Александра-К - Тиннар [СИ]

— Ехать надо. Трое исчезли, да я их и не преследовал. Похоже, здесь наша миссия завершена — они навряд ли рискнут еще раз напасть на людей в обличье Темных. Хотя, вытравить бы их, конечно, не мешало.

Они медленно идут по опаленному камню. Тела людей бесследно исчезли, а вот выбоины, оставленные горением магического шара на камне — остались. Теперь уже навсегда.

— Довезти бы его до озера, чтобы отмыть и привести в чувство.

— Да, надо бы. Да не бойся ты за него так — темные эльфы — народ крепкий, раз уж он выжил после магического удара своих, то сейчас с ним все будет хорошо.

— Хотелось бы верить…

Они медленно возвращаются на дорогу. Тиннар на руках везет по-прежнему бесчувственного Аллеура. Магия предков отомстила за пренебрежение ее законами — выброс энергии был такой силы и в такое короткое время, что мальчишка просто спалил свои жизненные силы в одно мгновение. А накапливать их и собирать — в свое время не счел нужным научиться. И теперь метаморф везет на руках беспомощно обвисшее тело с запрокинутой назад головой. Тонкая шея с трогательными синеватыми жилками обнажена. Метаморф ловит себя на мысли, что ему безумно хочется поцеловать эти жилки, а потом облизать безжизненное лицо и все тело мальчишки. Фу ты, боги пресветлые — сознание тигра не совсем покинуло тело человека — так торопился. Ага, ты еще его молочком напои и песенку промурлыкай, а он тебя — за хвост, за лапы потаскает, за ушки. Глупый темный эльф. Сам ведь сгореть мог. Совсем необученный. Взялся защищать. Дурная головушка, храброе сердце. Ладно, сейчас уже скоро свернем на озеро, там теплые источники бьют — искупаем тебя, отогреешься. Одним днем раньше, одним днем позже — теперь все равно уже, да и часть дела сделали, так что будет, чем отчитаться. Жалко, что в живых никто не остался, но тут уж все зависело от магии эльфа, а она у него — могучая. Странный попутчик им достался. Интересно, куда же он шел поначалу?

Сознание к Темному Эльфу возвращается медленно, сначала появляется чувство тепла и надежности — похоже, Тиннар его держит на руках. Мягкий негромкий голос Светлого Эльфа — он осторожно стягивает с него одежду. Ощущение нежного омывающего прикосновения воды, гасящего магический огонь. Жесткая ладонь ласково проводит по щекам и закрытым векам:

— Не бойся, открывай глаза. Все прошло. Вот искупаемся и будем ужинать.

Значит, уже вечер…

— Ты думаешь, он тебя слышит? — голос Эриндела немного напряжен.

— Да, пожалуй, забытье уже не такое глубокое. Просыпайся, засоня маленький!

— Я — не засоня! — возвращение полного сознания похоже на выныривание из глубокого темного омута на ясный свет — после непроглядной тьмы — яркие краски и звуки.

Аллеур открывает глаза. Тиннар, действительно, держит его на руках, занеся в теплую воду озера обнаженным, да и сам раздет. Неподалеку плещется Эриндел, волосы расплетены, и роскошные пряди, словно цветы, окружают голову Светлого. Лицо блаженное и немного ироничное — Светлый не привык так распускаться перед посторонними.

Аллеур вырывается из рук Тиннара, пытается встать на ноги самостоятельно. Просто сползает по его телу вниз. Метаморф со свистом втягивает воздух — движение нежного легкого тела будит в нем совсем неуместное желание. Мальчишка-то, похоже, не понимает, что делает. Но вытерпеть такую сладкую пытку — почти невозможно.

— Тиннар, ты как?

— Ничего, немного волосы обожгло. Ты сам искупаться сможешь?

— Да, конечно. А что, хотел меня поближе рассмотреть во время купания? — боль и страх немного уменьшились, а вот ехидное мелкое существо в душе Аллеура снова подняло голову. Опять хочется уязвить и обидеть тигру полосатую.

— Зачем? Я уже все увидел, пока ты без сознания был — почти полдня прошло, столько возможностей было… — голос метаморфа полон ехидства. Спасенный не слишком-то благоговеет перед спасителем.

— Неужели? И как-понравилось?

— Тонковат ты в кости, слишком худ!

Целый водопад брызг летит в лицо Тиннара.

— Вот тебе! Это эльфийская стройность, а ты — худ! Ценитель красоты!

Тут же синеволосая голова оказывается под водой, удерживаемая сильной рукой метаморфа. Он просто окунает Аллеура в воду и вытаскивает обратно.

— Будешь еще дразниться?

Мальчишка только сердито отплевывается — наглотался воды с непривычки. Тиннар пытается поймать его за руку и притягивает к себе. И замирает растерянно — золотые глаза смотрят доверчиво и нежно, взгляд противоречит тем словам, что сорвались с губ. А Аллеур вдруг повисает на его шее, поджимает ноги, чтобы быть потяжелее. О, боги пресветлые — да какая это тяжесть — хрупкий, почти бесплотный эльф. Метаморф неосознанно подхватывает его на руки, мальчишка изо всех сил тянется вверх, к его губам, находит их и прижимается своими, солоноватыми и влажными. Тихо шепчет:

— Я рад, что ты жив. Прости, что опалил — я очень за тебя испугался.

— Храброе сердечко, тебе учиться надо — ты очень сильный! Спасибо.

Они неосознанно длят и длят объятие, ничего не замечая вокруг. Из забытья их выводит довольно прохладный голос Эриндела:

— В лягушек превратиться не боитесь? Вы больше получаса в воде просто так стоите…

Аллеур растерянно смотрит на Тиннара — он потерял счет времени.

— А что, славненький был бы лягушоночек, золотоглазенький. Иди, купайся, а то, и правда, до ночи так простоим. Жабеночек!

Светлый Эльф только вздыхает — невозможно ошибиться — взаимное отчаянное влечение, неосознанный интерес друг к другу, желание побыть подольше вместе, прикасаться и ласкать. И то, что они разной расы, чуждые по происхождению, недавние враги — их не останавливает. Балансирование на тончайшей грани лезвия. И — неизбежное падение. Это будет. Этого уже не изменить. Да и какое право имеет Светлый Эльф вмешиваться в чужие любовные игры?

Тиннар же, улыбаясь, смотрит, как мальчишка наклоняет голову под потоком и подставляет под горячую струю распущенные фиалковые волосы, как блаженно жмурится, ощущая быстрый ток воды по плечам и спине. Его тело стоит рассматривать — он строен и длинноног, как и все эльфы, но не сухощавый — бедра и плечи — округлые, мышцы четко выделяются под светящейся серебристой кожей. Вздох, полный счастья — он, наконец, сумел искупаться в теплой воде, смыть страх, боль кровь, попытаться забыть убийство, которое он совершил. Даже то, что убил он, спасая, не слишком-то утешает, но под теплыми струями источника боль немного ослабевает. Красота его — суть красота юноши, женственного в этом теле нет, да и не могло быть — поколениями его предки выживали в подземном мире в войнах с природой, своими соплеменниками, пришлыми народами. Не могло быть слабых в этих войнах — они не выживали. Оставались под Солнцем и подземными сводами только самые сильные, те, кто наиболее был приспособлен к этой жизни. И они дали свою стать и силу их отдаленному потомку. Яростно отрицая свое происхождение, Аллеур ничего не мог изменить — даже та сила, к которой он прибегнул, защищая Тиннара, была дана его предками, и она не предала своего беспутного носителя. Он не похож на Светлого ни статью, на характером, но суть эльфийской расы — хрупкой, как хрусталь; беспощадной, как лед; непостоянной, как вода — она в его сердце и подчиняет себе его тело. Одного не было — жестокого неприятия внешнего мира, свойственного для затворников — Темных. Или просто он был еще очень молод?