Александра-К - Тиннар [СИ]

Серебристое сияние окружало Императрицу, и перед ним меркли тяжелые темные наряды Темных Эльфов. Одни боги ведают, откуда взялось в лесу белое парчовое платье с тяжелой серебряной вышивкой, длинная мантия с вытканными на ней извивающимися драконами, длинная легкая сетка, накинутая на волосы, словно фата невесты. И все это серебряное великолепие венчала императорская корона. Серебристый обруч, собранный из восьми соединенных между собой жемчужными вставками пластин, с восемью зубцами над ними, символизирующими башни столиц королевств, объединенных под рукой Императрицы людей, и в центре — стилизованная фигурка дракона, больше похожего на эгрет, но только венчали острую змееподобную голову не перья, а серебристые крылья дивной твари, раскинутые по обе стороны, покрытые бриллиантами. Тонкие, перевитые жемчугом и бриллиантами, украшения спускались вдоль висков, усиливая блеск глаз их обладательницы. Корона Империи была, по сути — воинский шлем, облегченный, переделанный для ношения женщиной, но несущий в себе по-прежнему миссию защиты своего обладателя. Ярко светились зеленые глаза дракона — изумруды были подобраны точно в тон глазам Императрицы. Почему-то принц при первом взгляде подумал — как хрупкая женская шея выдерживает вес такого варварского великолепия, груды металла и драгоценных камней. Впрочем, на богатом, жемчужно светящемся платье был надет серебристый же воинский пояс с прикрепленным к нему мечом в ярко блестящих ножнах. Да и сетка на волосах и плечах светилась слишком ярко для простой фаты. Тончайший металл, по сути — изящная плетеная кольчуга, могущая защитить от неожиданного удара в шею или спину. Темным Эльфам не то, чтобы не доверяли. Просто традиционный наряд женщин императорского дома был именно таким испокон веков. И сейчас, под лучами холодного осеннего солнца, он переливался всеми цветами радуги, ослепляя глаза присутствующих, рассеивая и отвлекая их внимание от усталого лица правительницы, ее слишком высокого для человеческой женщины роста, тяжеловатой походки. Светлые Эльфы осторожно поддерживали Императрицу под руки. И это был не столько знак почтения, сколько суровая необходимость — она была скована женским нарядом, как кандалами, случись что — при падении самостоятельно подняться бы не смогла.

Принц, следуя придворному этикету, сделал несколько шагов вперед, учтиво склонил голову, приветствуя Императрицу людей и будущую супругу. Отекшее от слез, подурневшее лицо прекрасного принца-эльфа было белее белого, казалось, еще немного, и он грянется о землю в обмороке. Темные одежды с вытканными на них чудовищами подземного мира, затканные золотыми нитями, покрытые рубинами, словно каплями крови. Аллеуру было абсолютно все равно, что надевать на церемонию, и его отец выбрал горькое, скорбное одеяние. Фиалковые волосы при помощи все той вездесущей Ласки были собраны в сложное переплетение прядей, лент, золотых заколок и гребней, оттягивающих голову назад.

Императрица вежливо ответила на поклон и шагнула ближе, чтобы встать рядом с Аллеуром перед горящим жертвенником — именно перед Огнем, Водой и Землей с момента творения Эльда приносились все клятвы. Взгляд Аллеура был прикован к серебряной короне, он поднимал полные слез глаза вверх, чтобы они не пролились. Дух Темного Эльфа был полностью сломлен. Слишком тяжело, слишком много рухнуло заблуждений и надежд сразу.

— Что, красивая? Это, к счастью, иллюзия. Оригинал я могу удерживать на голове менее часа. Она очень тяжелая… И мы уже давно так делаем. Никто не замечает…

Зеленоглазка неправильно расценила застывший взгляд Аллеура. А он вдруг ощутил на себе яростный и бешеный взгляд человека, чуть повернув голову, он встретился с ревнивым и немного по-детски обиженным взглядом герцога. Он смотрел то на Императрицу, то переводил глаза на принца. Легкое дуновение воздуха от резковатого движения женщины рядом — и Императрица ловит взгляд своего Защитника и застывает на краткие мгновения. Аллеур же смотрит на них обоих… Удивительные существа эти люди…

Глаза Императрицы чуть улыбнулись. Все более и более обострившимся даром эмпатии Аллеур чувствует, как течет между двумя воинами-людьми поток магии любви. Она другая, нежели любовь Тиннара и Темного Эльфа, состоявшая из жгучего любопытства, попыток понять друг друг, любви-страсти, не признающей преград. Спокойное понимание, уверенность в другом, отсутствие колебаний и глубочайшее доверие. Это со стороны женщины. И нежная улыбка в ответ на выходки возлюбленного — как улыбалась бы мать на выходки любимого ребенка. Но не приведите боги обидеть этого ребенка — на защиту его встанет разъяренная тигрица. Глубокая вера в то, что все его действия будут приняты как должное и не будут отвергнуты, физическая привязанность и глубочайшая зависимость от слов одобрения, страх за ее жизнь, попытка избавиться от чувства постоянной тревоги чисто мужскими выходками — это уже герцог.

Принц словно впитывал в себя удивительные чувства этих обоих, завидуя людям и не зная, что и среди человеческой расы столь яркие проявления подобных чувств — огромная редкость. Истираются, утрачиваются при неумолимом беге времени… Возможно, благо, что люди — короткоживущие? Они не успевают остыть, превратить свои сердца в ледышки, в огненную пустыню без надежды на возрождение.

Двое Перворожденных, стоявших по бокам Императрицы, в это же время переглянулись между собой, один из них сдержанно улыбнулся. Чувства, связывающие Императрицу и герцога, были давно известны Светлым и удивления не вызывали, но вот Темный Эльф, слушающий и пытающийся понять сердца людей… Ни на миг эльфы не забывали о своем общем происхождении. Пути разошлись навсегда, но иногда у Темных Эльфов рождаются потомки самого первого — общего их предка… Как, впрочем, и у Светлых Эльфов могут появиться отродья, связанные с Тьмой…

Слова древней клятвы падали и падали, словно тяжелые капли ледяной воды. На двух языках, — на Всеобщем и на языке дроу попеременно повторяли их принц Аллеур и Императрица. Древний обряд, нерушимый обряд. Эти слова повторяют при возведении на трон — символически обручаясь со своим народом, прося ему благословения у богов Эльда. Эти же слова повторяют при принятии державы — венчаясь со своей землей, становясь отныне ей защитником и супругом. Сейчас же благословение богов призывалось на соединение двух существ разной расы, двух народов, глубоко ненавидящих друг друга, двух миров, абсолютно разных.

Зеленоглазка была жутко серьезна, но она-то хотя бы знала последовательность церемонии и ее смысл. Для принца каждое слово на родном языке давалось с трудом, ему казалось, что он добровольно замуровывает себя в темнице — еще одно слово, и погас еще один лучик света, согревавший его ледяное сердце. Уже не боль-равнодушие и безразличие владело принцем. Пробудиться от векового сна, суметь полюбить, попытаться понять окружающих и увидеть мир людей и Светлых Эльфов воочию, а не представлять его по рассказам соотечественников. Зачем? Чтобы замуровать себя в темнице ненужного династического союза…