Конни Глинн - Принцесса под прикрытием [litres]

В десять утра другая горничная, скромная и вежливая девушка, привела ее в роскошную гостиную, где уже находились Джейми и Элли. Джейми немедленно начал ее инструктировать, и розовые мечты, в которых витала Лотти, тут же разбились о суровую действительность.

– После того как нас допустят в тронный зал, ты должна все время стоять. Садиться без разрешения запрещено. Пялиться тоже нельзя. И, самое главное, молчи, пока тебе не велят говорить.

Лотти послушно кивала. Чувствовала она себя до ужаса неловко, но все же отчаянно старалась держаться как можно естественнее.

Джейми медленно расхаживал взад-вперед перед большим настенным зеркалом в золоченой раме, точно командир, который держит речь перед своим полком. Элли небрежно развалилась на кушетке, взгромоздив ноги в ботинках прямо на парчовую обивку.

– Джейми, расслабься. Ты всегда ведешь себя, будто вот-вот наступит конец света, но все, как обычно, обходится.

Джейми раздраженно хмыкнул и повернулся к принцессе.

– Элли, речь сейчас не о том, обойдется или не обойдется. Мы говорим о самом важном шаге, который ты предприняла в отношении собственного будущего.

Несмотря на серьезный тон Джейми, Элли расплылась в довольной улыбке.

– Знаю, мой план – просто отпад!

Возбуждение в ее голосе сильно не понравилось Лотти; она почувствовала себя пешкой в чужой игре, и ощущение было не из приятных.

– Эм-м, – начала она, и Джейми так резко обернулся к ней, что от неожиданности она подскочила, но затем нашла в себе мужество продолжить: – Если это так важно, может, объясните, что вообще собираются «рассматривать»?

– Нет! – в один голос воскликнули принцесса и ее преторианец.

– Может, хотя бы скажете, на что мне настраиваться?

Джейми выгнул бровь; прядь слегка растрепанных волос упала ему на глаза.

– На самое худшее, – без выражения произнес он.

Лотти сглотнула.

– Ха! – Элли спрыгнула с кушетки и погладила Лотти по голове.

Сам по себе жест был ласковым, но при данных обстоятельствах Лотти сочла его каким-то снисходительным.

– Ты познакомишься с моими родителями, и они обязательно тебя полюбят.

– Послушай… – буквально зарычал Джейми, но быстро взял себя в руки и, выдохнув, продолжил уже спокойнее: – Послушай, Элли, отнесись к этому всерьез. Времена уже не те.

Лицо Элли исказилось гримасой неподдельной ярости:

– Я. Сказала. Все. Будет. Хорошо.

– Элли, ты не понимаешь. Это не шутки. – Джейми произнес это почти умоляющим тоном, отчего Лотти еще больше напряглась. Сколько раз он оказывался в ситуациях, когда хотел – и не мог – помочь Элли?

– Нет, Джейми, это ты не понимаешь. Мама и папа вечно делают из мухи слона, но в конце концов все заканчивается хорошо. В этот раз будет точно так же.

– Поверь, в этот раз все действительно по-другому. – Они… – на долю секунды Джейми запнулся, потом снова устремил взгляд на Элли: – они привезли во дворец твою бабушку.

Лотти чуть не рассмеялась – так позабавило ее окончание фразы, однако при виде ужаса, написанного на лице Элли, смех замер у нее на губах.

Глаза Элли забегали, словно она лихорадочно пыталась найти выход из положения.

– Лотти, я хочу, чтобы ты…

Прежде чем она договорила, дверь распахнулась.

Рыжеволосая горничная сделала книксен и сказала:

– Принцесса, вас приглашают в тронный зал.

Элли закатила глаза в притворной досаде.

– Ханна, я же просила, не называй меня принцессой!

Она улыбнулась служанке, и та смущенно хихикнула в ответ, не поднимая глаз. Лотти с трудом верилось, что Элли снова ведет себя совершенно нормально, хотя еще несколько секунд назад атмосфера в гостиной была до предела напряжена.

– Спасибо, Ханна. – Джейми одарил горничную милой улыбкой, не выказывая ни малейшего волнения.

– Элли, ты хочешь, чтобы я – что? – шепотом спросила Лотти. – Договаривай, раз начала. Что я должна сделать?

Элли посмотрела на нее с широкой, но вымученной улыбкой.

– Поздно, времени уже нет.

Широкие дубовые двери с легким скрипом отворились. Из тронного зала хлынул свет – мощный белый поток заставил Лотти прикрыть глаза и задержать дыхание. Когда же она привыкла к необычному освещению, ей пришлось сдерживаться, чтобы не ахать от восторга на каждом шагу при виде сказочной обстановки.

Помещение будто бы светилось изнутри. Белые стены и карнизы были отделаны затейливым лепным орнаментом, потолок украшала роспись – странные, причудливые существа и фантастические животные окружали хрустальную люстру, рассыпавшую свет множеством мелких точек, похожих на снежинки.

В центре зала на троне восседал король Маррадовы. В форме и темном цвете глаз отчетливо прослеживалось семейное сходство с дочерью, однако волосы правителя были светлыми. Идеально подстриженные, они красиво обрамляли лицо с резкими чертами. Высокая спинка трона за спиной короля казалась частью его долговязой фигуры. Он обвел взглядом каждого из троих подростков и коротко кивнул Джейми. Юноша, не меняя бесстрастного выражения лица, ответил тем же.

По правую руку короля сидела сухощавая пожилая женщина, чьи длинные седые волосы были забраны наверх и уложены пышными волнами. Не требовалось быть детективом, чтобы сообразить: это бабушка Элли. Ее спину поддерживала темно-синяя подушка с золотыми кистями, а в руке она держала великолепную трость с набалдашником в виде волчьей головы, отлитой из золота. То, как престарелая дама сжимала рукоять трости, свидетельствовало не о слабости, а наоборот, властности, привычке командовать и требовать подчинения. Когда она устремила холодный взор на Лотти, по спине у девочки пробежал холодок. «Злая колдунья», – невольно подумалось ей. В облике старухи определенно присутствовало нечто, наводящее ужас.

Слева от короля, сцепив руки за спиной, стоял высокий мужчина, один глаз у которого, кажется, был стеклянным. Он улыбнулся вошедшим, задержав взгляд на Лотти чуть дольше, чем той хотелось бы.

– Ее королевское высочество принцесса Элинор Пруденс Вулфсон… – начал человек с искусственным глазом.

«Что я здесь делаю? – спросила себя Лотти. – Мне тут не место!»

– …испросила официальной аудиенции у его величества по вопросу применения Акта Шесть. Уместность данного прошения и возможность его удовлетворения в настоящее время рассматриваются. Контраргументом в данном случае служит… – Стеклянноглазый прокашлялся и повторил: – Контраргументом в данном случае служит тот факт, что принцесса, по словам королевы-матери, «в течение длительного времени демонстрирует исключительно разочаровывающее поведение и нарушает все установленные договоренности».

Лотти вспомнила, как Элли рассказывала ей о своих побегах и с какой легкостью юная принцесса шла на обман.