Марина Аэзида - Дети Спящего Ворона

— Император желает отдохнуть, просил его не тревожить. — Воины склонили головы, а он, пройдя несколько шагов, отвесил Данеске подзатыльник и буркнул: — Идем. До завтра из комнаты не выйдешь.

Жена правильно отреагировала: всхлипнула и втянула голову в плечи. Но чему тут удивляться? Хоть она и сумасбродная девица, а надо помнить, чья дочь. Император неспроста называл Андио Каммейру то старым лисом, то лживым прохвостом, то распроклятым степняком.

Впрочем, стоило им войти в свои покои и выставить оттуда прислужниц, как от ее самообладания не осталось и следа. Она затряслась, по лицу покатились слезы, а губы искривились. Издав утробный булькающий звук, Данеска прижала ладони ко рту в попытке сдержать рвотные позывы. Не сдержала. Ее вырвало несколько раз, потом она разрыдалась в голос.

— Ну-ну, успокойся, — приговаривал Ашезир, обхватив ее за талию и пытаясь усадить на кровать. — Ты молодец. Все уже закончилось.

— Ничего н-не закончилось, — рыдала Данеска. — Что ты наделал? Ты дурак, т-теперь тебя казнят… И меня заодно!

— Успокойся! — в конце концов он усадил жену, затем сжал ее лицо в ладонях и поймал обезумевший взгляд. — Я все сделаю, чтобы этого не допустить. Я не погибну на плахе — я стану императором. Но для этого мы с тобой должны вести себя разумно. Ну же, возьми себя в руки! Нужно кое-что обсудить.

Кое-как Данеска успокоилась, рыдания стихли, теперь она сидела с покрасневшим опухшим лицом и время от времени шмыгала носом.

— Ну, ты готова выслушать?

Она кивнула, взгляд вроде стал осмысленным. Значит, можно начинать беседу…

Ашезир придвинул табурет, сел напротив Данески и подпер руками подбородок.

— Хочу объяснить тебе кое-что… Я, видишь ли, давно хотел убить отца, но думал сделать это незаметно, чтобы смерть выглядела случайной. Но вышло так, как вышло. Не знаю, что на меня накатило… кровь в голову ударила. Увы, этого уже не изменить. Сейчас надо решить, что дальше делать. Благо, планируя смерть императора, я задумывался, что будет потом и готовился к этому. Так вот: сейчас у меня есть несколько дней, чтобы поговорить с… некоторыми людьми. Императора вряд ли обнаружат раньше, чем через день. Потом ли-нессеры займутся поиском убийцы. Первым делом станут подозревать меня, но доказать мою вину будет непросто. Пока кто-нибудь из них не найдет или не придумает доказательства…

— Зачем?..

— Ну как же, — хмыкнул Ашезир. — Такой удобный повод стать регентом и править от лица Хинзара, младшего принца. Или основать новую династию, если вдруг с Хинзаром что-то случится… наверняка случится. Но слушай дальше. Сначала ли-нессеры будут грызться между собой, выбирая предводителя. Потом объединятся против меня, обвинят в убийстве и созовут совет-судилище. Однако это случится где-то дней через десять после того, как тело императора обнаружат. Время на моей стороне, — Ашезир вдруг потерял взгляд Данески — она смотрела куда-то вдаль. — Эй, ты слушаешь?

— Да слушаю я, слушаю, продолжай, — ответила она.

— Хорошо. Так вот, я должен успеть переговорить с теми из вельмож, кому выгодно меня поддержать. Их немного, но они есть. И еще мне понадобится твой отец и его воины. Жаль, что каудихо не приехал, когда узнал, что ты при смерти…

— Он ехал вроде… Но Виэльди добрался раньше и тут же послал навстречу отцу гонца. Сказать, что опасности уже нет…

— Вот я и говорю: жаль… Если тогда он передумал приезжать и вернулся в Талмериду, то теперь может не успеть добраться сюда. Но вдруг?

— Зато Виэльди еще в Шахензи, а с ним его воины. Немного, но он может отправить гонца в это свое княжество и позвать еще. Адальгар ближе Талмериды.

— И где же именно сейчас твой брат?

— Он собирался остановиться в старой столице, у ли-нессера Ширая.

— Вот как? — Ашезир усмехнулся. — Теперь ясно, кто из вельмож за спиной императора имел какие-то дела с каудихо.

— Ничего такого, — отрезала Данеска. — Не заставляй меня жалеть о том, что сказала. Этот ли-нессер просто знакомый.

— Ладно, не злись. Тем более сейчас это даже к лучшему. Раз ли-нессер Ширай заодно с каудихо, а каудихо пока выгодно видеть меня на троне, значит, у меня появился еще один негаданный союзник. Хотя неудивительно: у Ширая были свои счеты с императором. А еще у него есть воины…

— Да зачем тебе воины?! Ты что, междоусобицу решил устроить?

— Ни в коем случае. Но во дворце они пригодятся, если вельможи решат устроить переворот, в чем я ни на миг не сомневаюсь. Поэтому мне нужно, чтобы ты сейчас написала письмо рин-каудихо и отправила с ним верного посланника.

— Я?! О чем это ты?! Какой такой верный посланник?

— Не прикидывайся, — Ашезир махнул рукой. — Все равно не поверю, будто такового нет. Кто-то же донес твоему брату об отравлении? И уж конечно твой отец хотя бы на одного из соглядатаев тебе указал… на случай, если ты что-то важное узнаешь или услышишь. Сейчас не время притворяться, ну? Отправь этого человека к Виэльди. Твоим словам рин-каудихо скорее поверит, чем моим. Сделаешь это?

— Хорошо… — сдалась Данеска. — Если ты обещаешь…

— Обещаю! Не сделаю твоему посланнику ничего дурного — всего лишь отправлю в… ну откуда он там родом? Невеликая жертва за то, чтобы мы с тобой стали императорами.

— Пусть мне принесут пергамент и чернила. Но… сначала это, — она кивнула на жижу с остатками еды, увязшими в ворсе ковра. — Нужно, чтобы убрали, но… как объяснить, почему это вообще… Вдруг рабы что-то заподозрят? А потом начнут болтать.

Ашезир рассмеялся:

— Я тебе скажу, что они заподозрят: или что тебя снова отравили, или что ты беременна. Лучше второе, поэтому постарайся выглядеть довольной.

Стоило Ашезиру вспомнить об отравлении, и в голову пришла неприятная мысль: император последние недели всеми силами пытался выяснить, кто подсыпал Данеске яд. Судя по его намекам и довольному виду, почти выяснил… Увы, с Ашезиром своими догадками почти не делился. Как теперь узнать, кого подозревал? А оставлять это просто так тоже нельзя: те, кто пытался избавиться от принцессы один раз, могут попробовать и второй, и третий. Проклятье! Все же не вовремя он убил отца…

— Ну что, давай прощаться, что ли? Когда еще в следующий раз свидимся? — От зычного голоса Ширая Ирихтиса Виэльди вздрогнул и смял в руке послание. Ли-нессер это заметил и хохотнул, в уголках век сложились веселые морщинки. — Эй, да ладно тебе, не пугайся! Не собираюсь я выведывать твои секреты. Любовные, небось? — он подмигнул. — Так уж и быть, держи их при себе.

— О, если бы любовные! Но увы, — Виэльди усмехнулся, хотя было не до смеха: просто при беседе с русым бородачом сложно оставаться серьезным.

Он окинул взглядом комнату в поисках меча. Куда его положил? Кожаные ножны цвет в цвет совпадали с темным деревом и терялись на его фоне. Из дерева же здесь было сделано все: и стол, и кресло, и скамья, даже пол выложен узкими дощечками и стены обиты ими же.