Александра-К - Ненависть [СИ]

− Ладно, давай есть.

Мальчишка неуверенно смотрел на него. Наместник сидел очень близко, без оружия, руки заняты блюдом с едой. Ремигий вдруг засмеялся:

− Эээ, я все вижу и убить себя не дам!

Тварь сжался, ожидая удара. Воин только покачал головой. Жестокая боль потихоньку отступала — решение было принято. Пусть так, ожидая удара каждое мгновение, но просто пожить рядом с этим забавным созданием, придумать имя, напоить молочком. Он не смирится и не смягчится — не водят отряды слабые твари, но просто дать ему хотя бы отъесться.

Не хотелось убивать, просто не хотелось. Хватит. В бою — это одно, при покушении на жизнь — возможно, а просто так — чтобы обезопасить себя, — зачем? Не так уж ценна эта жизнь — один Наместник, другой, — в этой проклятой богами стране ничего не изменится. Не надо было лезть сюда. Куда как проще завоевать, чем удержать. Таак, вот за такие мысли Имперский совет точно бы снес голову с плеч и без всяких тварей!

Тварь неуверенно протянул руку к кусочку мяса, вопросительно посмотрел на воина. Тот кивнул:

− Да, конечно, бери.

Мальчишка осторожно взял хлеб, кусочек мяса, начал понемногу откусывать. И снова воин усмехнулся — ну мышонок, самый настоящий мышонок. Сжался в комок — видимо, слишком близкое соседство воина его беспокоит, и потихоньку грызет острыми зубками еду. Даже если это умное воздействие, направленное на то, чтобы забрать недоверие воина, то сделано очень хорошо. Тварь, несомненно, правильно оценивает его настроение и умело пользуется любой возможностью. Но боль ушла, в груди появилось чувство тепла. Воин даже не заметил, как губы сложились в улыбку. Пусть хотя бы так.

Снаружи раздался негромкий голос Ярре:

− Господин, я принес молока…

Воин быстро поднялся, подошел к откинутому в сторону пологу у выхода — Ярре держал в руках кувшинчик с молоком. Ремигий засмеялся:

− На крыльях летал?

Ярре отрицательно покачал головой:

− Нет, мальчишки сбегали в деревню сразу после нашего разговора.

Воин напряженно спросил:

− Что, так ясно было мое решение?

− Нет, я и сам молоко люблю. Просто принесли от усердия несколько кувшинчиков. Осталось немного.

Воин уже откровенно съязвил:

− Ярре, с чего вдруг такое усердие у моих приблуд, по два — три раза в день лупил за лень.

Сотник серьезно спросил:

− А сейчас, после всего — стал бы бить?

−Нет — они же единственные уцелели, поэтому и тебе отдал. Ну уж если они у тебя после всего в деревню побежали, — то тебе честь и хвала.

− Господин, что Вы решили?..

− Не хочу убивать — просто не хочу. И не дам, если что, никому другому это сделать…

Ярре промолчал, потом вздохнул. Воин осторожно потянул его внутрь палатки:

− Все-таки посмотри — кто он? Какая форма?

Ярре осторожно прошел подальше, присмотрелся — Тварь продолжал жевать, но, видимо, почувствовал чужой взгляд, повернул голову и внезапно шарахнулся в сторону — уж что ему там привиделось, поднос отлетел в сторону, еда рассыпалась по ковру. Воин приглушенно выругался. Мальчишка сидел на полу среди разбросанной еды, судорожно дыша и напряженно глядя на них. Сотник усмехнулся:

− Господин, у вас поселился страшный зверь — это элефант…

Ремигий разочарованно переспросил:

− Ты не успел увидеть?

Ярре продолжал улыбаться:

− Успел. Вы правы — это лесной мышонок. Но это форма для защиты. Не понимаю пока, кто он в действительности. Но это позволяет ему смирять Вас, уж извините.

Воин мягко усмехнулся:

− Вот-вот. Я бы твоих мальчишек заставил бы языком ковер вылизать и все съесть с пола, а здесь сам пойду убирать последствия несчастья…

Ярре почти беззвучно сказал:

− Ради богов, осторожнее — он, действительно, очень опасен.

Воин кивнул:

− Да. После полудня собери всех — нам завтра бы надо уже вернуться в крепость, негоже оставлять ее надолго. Здесь мы свои дела завершили.

Ярре с поклоном отдал воину кувшинчик и вышел наружу из палатки.

Воин повернулся к Твари — тот по-прежнему сидел неподвижно, испуганно глядя в лицо воина, потом, видимо, опомнившись, начал собирать разбросанную еду с пола. Воин мрачно спросил:

− Ну что случилось, с чего так шарахнулся от нас?

Тварь что-то прошептал, опустив низко голову. Воин молча подошел ближе, налил из кувшинчика в кубок молоко, сунул в руку Твари:

− Ярре молока принес, говорит, что вы его любите. Пей!

Тварь осторожно взял из его рук кубок, пригубил, глаза вдруг заблестели, кубок оказался выпит мгновенно. Горюшко, да и только. Кругом — все в разбросанной еде, а мышонок выпрашивает еще молочка. С ума рехнуться! Да, смиряет, конечно. Ну нет сил даже прикрикнуть, не то что ударить. Остальное молочко оказалось выпито почти сразу. Лицо тварюшки чуть зарумянилось от удовольствия. Ну вот, пожалуй, можно спросить его имя…

На вопрос Тварь плотно сомкнул губы — не хочет отвечать. Воин терпеливо повторил:

− Как мне тебя называть?

Тварь низко наклонил голову, волосы скрыли лицо. Наместник спокойно сказал:

− Меня зовут Ремигий, я из рода Цезарионов. Ты можешь называть меня Цезарион, а, если тебе это неприятно, то просто Ремигий. Как мне обращаться к тебе?

Тварь пожал плечами:

− Вы же зовете нас твари.

Воин отрицательно покачал головой:

− Но я не могу обращаться к тебе так.

Тварь вновь довольно выразительно пожал плечами.

Воин усмехнулся:

− Хорошо, тогда я буду называть тебя мышонок. Тебе нравится?

Тварь некоторое время думал, потом неожиданно сказал:

− На нашем языке это будет Эйзе. Пусть так. Но почему мышь?

− Но кто тогда ты — я вижу в тебе повадки мышонка, но, возможно, ты — кто-то другой?

Эйзе улыбнулся неожиданно, покачал головой:

− Моя сущность — другая. Но если ты видишь мышь — то пусть так.

− Тогда — Эйзе.

Он начал собирать разбросанную еду обратно на блюдо, Эйзе неожиданно спросил:

− Я не видел рабов в твоей палатке, где они?

Воин пожал плечами:

− В походе рабы — помеха, да и в моем доме в крепости всего только один.

− Но тогда то, что ты говорил, что меня будут сторожить — неправда?

Воин серьезно ответил:

− Правда. Если бы ты снова пытался умереть, я нашел бы, как сторожить тебя. Но сейчас в этом нет смысла, ведь так?

Эйзе неопределенно пожал плечами. Воин по-прежнему собирал куски еды с ковра, а потом услышал сонное дыхание — мальчишка заснул, сидя на ковре. Тогда воин осторожно поднял мышонка на руки и перенес на койку, прикрыл одеялом. И продолжил собирать с ковра куски хлеба. Он думал о странных вещах: что надо где-то найти койку для себя, — иначе придется снова спать на полу, мальчишке ведь надо где-то раскинуться, что надо будет ему найти теплое одеяло, лучше меховое, — он не будет мерзнуть ночью, обязательно попросить привезти молочка к завтраку, и еще − ему жутко захотелось купить мальчишке какое-нибудь украшение, браслеты на запястья или ожерелье на шею, чтобы драгоценная сбруйка напоминала о воине тогда, когда его не будет рядом. Мысли шли спокойно — давно так спокойно и размеренно не думалось. Ярость ненависти отступила, боль в груди исчезла.