Инна Черкашина - Чертежи и чары [СИ]

— Нери, Альмо, считайте я вас официально представил. Альмо — известный ученый, специалист по истории магии и лингвистическим исследованиям, серьезная фигура в Ноблесской Золотой академии, Нери — моя напарница и проверенная спутница, хороший электромаг, хотя и называет себя механиком. Магистр, вы уж простите, но Нери лучше называть вас как-то попроще, потому что иначе будете вы Пальмой Херадой до конца ваших дней. Могу сказать, что даже принц не избежал этой участи.

Уже нажаловался. Ладно, хоть Севера повеселили.

— Короче, будем знакомы. Насчет горшка я не шутила. И, кстати, Дыра — это город. А что у нас на завтрак? — Помню, дед меня всегда учил, что самое важное нужно ставить в конец речи, чтобы только оно и запомнилось. К сожалению, историки очень внимательные люди, надо было это учитывать…

— Да я… Да я… — похоже, столь наглых особ серьезной фигуре из Ноблесской Золотой академии видеть не приходилось.

— Альмо, Нери, не ведите себя как два тушкана в брачный период!

— А я что? Я просто кратко и емко прояснила обстановку и сделала полезное предупреждение, — спокойно сказала я, доставая с полки чуть заплесневелый хлеб и раздумывая над тем, скормить его феррцам или тушканам. Снежок отказался от такого сомнительного угощения, и вопрос был решен в пользу феррцев.

— Да, Нери, ты умеешь обрисовывать ситуации, я знаю. И не надо совать мне этот хлеб, его можно воскресить только с помощью некромагии, которая здесь не очень-то действует.

— Нормальный хлеб, я почти помню, когда я его купила. И вообще, где твои обещанные инженеры?

— Я думаю, ты даже не вспомнишь, когда в последний раз стирала с него пыль. И не юли, я видел, с какой брезгливостью на него смотрел Снежок. Мастера уже у корабля, осматривают его.

— У корабля? Что же ты молчал? Вдруг они моего малыша обидят! — тут мне пришлось прекратить наш разговор и вскочить со стула, направляясь в старую оранжерею. Уже выбегая из кухни, я услышала брошенные мне в спину слова:

— Ты сегодня мило, очень мило выглядишь, Нери!

«Тоже мне, кавалер выискался — Трерогого пусть милашкой называет, а я мастер! И сама хороша, вырядилась!» Ругаясь, я заскочила на чердак, растолкала Сола и погнала его в мастерскую за своей рабочей сумкой, сама же натянула вместо платья привычный комбинезон и помчалась в оранжерею. В своем воображении я уже рисовала, как заскакиваю в док, а там одни винтики и гаечки валяются по углам. Но нет, все было в порядке, только пожилой мужчина в пенсне и его молодой спутник стояли возле левого бока и рассматривали через лупу обшивку. «Слава богам, все на месте», — выдохнула мысленно я и подошла к мастерам.

— Здравствуйте, господа, я Арианери, мастер-механик, но лучше зовите меня просто Нери.

— И вам доброго утра, госпожа Нери, — невпопад поздоровались со мной инженеры.

— Я мастер Вельш, а это мой помощник, мастер Бейриц, — представил мне себя и своего спутника человечек в пенсне. — Мы как раз ждали вас, так как не могли начать без мастера более детальный осмотр, — улыбнулся Вельш. Вот с ними я полажу, сразу видно, профессионалы.

— Я очень рада возможности проконсультироваться у столичных специалистов, — наклонила я голову в знак уважения к статусу своих гостей.

— Как бы это не нам у вас пришлось совета спрашивать, — добродушно заметил главный инженер. — Я уже сейчас понимаю, как вам повезло, что вы не видели настоящего моря и настоящих кораблей, иначе вам вряд ли удалось бы построить такое чудо.

— Почему? — удивилась я, считая, что именно недостаток знаний о кораблестроении помешал мне создать воистину превосходный корабль.

— Потому что ваше Пестрое море отличается от того же Лазурного как тушкан от зайца, если позволите мне такое сравнение, — почесывая бороду, высказал свое мнение помощник инженера. — Там, где обычному кораблю нужна защита от влаги, вашему требовалась защита от механического трения, и это лишь внешние отличия, и думаю, самые незначительные.

— Так что вы в этом смысле первопроходец! — поздравил меня мастер Вельш. — Ладно, давайте глянем, что у вас как устроено, и вместе покумекаем, как нам добавить вашему кораблю мощности, чтобы он и пыльную бурю перенес, и течения ваши коварные преодолел, и чтобы все, что ему на долю выпадет, с честью выдержал!

Вот и полезли мы на корабль, и битый час я рассказывала, поясняла, зарисовывала углем на попадавшихся под руку бумажках какие-то схемы, потом мы втроем спорили, замолкали, снова спорили, и только к обеду определились хотя бы с теми системами, которые следовало усовершенствовать. По нашим примерным подсчетам выходило, что на составление чертежей и собственно модернизацию у нас уйдет никак не меньше двух недель, и даже при сильной спешке раньше, чем дней за десять, мы не управимся. Вытирая пот со лба, я поплелась в дом, мечтая о стакане арбузного сока и холодной ванне. Сол, крутившийся возле меня на протяжении всего консилиума, при упоминании о ванне куда-то смылся, значит, воду придется таскать самой. Проклиная жизнь, я зашла в дом, но никого там не обнаружила, зато заглянув на кухню в поисках сока, была встречена хмурым взглядом Альмо, который сообщил, что меня ждет ванна. Я была готова его расцеловать, но он как будто догадался об этом низменном желании и суетливо отпрянул, косясь на мое измазанное лицо и невнятный комбинезон. Я пожала плечами и почти вприпрыжку убежала купаться. Мастеров я успела отправить в мастерскую, где они сосредоточенно чертили необходимые планы.

Освежившись, я стала по ходу что-то корректировать, и в итоге мы просидели в мастерской весь день, даже не выходя поесть. Думаю, наши громогласные дискуссии были слышны далеко за пределами комнаты, так как выйдя оттуда под вечер, первым, что меня поразило, было уважение, написанное на лице Рохеды. «Видно, понял теперь, кто тут мастер», — польщено подумала я и пошла на кухню в поисках съестного. Как ни странно, меня ждало меню из трех блюд, которые я не только попробовала сама, но и предложила инженерам, а они были тоже довольно голодными, так что вскоре от пиршества остались одни воспоминания.

Вопрос с размещением мастеров разрешился сам собой, так как они буквально на коленях просили меня разрешить им ночевать прямо на корабле, и как сказал главный, «Нам так лучше думается». Уж не знаю, может, они просто правильно оценили размеры моего дома и вежливо о том умолчали, в любом случае я была рада, что хоть одной проблемой стало меньше. Господина лингвиста я закинула на чердак, переместив Сола на тюфяк в мастерскую, о чем он давно мечтал. Ничего, за две недельки надышится масляной вонью, потом долго проситься не будет.

Ночью я сильно пожалела, что сама не пошла в мастерскую — лучше уж масло, чем Снежок, налопавшийся капустных оладий с крепким чесночным соусом, которые, как я подозреваю, ему не без умысла скормил один из феррцев. Склоняюсь к Пальме, так как для Севера это слишком мелочно. Что ж, он сам нарвался, теперь придется пожертвовать своей единственной опунцией. Посмотрим, какая выйдет из Пальмы принцесса.