Марисса Майер - Бессердечная [litres]

– Долго еще ты собираешься бегать от Времени?

– Сколько смогу.

Третий голосок пропел:

– Здесь Время тебя никогда не найдет.

Кэт обернулась на звук. У зеленой изгороди стояла третья девочка, зеркальное отражение своих сестриц, но ее блестящие локоны ниспадали до самых лодыжек. Огромные бездонные глаза смотрели на них с другого края поляны.

В изгороди за спиной у третьей Сестры появилась дверь – массивная, деревянная, на черных железных петлях. Тилли стояла рядом с ней, утопив в грязи пальчики босых ног, и держалась за громадную дверную ручку.

– Мог бы остаться с нами, ты ведь знаешь, – сказала третья девочка.

Шляп Ник потряс головой.

– Прости, Лэйси, но не могу.

– А они? – спросила Тилли, указывая подбородком на Кэт и Джокера с Вороном.

Кэт была рада, когда заговорил Джокер, ведь она сама не нашлась, что ответить.

– Прости, но мы должны вернуться в Шахматное королевство. Нам предстоит сыграть свои партии.

– Ах да, – откликнулась Элси, – Два Руха, Пешка и Королева. Так начинается шахматный этюд, но чем-то он закончится…

Она закатилась смехом.

Кэт пробрала дрожь.

– Увидим, какую партию тебе придется сыграть, – сказала Тилли.

– Когда ты доберешься до другой стороны, – добавила Лэйси.

Тилли потянула дверь. Железные петли скрипели, и дерево со стоном терлось о замшелые камни. В проеме Кэтрин не видела ничего, кроме зеленых изгородей.

Сестры прошептали хором:

– Поприветствуем судьбу по ту сторону!

Кэт нерешительно шагнула вперед, Джокер крепко держал ее за руку, а Шляп Ник шел на шаг позади. Когда они подошли к двери, Кэтрин увидела по другую сторону лестницу – несколько раскрошившихся каменных ступеней, ведущих вниз, на другую лесную поляну. С обеих сторон нависали разросшиеся кусты изгороди, и на лестнице оставалось слишком мало места для них с Джокером, если идти рядом.

Она пропустила Шляп Ника вперед и вошла следом, подобрав юбку, чтобы не оступиться на шатких камнях. Листья цеплялись за подол. С обеих сторон наступали тени.

Не успели они войти, как тяжелая дверь захлопнулась, и Кэт вздрогнула от неожиданности. Джокер сжал ей плечо, и от одного ее присутствия по телу разошлось тепло, прогнав неприятную дрожь.

Они добрались до нижней ступеньки, и Кэтрин замерла. Ничего не понимая, нахмурилась.

Потом оглянулась, но лестница исчезла. Она увидела перед собой только высокую стену невероятно длинной изгороди, без дверей и проходов.

С бьющимся сердцем Кэт снова посмотрела вперед. Они стояли на той же самой лесной поляне, с тем же самым паточным колодцем.

Только на этот раз Три Сестрички уже поджидали их.

Элси, Лэйси и Тилли сидели на краю колодца, попивая что-то из фарфоровых чашечек. На них были все те же скромные белые платьица, хотя на лугу стало заметно прохладнее, и Кэтрин подумала, что в такой легкой одежде они, должно быть, зябнут.

Самым удивительным, однако, было то, что все три девочки были в масках. Сова. Енот. Лисица. Сзади маски держались на завязках, в круглых прорезях виднелись огромные глаза – такие черные и бездонные, что казалось, будто за этими прорезями пустота.

Кэтрин обрадовалась, когда Джокер снова нащупал ее руку и нежно сжал.

Было так странно, стоять на мирной полянке рядом с тремя маленькими девочками и чувствовать себя, как на поле битвы.

– Приветствую, – сказал Шляп Ник (спина напряженная, но голос спокойный), – Тилли. Элси. Лэйси.

Девочки не шелохнулись. Каждая держала чашку в одной руке, блюдце в другой, одинаково оттопырив тоненькие пальчики.

– Мы занимаемся, – сказала Сова.

– Мы рисуем, – сказал Енот.

– Мы многое видим, – сказала Лисица.

Они одновременно сделали по глоту чая.

– Я отдал пять минут своего времен, – ответил Шляп Ник. – Покажите нам, и мы встанем на свой путь.

Это звучало, как реплики в пьесе, как хорошо отрепетированный диалог, который повторялся уже много раз.

Сестры помолчали, уставившись в пространство пустыми глазами, а затем Лэйси-Лисица поставила чашечку, встала и отошла от колодца. Длинные волосы доставали ей до икр, серебристые пряди слиплись от патоки.

Джокер и Кэт расцепили руки, и Лэйси прошла между ними, разбив их пару, как топор раскалывает ствол дерева. Дойдя до изгороди, она руками уперлась в куст. Схватила, потянула.

Листья и стебли упали, открыв каменную стену, покрытую рисунками. Одни рисунки поблекли и размазались, другие блестели еще непросохшими чернилами. Лисица отошла в сторону и подала знак, чтобы они подошли.

Кэт шагнула ближе, вглядываясь в рисунки. Улитка. Удочка. Веточка укропа. Уздечка. Утка. Умывальники, удоды и уховертки.

– Видите нашу новую работу? – сказала Элси-Лисичка, показывая на рисунки, и Кэт заметила, что девочка засунула себе за ухо черное Вороново перо, с которого ей на шею капали чернила. Пальцы у нее тоже были перепачканы чернилами – впрочем, подумала Кэт, вряд ли они и до этого были чистыми.

Кэтрин приблизилась к стене, куда звала ее Элси – и кровь отхлынула у нее от лица.

Рисунок изображал двоих. Один человек стоял на земле в черной луже, которая, видимо, изображала кровь. Голова у него была отделена от тела. Рядом на земле валялся трехрогий колпак.

Второй человек стоял поодаль – огромного роста, в облачении палача, скрывающем лицо. В руке он держал окровавленный топор.

В голове Кэт молнией вспыхнуло воспоминание. Это был та же зловещая тень, что явилась перед ней в королевском саду, в ночь первой встречи с Джокером. Тень, которую отбрасывал Ворон.

Кэт отшатнулась, зажимая рот рукой. «Почему?» – только и сумела выговорить она, понимая в то же время, что Джокер цел и стоит рядом с ней, а Ворон – его друг и ни за что не причинит ему вреда. Или она и раньше об этом знала? Рисунок был таким подробным, что заронил зерно сомнения в ее душу.

– Почему вы нарисовали такой ужас?

– Кэт… – голос Джокера звучал непривычно сдавленно. Он смотрел не на этот рисунок, Кэт проследила за его взглядом и увидела…

Себя. Сидящую на троне в короне Червонной Королевы на голове и со скипетром в правой руке. Выражение лица у нее на рисунке было холодным, как лед.

У Кэт пересохло во рту.

– Что это?

– Это… это ты, – сказал он.

Она замотала головой.

– Это же просто картинки. Ужасные рисунки.

Под этим рисунком был еще один – со Шляп Ником. Он сидел за длинным столом, уставленным битыми чашками и треснутыми тарелками. Но стулья вокруг него были пусты – ни друзей, ни музыки, ни смеха. Волосы Шляп Ника были взлохмачены, шляпа сбилась набок, под глазами были нарисованы черные круги. Он улыбался безумной улыбкой.

– Зачем вы нам это показываете? – зарокотал Джокер, сжимая кулаки.