Мэри Стюарт - Людо и звездный конь [litres]

Что-то легкое, словно снежинка, коснулось лба. Снег падал, холодя кожу, но это прикосновение было теплым. Людо почувствовал, что падает, но медленно, сползая в мягкую пыль, словно во сне.

Прикосновение все еще ощущалось на лбу, теплое и влажное. Послышался шум, смутные голоса, конское ржание, звон сбруи. Людо открыл глаза.

– Все хорошо, – сказал кто-то. – Смотрите, он приходит в себя.

– Слава богу, – произнес отец Людо совершенно искренне и прикрикнул на собаку, которая пыталась лизнуть мальчика в лицо: – Назад! Нашел его, а теперь оставь в покое.

Людо обнаружил, что лежит на мягком снегу, на краю трещины, в которую упал вместе с Ренти. Бледный унылый свет раннего утра пробивался сквозь тучи. Падал легкий снежок, словно небо превратилось в большой серебристый улей, который перевернули, чтобы выпустить пчел. Над головой высился знакомый Егерсальп, а вокруг сгрудились люди – на коленях перед ним стоял отец, чуть поодаль дядя Францель, герр Румпельмайер, учитель, пекарь, кузнец и мельник – отец Руди. Вся деревня в сборе, смущенно подумал Людо, и все собрались ради него. Ради мальчишки, который только и умеет, что присматривать за козами, быть на посылках, носить хворост и воду для старушек…

Все говорили одновременно. Слова клубились над головой Людо. Отец обнимал его за плечи, а дядя Францель укутал своим большим тулупом, и Людо наконец-то согрелся. Пастуший пес Бруно сидел рядом, блестя глазами и стуча по снегу хвостом. С морды Бруно свисали сосульки, должно быть, пес откапывал потерявшихся из сугроба.

– Ренти? – слабым голосом промолвил Людо.

– Не думай о нем, – произнес голос с другой стороны.

Это был доктор Кайнц из самого Нидерфельда. Должно быть, чтобы быть здесь, ему пришлось подняться затемно.

– Ни о чем не думай, мальчик мой, – продолжил доктор, и его руки принялись осторожно ощупывать Людо. – Тебе повезло. Твой отец вернулся сразу после того, как ты ушел за конем. Следы не успело замести снегом. Еще полчаса, и даже Бруно не нашел бы вас. Ничего такого с тобой нет, что не вылечила бы теплая постель. На, выпей.

Напиток оказался даже горче пива, которое Людо пробовал, и оно ему не понравилось, но внутри сразу же потеплело. Он закашлялся и глотнул еще, потому что доктор не отнимал фляжку от его губ.

– Коня жалко, – сказал кто-то, – но, думаю, он не протянул бы до весны.

– Я сам виноват, – сказал отец Людо. – Я последний закрывал хлев вечером. И я знал, что веревка перетерлась. Сын починял ее, сколько мог. На него можно положиться, все знают, что мой Людо славный мальчик.

Вокруг раздались одобрительные возгласы.

– Похоже, конь сам перегрыз веревку, – заметил кто-то. – Странно, однако. Не жеребенок, должен был соображать, чем рискует, выходя из хлева, когда дует северный ветер.

– Кто знает, – сказал отец Людо, – но, когда дело идет к концу, они и не такие коленца выкидывают. Может быть, конь хотел поскорее покончить со всем этим, но чуть не погубил моего мальчика… – Отец с силой откашлялся. – Что ж, отведем сына к матери. Она там с ума сходит. А если вы дадите ему еще глотнуть из фляжки, доктор, он засвистит, как канарейка.

И впрямь, глотнув из фляжки доктора, Людо почувствовал себя очень странно, размяк и погрузился в полусон. Светало, падающий снежок светился странным золотистым светом. Воспоминания кружились, словно сны. Сквозь дымку он снова видел перед собой удивительную страну, где бродил вместе с Ренти, слышал голоса, слова, которые никогда не забудет. Полуречь-полуржание Стрельца: «Этот конь верой и правдой служил тебе всю жизнь, готов ли ты послужить ему верой и правдой? Если готов, я позволю тебе пройти через мой Дом». Грубый голос кузнеца: «Твои руки будут болеть, и ты не раз порежешься, но ты не должен останавливаться, пока не вытащишь из дерева душу».

«Есть вещи поважнее ума». Это Гула, которого он запомнил больше остальных, царственный мальчик, накормивший его, наставлявший и спасший от недобрых Рыб. «Если вернешься, твоя жизнь в долине уже никогда не будет прежней».

И Людо, пока отец нес его к докторской лошади, знал, что это правда. Не бывает никудышных людей, каждый в чем-то хорош, и он, Людо, найдет дело по себе. Он смутно видел себя с деревяшкой и резцом в руке, видел, как корпит над деревом, выпуская на свет его душу. Ладони все еще ощущали медвежью хватку кузнеца, дерево словно впечаталось в его кости, нервы и сухожилия. Он будет резчиком. У него получится. Когда-нибудь люди будут преодолевать милю за милей, чтобы купить его работы, и поставят их на лучшее место в своих домах или пожертвуют церкви, а однажды сам король сделает ему заказ для своего дворца…

Когда-нибудь. Но пока он был простым мальчиком, который знал все о козах и домашней скотине и на которого можно было положиться в мелких домашних делах.

– Я спас Ренти, – внезапно промолвил Людо, когда отец подсаживал его на спину докторской лошади. – Я его спас. Он счастлив и здоров и больше не хромает. Ренти стал настоящим звездным конем, одним из тех, кто вместе с Солнцем. Смотри!

И в это мгновение произошло чудо, последнее из чудес в приключении Людо. Снег продолжал падать, но солнце внезапно выглянуло из-за горных вершин. Деревенские подняли глаза, и снежинки заплясали перед их опушенными ресницами. На мгновение снежные хлопья обратились радугой: золотистой, розовой, зеленой, фиолетовой и синей, а после, когда само Солнце показалось из-за утеса, хлопья вспыхнули белым золотом. Спицы чудесной квадриги горели, сверкающая четверка летела по небу. Людо совершенно ясно видел, как золотые копыта Ренти оттолкнулись от вершины Егерсальпа, выбив сноп сияющих снежных брызг, и золотая колесница устремилась в путь через двенадцать Домов звездной страны.

Сияние погасло.

– Вы его видели? – прошептал Людо. – Там, наверху, рядом с Солнцем…

– Конечно видел, – буркнул отец.

А дядя Францель добавил:

– Да-да, мы все его видели.

В их тоне слышалась взрослая снисходительность, и они обменялись улыбками поверх головы Людо.

Людо закрыл глаза и прислонил усталую голову к отцовскому плечу. Пусть себе улыбаются, он-то знал: все было на самом деле.

Название «зодиак» в античности было дано воображаемому поясу, или дороге, которую проходит Солнце по небесному своду. Все планеты лежат внутри этого пояса.

В античные времена верили, что в течение года Солнце совершает свой путь вокруг Земли. Зодиакальный круг разделен на двенадцать секторов (подобно тому как разделен на двенадцать часов циферблат), и каждый сектор Солнце преодолевает примерно за месяц. Таким образом, прохождение Солнца через Зодиак представляет собой своего рода небесный календарь.