Марисса Майер - Бессердечная [litres]

Кэтрин подумала, что леди не подобает толкаться у окна с этими странными незнакомцами и поэтому вытягивала шею, пытаясь что-то увидеть.

– Ах, да наплевать! – пробормотала она в следующее мгновение, отодвинула стул и присоединилась к толпе у окна.

Зай Ятс метнул поднос – тот пролетел над лесом и скрылся в ночи.

Они ждали.

Где-то далеко раздался стук и звон: это поднос падал, цепляясь за ветки деревьев, но не застрял в них, а ударился о землю.

Все затаили дыхание.

Никто не проронил ни слова.

Садовая Соня зевнула и, перебравшись на другую сторону Львиной гривы, попыталась свернуться клубочком.

– Что вы все там разглядываете?

Кэтрин резко обернулась к столу.

Джокер сидел справа от Шляп Ника, с надкушенным печеньем в одной руке и чайной чашкой в другой.

Лавку наполнил свист и радостные возгласы.

Глядя на Кэтрин, Джокер улыбался, и ее сердце отозвалось на эту улыбку. Однако она попыталась скрыть радость, нахмурилась и уперла руки в бока.

– Ник прав, – укоризненно сказала она Джокеру. – Было ужасно невежливо с вашей стороны оставить меня.

Джокер слизнул крошку в углу рта.

– Я знал, что вы все поймете.

Шляп Ник снял свой цилиндр с головы Боа Констриктора, который доставил его с середины стола, и хмыкнул.

– Не будем преувеличивать способности милой леди, она ничего особенного не сделала, просто прочитала нам детский стишок, колыбельную. – Схватив трость, он трижды ударил ею об пол и возгласил: – Ну что, мелкота, кто хочет последовать за шутом? Слезайте !

Чаепитие у Шляп Ника больше напоминало цирк. Стулья отодвигали, они то и дело падали, а тот из гостей, кто оказывался по правую руку от Ника, должен был исполнить следующий номер. Каждый гость по очереди вставал, выбирал один из висящих на стенах невероятных головных уборов и начинал развлекать публику, как умел. Попугаи Ара и Какаду изобразили комическую сценку с пантомимой. Лев прекрасным альтом спел арию из известной оперы. Седая старушка, скрестив ноги, уселась на стол и лихо сыграла вязальными спицами на перевернутых тарелках, как на барабанах. Застенчивый юный Черепах дрожащим голосом, запинаясь и путая слова, продекламировал любовный сонет – один раз он решился украдкой взглянуть на Кэтрин, залился густым темно-зеленым румянцем и больше до конца вечеринки не поднимал на нее глаз.

Возможно, в чай – который показался Кэтрин самым вкусным, какой она пробовала в жизни – что-то было подмешано, потому что Кэт моментально расслабилась, без конца смеялась, аплодировала, что-то выкрикивала и даже топала ногами. Кэтрин уже поняла, что Шляп Ник обожает командовать, а его гости почти не обращают внимания на приказы. Она узнала, что Садовая Соня раньше была самой шустрой в компании, но полтора года назад впала в спячку и еще из нее не вышла. Джокер дал понять Кэт, что ему стыдно из-за фокуса с летучими мышами, одна из которых чуть не запуталась у нее в волосах. Признавшись в этом, он поправил выбившийся у нее локон, и у Кэт по коже пробежали мурашки.

Растерявшись, она смахнула его руку, как летучую мышь.

Сколько бы раз гости ни пересаживались, Джокер оставался рядом с Кэт, помогая ей ориентироваться в вихре происходящего и отводя в сторонку от кресла выступающего. Кэтрин чувствовала большое облегчение от того, что не попадала в центр внимания, но невольно рылась в памяти, обдумывая, чем могла бы удивить собравшихся. Ей вдруг захотелось произвести на всех впечатление, поразить даже больше, чем Джокер с его иллюзиями и фокусами. Но как? Ни петь, ни жонглировать, ни плясать она не умеет. Она ведь не артистка, а всего-навсего леди.

Когда все продемонстрировали свои таланты и Шляп Ник вновь скомандовал пересаживаться, Джокер двинулся в сторону кресла, чтобы освободить Кэтрин от обязанности выступать.

Но сесть он не успел, потому что Ник опустил на подлокотники кресла свою трость.

– Терпение, друг мой. Поверить не могу, но мы до сих пор не имели удовольствия увидеть какой-нибудь номер от твоей леди.

Шляп Ник смерил Кэтрин надменным взглядом.

Джокер сбросил трость.

– Леди здесь, чтобы наслаждаться нашим гостеприимством, а не затем, чтобы ты выставлял ее напоказ.

Кэтрин спокойно выдержала взгляд Шляп Ника. Джокер повернулся к ней.

– Не позволяйте ему себя обижать. Если пожелаете, буду счастлив выступить вместо вас.

– К чему так жадничать, – перебил Шляп Ник. – Только брать и брать, и ничего не давать взамен.

В его словах сквозило недовольство.

Укоризненно взглянув на Шляп Ника, Джокер прошептал, обращаясь к Кэт:

– Все не так. Нет ничего страшного в том, чтобы попросить кого-то выступить вместо себя, особенно на первом чаепитии.

Кэт понимала, что он пытается сгладить вызов, брошенный Шляп Ником, но эти слова ее немного задели. Прав он или нет, но откуда у него такая уверенность, что ей нечего показать?

Она разглядывала его руку – тонкие пальцы, не такие нежные, как ее собственные, но и не такие грубые, как у садовника или слуги. Ей понравилось, что он назвал это чаепитие первым, ведь этого означало, что будут и другие.

– Я готова, – услышала она собственный голос будто издалека.

На лице Шляп Ника заиграла усмешка, но Кэтрин не могла сказать, одобрительная или издевательская.

– Леди будет следующей! – закричал Шляп Ник, не давая ей шанса передумать, а потом обвел рукой шляпы на стене. – Выбирайте головной убор, сударыня. Вот увидите, он поможет.

– В чем поможет? – Кэт старалась держаться, медленно идя вдоль стены, увешанной дамскими шляпками, цилиндрами, прозрачными вуалями и шелковыми тюрбанами.

– Это как маскарадный костюм. Или, в вашем случае, изысканный наряд. – Шляп Ник провел пальцами по краю своей шляпы. – Удачно скроенная шляпа делает человека… храбрее.

Кэт не была уверена, что согласна с этим: даже самые лучшие платья никогда не придавали ей отваги. Однако все здесь во время выступлений надевали шляпы, с какой же стати ей спорить? Толпа замерла, ожидая, что она выберет, но Кэт понимала, что только тянет время, перебирая в пальцах то золотую застежку, то страусовое перо.

Должен же быть у нее какой-нибудь талант. Любой, лишь бы не опозориться.

Большинство шляп были куда более экстравагантны, чем те, к которым привыкла Кэт. Пока ей больше всего пришлась по душе потрясающая шляпа в розовую и зеленую полоску – в виде карусели с лошадками-пони, весело скачущими по кругу. Но ее надевал Лев во время своего номера, и Кэт к своему разочарованию, увидела, что он так ее и не снял.

– Могу ли я предложить одну из красных? – спросил Шляп Ник.

Кэт вздрогнула и обернулась к нему.

– Почему красную?

Он пожал плечами.