Александра-К - Тиннар [СИ]

«Прими власть как испытание…» Аллеур механически повторил фразу на дроу — она звучала немного по-другому и повернул голову, пытаясь уловить взгляд Императрицы. И уловил — зеленые глаза смотрели насмешливо и глумливо. И сильная рука незаметно под пышной фатой переместилась и как-то даже залихватски хлопнула принца между лопаток — мол, не робей, дитя эльфов, где наша не пропадала. Но Темный Эльф вздрогнул всем телом — ободряющий жест зеленоглазки показался ему кощунственным, проявлением злобного и мстительного торжества над его болью. Аллеур внезапно рванулся в сторону — вырваться из тягостного плена, прервать церемонию, уже не думая ни о каких последствиях. Тяжелая жесткая рука легла незаметно на его плечо, сильно сжав его, не позволяя двинуться. Серебристо-серые глаза Светлого Эльфа глядели на него строго и осуждающе. Церемонию прерывать нельзя. Да и Перворожденный не позволил бы это — не зря оба Светлых Эльфа, стоя безмолвно по сторонам приносящих обеты, внимательно и жестко оглядывали окружающих, не позволяя даже мысли о сопротивлении зародиться. Слишком многое зависело от этого обряда. И ответный яростный взгляд Короля ожег лицо принца — Темный Эльф ждал проявления непокорности от своего сына и пресек малейшую попытку. Впервые, пожалуй, действия исконных противоположностей — Темных и Светлых Эльфов стали едиными. Слишком много поставлено на карту, слишком хрупка связь, соединяющая столь разные расы.

Императрица продолжала ровно и размеренно произносить слова обета, вглядываясь в другое лицо-лицо герцога, словно принося обеты ему… У нее-то как раз желания освободиться и вырваться из плена не было. Потому что единственный путь освобождения от постылых, по-неумному навязанных ей брачных уз был как раз этот обряд. Герцог и Светлые Эльфы не зря ломали голову почти месяц, прежде чем удалось создать такой текст, который, обручая, не связывал, давая только символ супружества. Перворожденные помнили еще тот язык, на котором произносились первые слова: клятва при вступлении на трон, клятва вассала в верности, клятва сюзерена, брачная клятва. Если уж вспоминать совсем давние годы — нередко и сами эльфы находили лазейки в собственных, казалось бы, веками вытверженных формулах, чтобы союз принял абсолютно другую форму. Люди как младшая раса этого просто не знали, а вот память эльфов… Она и помогла создать в ныне выполняемом обряде лазейку, позволяющую не делать несчастными Императрицу людей и принца Темных Эльфов. Иначе союз просто не состоялся бы. Человеческое упрямство и глупая настойчивость нередко удивляли и гневили эльфов, но младшая раса обладала магическим свойством — физической любви, эроса, чего эльфам дано никогда не было. И пришлось уступить взбалмошному воину-женщине… «Чего хочет женщина, того желают боги…»

Мучительный для обоих сторон обряд длился долго, почти четыре часа. Когда были произнесены Светлыми Эльфами-охранителями последние слова обета, скрепляющие и инициирующие новые отношения между людьми и Темными Эльфами, уже начало вечереть. Солнце и так выглянуло ненадолго, и вот спряталось за горизонт, последний раз осветив странным зеленоватым лучом лица существ, живущих под его опекой. Темнота наступила неожиданно, словно пала на поляну с неба. Люди и эльфы начали торопливо разводить костры и возжигать магические светильники, чтобы поляна не пропала во мраке осенней ночи. Сразу стало холодно, подул леденящий ветер, забирая остатки тепла со пожухших стеблей трав и цветов. Перед началом свадебного пира был небольшой перерыв во времени, Принца и Императрицу отвели в отдельный шатер, приготовленный для них и оставили вдвоем.

Зеленоглазка сидела на краю ложа, легкомысленно болтая ногами в сапожках со шпорами — спрятала под платьем и сошло — на собственной свадьбе стояла в сапогах для верховой езды, а не туфельках. Аллеур не удивился бы, если бы под платьем невесты не обнаружилась впоследствии кольчуга и боевой меч. Впрочем, меч-то, скорее всего, нет, а вот кинжал…

Принц стоял возле центрального шеста шатра, уткнувшись горящим лбом в прохладное дерево, звенящее от магии — шатер ставили Светлые Эльфы и очень серьезно позаботились, чтобы человеку не был нанесен магический удар.

— Ваше Высочество, Вам бы прилечь и немного отдохнуть — на вас лица нет! Так устали? — голос Императрицы ехидным не был, пожалуй, проскальзывали нотки сочувствия.

— Нет, благодарю вас, моя госпожа… — голос Аллеура стал немного напряженным. — После свадебного пира я должен буду выполнять свои супружеские обязанности? Вы желаете этого?

— Нууу, — голос Императрицы стал немного хищным. — Если бы это был обычный обряд принесения клятв верности — то мне бы никак от этого не отвертеться, но… Обряд-то необычный. И, знаешь, влечения к юным мальчикам я как-то еще не испытываю..

— Вы же знаете, сколько мне лет в реальности.

— Знаю, но и стопятидесятилетний эльф меня как-то не сильно привлекает, уж не гневайтесь, мой супруг! Я люблю и уважаю существ из расы эльфов, но, уж извини, на ложе предпочитаю видеть людей.

Аллеур только тяжело вздохнул.

— Продержись еще немного, еще несколько часов до рассвета, завтра утром мы должны будем выехать в мой охотничий замок, забрать свиту, потом поедем в столицу. Совсем немного осталось. Ты увидишь Империю во всей ее красе — нам многое удалось восстановить за прошедший мирный год!

Голос зеленоглазки вдруг прозвучал такой гордостью и таким восторгом, что Аллеур оторвался от прохлады столба и взглянул искоса на Императрицу людей. Лицо ее горело румянцем, ярко горели глаза, взгляд был гордым. Такая смешная! Хвастаться богатством столицы Империи перед Темным Эльфом. Да любой зал в любом из дворцов отца во много раз богаче ее тронного зала. Эльф только вздохнул.

— Его ищут, очень упорно ищут. Но пока не могут найти. Все, что я знаю на этот момент — что в гостиницу ни он, ни Светлый Эльф не возвращались. А там всего одна дорога в Империю, значит, он где-то в окрестностях городка.

— Почему вы делаете это? Куда как проще было бы сказать, что он умер, или что вы никогда не позволите мне увидеть его…

— А ты бы подчинился? Да сжег бы всех своим магическим огнем с горя — вот и все.

— Да, наверное…

— Еще немного, принц, еще совсем немного осталось…

Чувство жалости по отношению к растерянному, уставшему, замученному происходящим мальчишке все усиливалось. И плевать зеленоглазке на то, что Темный Эльф старше ее больше чем на столетие, что в бою он намного сильнее, что он — чуждой расы врагов. Несчастный заблудившийся ребенок. Какое же для него несчастье — эта странная любовь метаморфа. Возрождающего Свет. Бросившего возлюбленного во тьму. Тиннар, ну где же ты? Пожалей своего принца-предателя, найди его, откликнись…