошел от стойки. — Стартовой ценой лота будет максимальная стоимость одной из проданных книг. Все эти деньги будут распределены между тремя областными больницами в равной доле и потрачены на закупку оборудования и косметический ремонт, — он широко улыбнулся. — В торгах за этот лот могут принять участия только те, кто успеют приобрести себе книгу.

С каждой произнесенной фразой Аластер чувствовал себя все более уязвимо. Слова походили на гвозди, вбиваемые в крышку гроба, намертво запечатывающие бренное тело в узком пространстве, из которого нет выхода. На лице вампира промелькнул страх, отголоски паники как раз в тот момент, когда Даэрин поймал пристальный взгляд на себе. Мужчина смущенно отвернулся, не желая демонстрировать слабости другим существам. Особенно тем, которые уже успели лицезреть подобные эмоции немногим раньше.

И предчувствие не обмануло Ламиа. Он внутренне простонал, вслушиваясь в жестокий приговор и прогибаясь под гнетом, который взвалил на него этот милый с виду юноша, по злой воле судьбы свалившийся на голову бедному вампиру. Ал решил было подняться и немедленно покинуть зал, но не смог: его предупредительно остановила рука друга.

— В итоге вы получаете ужин с господином Ламиа и небольшую рукопись, написанную при вас и на ту тему, которую пожелаете, — вынес окончательный вердикт фея.

По залу, уже привыкшему к встряскам представителя и более спокойно переносящему его выходки, прошлась волна неразборчивого бормотания. Некоторые поднимались со своих мест и тут же молча опускались, кто-то распахнул рот, многие просто переспрашивали или шептались между собой.

Мик внимательно скользил взглядом по публике, словно выискивая иголку в стоге сена. Он бегло, но в то же время метко цеплялся взглядом за участников аукциона, сканируя их эмоции. Парень расплылся в победном оскале, завершая процесс и останавливаясь на Аластере.

— Я знаю, кто он, — беззвучно и очень медленно проговорил Фурия, пристально всматриваясь в округлившиеся глаза вампира.

Зрение подвело наследника, резкость стремительно упала, размывая четкую картинку, словно Ал забыл о возможности видеть. Он неподвижно сидел, загипнотизированный прочитанными по губам словами и лишенный всех мыслей разом. Сознание погрузилось в некий вакуум, отрезая вампира от мира, пряча в собственном уголке времени и пространства.

Место, в котором «находился» вампир, нельзя было назвать темным, скорее наоборот. Он ощущал яркий, ослепляющий свет, пробивающийся сквозь стену ярости и негодования, замаскированного под глухим налетом спокойствия. И то был не его мир — Ал как бы очутился в родном, но незнакомом доме, гостеприимно открывающем свои двери и окутывающем особенной атмосферой.

Сколько Ламиа провел в состоянии анабиоза, он бы не сказал, только очнулся вампир уже под оглушительные аплодисменты. Мик завершил аукцион, срывая овации и восторженные реплики, при этом мило скрывая свое смущение. По его движениям и пульсу Аластер безошибочно определил недомогание и сильную усталость. Парень держался великолепно, однако это был его первый опыт выступления на публике, да и регулярное донорство не способствовало прибавлению сил. К тому же состояние ухудшил выброс энергии во время перепалки с Бэрси.

Ламиа отбросил все свои думы, которые потоком хлынули в ожившее сознание, и торопливо поднялся на небольшую сцену, вставая позади феи. Он мягко положил ладонь на плечо юноши, давая понять, что рядом и в любой момент поддержит его, не позволяя упасть или споткнуться. Мик благодарно кивнул, слегка расслабляясь и тихо выдыхая, как бы скидывая с себя сковывающие цепи.

Именитые гости проходили мимо, прощались и желали удачи, выражали свое нетерпение и желание будущей встречи, заверяя, что обязательно посетят следующее мероприятие, организованное феей. Аластера они благодарили за великолепные шедевры и грустно вздыхали после сухой улыбки писателя и скупого прощания.

Грот уже объявил о выдаче приобретённых книг, оглашая имена по очереди и обменивая лоты на чиповые карты. Кем был обладатель приватного ужина, Аластер пропустил и в данный момент узнавать не собирался, поэтому аккуратно подтолкнул своего представителя в сторону коридора, поручая другу отвести его в более спокойное место.

Сам же Ламиа остался в зале, играя роль в меру вежливого хозяина сего действа. Он редко улыбался проходящим мимо существам, склоняя голову в поклоне, диктуемом этикетом. Затем прошелся вдоль рядов, словно завершая аукцион кругом почета. На самом же деле это была завуалированная попытка избежать нежеланных разговоров.

И заметил тихую перепалку кицуне; ее даже можно было назвать немой. Киран сверлил яростным взглядом свою помощницу, которая отвечала ему с не меньшим запалом. Кицуне приподнял ладонь и остановил ее на уровне виска девушки, тихо щелкнув пальцами. Мизуки вздрогнула и машинально моргнула, проигрывая безмолвную борьбу.

— Чтобы это было в последний раз! — холодно отрезал парень.

— Как скажете, Киран-сама, — демонесса почтительно склонила голову.

Девушка даже вздрогнула, когда лис отступил назад, развернулся и направился прочь, оставляя ее в том же положении. Она прикрыла веки, глубоко вздохнула и только потом выпрямилась. Оками нагнулась к креслу, взяла планшет, несколько гаджетов и подняла гневный взгляд на Аластера, испепеляя того на месте. От кокетливой особы не осталось и следа, открывая взору настоящего взбешенного демона. Ламиа показалось, что ее волосы потемнели, а те пряди, что были собраны в пучок, так вообще почернели. Не сказав ни слова, девушка быстро удалилась, скрывшись за дверью, ведущей в холл.

Ламиа пожал плечами, сбрасывая невольное оцепенение от столь бурных эмоциональных посылов. Машинально оглядел занимаемое до этого Мизуки кресло и заметил на нем оставленный телефон. Обреченно вздохнув, он подобрал устройство и проследовал за поспешно исчезнувшей девушкой. Аластер не увидел ее среди гостей и не почувствовал запаха. Писатель обернулся кругом, выискивая яркую макушку поверх снующих существ. В конце коридора мелькнуло ярко-алое пятно шелковистых волос, принадлежащих Даэрину. Ламиа решил не тратить времени впустую и передать забытый предмет лису, а дальше они разберутся сами. Пламенно-ледяной демон уходил по узкому коридорчику, ведущему к черному ходу, видимо не желая протискиваться через толпу к главному выходу.

— Господин Киран, — негромко окликнул Аластер, когда оказался совсем близко к кицуне, но тот намеренно проигнорировал обращение. — Киран-сэнсей, — закатив глаза, позвал он.

Парень медленно остановился, развернулся вполоборота и замер в ожидании. В противовес всему безразличию, которым лис себя окутал, от него исходила теплая аура, и если не поддаваться его поразительно глубокой радужке с хаотичными вкраплениями, то никаких негативных ощущений Ламиа не улавливал. Скорее, наоборот, он ощущал спокойствие и умиротворение.