Виктор Чигир - Мать многоликих [СИ]

Наступает тишина, только костры трещат. Беременные высовывают головы из ниш и тоже смотрят на Улу. Не сговариваясь, все вдруг нагибаются, поднимают что оказывается под рукой и начинают кидать все это в зависшую под потолком Улу. В нее летят: камни, дрова, куски засохших фекалий, сандалии, топоры, объедки, посуда; кто-то не жалеет — запускает в нее свой шлем.

Прикрывая голову, вздрагивая от каждого попадания, Ула отталкивается от шершавого потолка и «плывёт» в сторону, лихорадочно ища укрытия. Обезумевшие летучие мыши носятся вокруг нее, задевая, кусают до крови, запутываются в волосах. Ула прячется за массивной известковой сосулькой, висящей у самой стены. О сосульку бьются камни, слышатся расстроенные каркающие голоса снизу.

Ула пытается наскоро перевести дух, но не тут-то было: на ногу ей вдруг накидывают аркан. Петля мгновенно затягивается вокруг лодыжки, и девушку с неимоверной силой принимаются тащить вниз, к кострам. Ула, плача, судорожно обхватывает сосульку. Один рывок — и вот сосулька выскальзывает из ободранных в кровь ладоней. Заарканенную девушку с натугой тащат вниз, словно поднимают из пропасти. И в тот момент, когда десятки нечистых рук хватают Улу за ноги, она просыпается.

Вся в холодном поту, она лежит на земле у мирно трещащего костра. Вокруг спят боевые товарищи, Найя и Ульга беспокойно шевелятся — видно, тоже что-то снится. Бледный от холода Айгарс сидит на часах поодаль. Заметив подскочившую на локтях Улу, он ободряюще улыбается ей и показывает рукой: спи, мол, рано еще. Ула обессиленно падает головой обратно наскатку, но уснуть, понимает она, вряд ли удастся.

Отряд идет по лесу. Небо безоблачное, солнце палит вовсю; всем очень душно. От следов многоликих держатся чуть в стороне. Лишь Немой по распоряжению Айгарса время от времени бегает к следам сверяться. Найя, как и обещала давеча, шагает с сырым платком на лице. Фелита весело фыркает, когда видит, как подруга мучается. Ула всё ещё находится под впечатлением ночного кошмара, поэтому ни с кем не заговаривает.

К полудню отряд выходит из леса и тут же замирает.

В двух верстах впереди виднеется пылающая деревня. Нет никаких сомнений — тут прошли многоликие.

Айгарс. Ну вот. Не прошло и ста лет. Идем!

Отряд спешит навстречу огню и стенаниям. Когда входят в деревню, на глаза Уле наворачиваются слезы: все оказывается точно так же, как и с ее родной деревней: мертвые, разгром, пепелища на месте домов, кровь, подростки, потерянно бродящие туда-сюда. И ни одного ребенка.

Ула, ни у кого не спрашивая разрешения, подходит к одному парню с рассеченным лбом.

Ула. Идём с нами! Надо спасти детей!

Парень с рассеченным лбом испуганно смотрит на нее, потом вяло вырывается и бредет своей дорогой. Ула подбегает к следующему — конопатому юноше с топором в руке.

Ула. Идём! Им нельзя оставлять детей!

Но конопатый, услышав эти слова, вдруг обращает внимание на топор у себя в руке, в испуге роняет и, присев на корточки, начинает рыдать, уткнув лицо в ладони. Некоторое время Ула отчаянно, сама в слезах, тормошит его, потом замечает между пепелищами девушку, свою ровесницу и бежит к ней.

Ула. Их ещё можно спа…

Она не успевает договорить — девушка, заметив, что к ней приближаются, со всех ног бежит прочь.

Ула. ( В отчаянии .) Да что же с вами?!

Айгарс. Бесполезно. Только слова тратишь.

Ула. ( Вытирая слезы .) Ничего не бесполезно! Я же пошла! И Йоварс!

Услышав это, Йоварс поспешно опускает глаза.

Айгарс. Ты с ним — другое дело. Никто вас не уговаривал.

Йоварс краснеет до кончиков ушей, но никто не обращает внимания.

Ула. ( Мотая головой .) Нет, нет! Не может быть, чтобы все вдруг оказались такими трусами. Это же их братишки и сестренки! Кровь и плоть!

Айгарс. Значит, есть у Матери многоликих нечто посильнее этого чувства.

Ула. Что?!

Айгарс. ( Поводит рукой из стороны в сторону .) Разве не чувствуешь? Вдохни поглубже. Так пахнет страх.

Ула с презрительным выражением на лице мотает головой. И в этот момент Юлдис показывает пальцем куда-то вперед.

Юлдис. Глядите-ка!

Замерев на месте, все смотрят туда, к уда он указывает. За углом пылающего дома шевелится что-то мохнатое.

Это многоликий. Он ранен. Его чем-то придавило, и он лихорадочно силится освободиться. Оказывается, он с самого начала видел приближение отряда, но так и не успел освободиться раньше, чем его заметили.

Найя. Чего же мы стоим!

С этими словами девушка со всех ног бежит к многоликому. Ула видит, как Немой порывается её задержать, в глазах его — нешуточный испуг.

Айгарс. ( В спину Найе .) Стой! Это может быть…

Наверное, он хочет сказать про ловушку, но не успевает.

Многоликий что-то резко кричит, выставив навстречу Найе растопыренную пятерню. Земля перед Найей встает дыбом, девушку подбрасывает, и она, перекувыркнувшись, растеряв на лету и лук, и колчан, и торбу, падает в вихре черных комьев.

Фелита. ( Визгливо .) Найя!

Фелита со всех ног бежит к поверженной подруге.

Айгарс. Берём его! Ульга, прикрывай!

Айгарс первым бежит к многоликому. За ним устремляются все, кроме Ульги. Многоликий снова применяет колдовство, но на этот раз земля только пучится перед бегущими и сейчас же опадает. Потеряв равновесие, все катятся кубарем. Однако многоликому и этого хватает — он наконец освобождает ногу из-под стены, которая на него обрушилась, поднимается и, хромая, но довольно резво бежит прочь. Ульга пускает ему вдогонку стрелу. Описав в воздухе длинную дугу, стрела пронзает правое плечо негодяя. Многоликий спотыкается, но не падает, а только, пробежав на четвереньках, снова выпрямляется и устремляется дальше к выходу из деревни.

Айгарс. ( Поднимаясь на ноги — Ульге .) Добивай его! Добивай!

Ульга стреляет снова. Стрела летит точно так же, как и предыдущая. Нет сомнений в том, что она найдет цель. Но в последний момент многоликий вдруг поворачивается лицом к стреле и взмахивает рукой. Стрела мгновенно сгорает голубым пламенем, не долетев до мохнатой груди нескольких локтей.

Юлдис. Проклятье!

Фелита уже сидит на коленях подле Найи и плачет.

Фелита. Найя! Найя! Открой глаза, Найечка!

Отряд обступает Найю. Немой очень убивается: как-никак у него была возможность все это предотвратить. Фелита неистово трясет поверженную, и та, наконец, открывает глаза.