Татьяна Абиссин - Драконья примула [СИ]

— Им полезно немного подождать. Чтобы не забывали, кто новый правитель Тэнгурина.

Женщина покорно склонила голову. Она давно привыкла к резкости наследника, не без оснований подозревавшего почти всех при дворе в дурных замыслах. Выждав немного, она решилась напомнить:

— Конечно, мой господин. Но, если вы опоздаете на церемонию, люди скажут, что вы боитесь сравнений с прежним консортом. Или что вы никогда не любили лорда Гидеона, и рады тому, что …

Ульв обернулся так резко, что край его одежды смахнул часть бумаг со стола. Его лицо стало мертвенно-бледным:

— Забавно, что это говоришь ты, Хлоя. Ты, единственная, кто понимает меня в этом дворце!

— … и я останусь вашим другом до самой смерти, Ваша Светлость, — прошептала женщина.

— Что же тогда болтают мои враги? Что я избавился от Гидеона, чтобы занять трон? Или устроил пресловутый Черный полдень? Они явно преувеличивают мои способности. Ты же знаешь, Хлоя, что у меня нет никаких сил, кроме…

Женщина в два шага оказалась рядом с ним и прижала ладонь к его губам.

— Тише, мой господин. Не забывайте, что и у стен есть уши.

Ульв пренебрежительно пожал плечами, но промолчал. Долгие годы, проведенные при дворе, приучили его к осторожности. Но разве мог он подумать, что, даже получив титул наследника, ему придется ломать голову над каждым словом, или улыбаться, встречая холодные и осуждающие взгляды?

Хлоя словно прочитала его мысли.

— Подождите немного, мой господин, — прошептала она. — Когда вы займете трон, все эти заносчивые лорды склонятся перед вами. И только вы будете решать, кому из них жить в столице, а кому — отправиться в изгнание или… в ещё более далекое путешествие…

Ульв понимающе усмехнулся и сменил тему:

— Говоришь, одежда для церемонии уже готова? А где Руфус? Разве он не должен помочь мне переодеться?

Хлоя отвела глаза в сторону, но правитель всё равно успел заметить промелькнувшее в них недовольство.

— Кто знает, где носит эту безродную шавку… — пробормотала она себе под нос, но так, чтобы Ульв услышал.

Наследник и бровью не повел. То, что двое самых доверенных слуг ненавидели друг друга, его вполне устраивало. Так меньше шансов, что они сговорятся между собой. Каждый из них необходим Ульву, каждый является лучшим в своем деле. Вот только молодой человек не собирался говорить им об этом. Ему нравилось играть с людьми, то приближая к себе, то отталкивая. И наблюдать за тем, как Руфус и Хлоя наперебой пытаются заслужить его улыбку.

«Даже не обладая силой, можно стать неплохим правителем. А если к этому добавить способности и артефакты рода Тэнгу…»

Ульв, направившийся к выходу из комнаты, вдруг остановился:

— Хлоя, объясни мне, что там за история с моим якобы любимым цветком? Зачем ты притащила сухую ветку в зал, полный придворных?

— Ничего важного, о чём бы вам следовало знать, мой господин, — Хлоя поклонилась.

— Давай я сам решу, что для меня важно, а что — нет, — сухо отозвался Ульв, неприятно хрустнув пальцами. — Что за игру ты затеяла? Зачем побеспокоила леди Тэнгу?

Женщина склонилась еще ниже.

— Прошу прощения. Наследница Тэнгу должна обладать огромной силой. Я всего лишь хотела убедиться в этом…

— И как? Убедилась?

Хлоя отрицательно покачала головой.

— Не совсем, мой господин. Меня что-то беспокоит в леди Темзен, а что именно — не могу понять. В одном я уверена — эта женщина совсем не похожа на госпожу Изабель, свою кузину.

Глаза Ульва вспыхнули, подобно уголькам догорающего костра.

— Чтобы заметить это, не нужно устраивать проверку способностей, — обронил он, и, не добавив больше ни слова, покинул комнату.

Одинокий холм еще только показался вдали, а Прим уже ощутила сильную усталость. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, она сидела, облокотившись на обитую бархатом спинку сидения и закрыв глаза.

Её охватила досадная апатия. Не хотелось ни думать, ни говорить. Голову словно сжал тяжелый обруч, на висках выступили капли пота. Ей отчаянно захотелось повернуть назад.

«Нам нельзя туда ехать! — мелькнула в голове паническая мысль. — Это очень опасно!»

Она попыталась окликнуть задремавшую леди Тэнгу, но из горла вырвался только слабый хрип. Прим не представляла, с какой опасностью можно столкнуться на холме, если бабушка уверяла, что печать, созданная Изабель, по-прежнему цела. Незнание порождало страх.

Покачнувшись, карета остановилась. Это заставило леди Инессу открыть глаза.

— Кажется, приехали, — без всякой радости сказала она, выглянув в окно. — Поднимайся, Прим.

Леди Тэнгу распахнула дверцу кареты, позволив проникнуть внутрь свежему воздуху. Прим сделала жадный вдох:

— Бабушка, — она схватила пожилую женщину за руку, — послушай меня. Я не могу… мы не должны идти туда… это может плохо закончиться…

— Да что за глупости! — леди Тэнгу резким движением вырвала руку. На её лице застыло неприятное выражение — нечто среднее между жалостью и презрением. — Из-за болезни я несколько месяцев не могла посетить Одинокий холм, чтобы попрощаться с внучкой и её женихом. А теперь ты предлагаешь повернуть назад?!

— Бабушка! — попыталась остановить её Прим. — Я любила Изабель не меньше, чем ты. Но её больше нет. И вряд ли сестра хотела, чтобы, придя сюда, мы разрушили печать, которую она создала ценой жизни.

Повисло тягостное молчание. Прим с надеждой смотрела на бабушку. Неужели та, тоже принадлежащая к роду Тэнгу, не чувствует никакой угрозы? Но её надежды рухнули, когда леди Инесса повернулась и, тяжело ступая, вышла из кареты:

— Я не настаиваю. Можешь остаться здесь, если хочешь. Жаль, мне казалось, что в нашем роду трусов не было.

Кровь бросилась Прим в лицо. Не сказав ни слова, она торопливо последовала за леди Инессой, при этом запнувшись о приступок кареты и едва не растянувшись на земле. Бабушка только укоризненно покачала головой.

«Ну, давай же, — захотелось крикнуть Прим, — снова сравни меня с Изабель! Скажи, что та никогда не споткнулась бы на ровном месте!»

От того, что пожилая женщина не произнесла ни слова, Прим не стало легче. Придерживая край длинной юбки, она пошла вслед за леди Тэнгу по еле заметной тропке. После ночного дождя трава и камни намокли, и ступать приходилось осторожно.

Подняв голову, Прим с любопытством и долей страха огляделась по сторонам. Одинокий холм вырастал из предрассветного тумана, высокий и величественный. Он напоминал увитую растениями башню, оставшуюся от прежде гигантского замка.

«Как в древних легендах… Бабушка рассказывала, что прежде на территории Тэнгурина жили люди-великаны. Но всё, что осталось от этого народа— высокие холмы, служившие крепостями. Наверное, с вершины открывается отличный вид. Но мне совсем не хочется подниматься туда, чтобы это проверить».