Кирилл Кянганен - Империя Машин

— Опять вы… Я уж подумал… — седой опустил ствол в землю. Кожа на лице как истертый кожух, или свисающая мешковина. «Ржавая или Белая Хворь» — подумал Неизвестный, разглядывая сутулящуюся фигуру. Однако, с плеч свисала офицерская накидка. «Вероятно, когда-то он был солдатом, почтенным гостем на балах и выставках, народных собраниях…, и кто он сейчас?» — пронеслось у Неизвестного в голове.

— Простите старика, совсем рехнусь скоро — он отвесил медленный неуклюжий поклон. Я — человек старой школы, не особо понимаю в политике и в ваших делах, поэтому прошу: не затрудняйте меня своими ораторскими речами, мне не понять их. Не затрудняйте себя попытками объяснить. Ваши благие намерения мне не доступны. Просто скажите пойдет ли завтра дождь, чтобы я знал, что сказать своей сварливой жене, когда напившись забудусь за стаканом в таверне.

— Зачем вы меня встречаете?

— Я и не пытался встречать, нет, то есть нет, я просто совершал очередной обход в поисках, ну вы же знаете мою причуду: все жду что с очередного потопленного корабля к берегу прибьет полезные вещи. «Очередная выходка Тени, или группа решила над ним подшутить?» — подумал Неизвестный, но старик выглядел убедительно, и метка молчала.

— У меня есть важное дело ко всему населению цепей.

Неизвестный решил говорить «мы», так как, видимо, об его прибытии орден парящих кинжалов все — же сообщил. — Мы решили, что надо поднять народ, пришла пора перемен — вы знаете об этом. Мирный путь был до потопа, и чем он закончился?

— Если это шутка, то лучше оставьте нас — сразу же ответил тот. Задул ветер, и Неизвестный увидел, как мешковатая одежда прилипла к телу, «обнажая» неестественную худобу. «Кожа да кости» — составил о нем мнение Неизвестный.

— Мы хотим просто спокойно умереть, укрыться одеялом, и чтобы эта вечная пытка закончилась. Старик затрясся от холода, Неизвестный протянул ему свой плащ, но тот посторонился.

— Надо чтобы вы проголосовали за присоединение к союзу, тогда мы сумеем договориться о поставках товаров, а с торговлей разовьется и ваш остров.

Старик молчал, и Неизвестный принял это за то, что он слушает: «Вам надо лишь проявить настойчивость и собранность. Когда „хозяева“ на островах вознегодуют вы покажете им, что имеете свое мнение».

— Чего вы добиваетесь?

— Чтобы вы защищались, а не отдавались на убой. Вы должны бороться, вы что хотите просто сдаться и все? И это спустя столько лет перенесенных тягот, вы ведь боролись! — Неизвестный не столько напугался разгромленного вида старика, сколько боялся увидеть таким настрой островов.

— Мы выживали как животные, это — не жизнь, уже не жизнь. Вы пытаетесь собрать свою ненависть к правительству, к несправедливости. Хотите собрать на нашей стороне Просветителей и договориться с парящими кинжалами. Но почему вы взяли что они нас не выбросят? Все лезли, а они не полезут? Мы разучились смеяться, разучились плакать, чтобы не давать своим детям надежду, и солдаты сидящие здесь такие — же несчастные, как и мы. Они не виноваты — приказ есть приказ, приказ надо выполнять, а вы хотите прикончить и их. Сгрести в одну кучу и налить в котел кислоты, сделать его чистым путем всеобщего истребления.

Вы добрый человек, но и вы не сколько жалеете нас, сколько хотите, чтобы мы вступили под ваши неясные нам знамена, чтобы мы сражались за непонятные земли, которые никогда не увидим, и надеялись на свободу дыхание которой мы скорей всего не почувствуем. Наша сестра — дыхание смерти, наш брат — палка и кнут, мать лежит в склепе, а отец слишком стар и слаб. Вы пожалейте нас, пересильте свою гордость. Пожалейте и уйдите, оставьте. Ваш человек обошел всю округу, с лозунгами, он простыл, но выполняет долг, позвольте ему передохнуть.

Неизвестный раздосадовался с каждым словом все больше и больше. Этот старик рушил все надежды, бил в самый уязвимый уголок сомнений.

«Сомненья прочь!» — перебарывал он скребущие сердце когти.

— Вы пугаете нас, быть может то говорит Черное Серебро в жилах, и я вовсе разговариваю сам собой. Оставь меня в покое! — старик схватился за голову, сокрушенно упав на землю. Он ворочался так с минуту, пока не затих. Неизвестный дотронулся до его запястья, чтобы проверить пульс, но старик раскрыл глаза.

— Значит, не показалось. Я не знаю, как это работает!

— Тише, тише, — Неизвестный гладил его по голове.

— Мне жаль, что мы вас огорчили. Мы не те, кто вам нужны. Ищите еще не умерших героев в Последнем Пределе лорд — протектор. А нас — оставьте, слышите!

— Я не лорд — протектор. — и тут, разрозненное до него стало доходить.

— Разве? Странно…

Человек начал собираться.

— У меня неотложные дела, простите.

— Стойте! Неизвестный схватил его за руку и почувствовал мелкую дрожь. Он боялся его.

— Отпустите! Воздуха! — судорожно и невыразимо громко закричал человек. — Не могу дышать!

— Ты солдат привлечешь — попытался утихомерить его Неизвестный. Напрасно. Он дернул длинными ногтями, угодив ему в щеку, и вырвавшись побежал прочь, скрываясь в водах болота.

А Амалия так и замерла, глядя на беглеца.

Островной город Цепей делился на уровни, каждый из которых лежал немногим выше предыдущего. Как наложенные слойки, касавшиеся друг друга.

Двухэтажные дома упирались в потолок, иначе говоря — пол следующего уровня, и так сужаясь и сужаясь, плавно и гармонично отметались второстепенные улицы, переходящие у утесистой слойки к башне, возведенной из крытых настилов, где образовывался холм с примесью естественной почвы. Уже на входе город-клетка отталкивал незваных гостей, в нем легко было затеряться, а если «утащат» на нижние уровни — пиши пропало.

Свет, попадавший на средние уровни посредством особой решетчатой структуры дорог и переулков едва ли разгонял мрак.

Кроме фундаментов домов, насаженных на самих себя, где несущая конструкция последующего здания впиливалась в крышу под ним, все остальное пространство, включая валютообменники, лавки, и часть таверн, было покрыто подобием решетки, толстых чугунных свай, скрепленных крестообразными формами между собой.

И через просветы в сетке и попадала жизнь на тех, что ниже.

Вечностоящие облака преграждали путь солнцу, и ему не хватало силы достучаться до самого дна. И низ Острова Цепей всегда был скрыт мраком, прерываемым постоянными стонами изможденных и утомленных людей, годами не видевших света.

На первый взгляд весь город тяжело было отличить от близко склеенных тысяч темниц, но это был город.

По крайней мере верхняя его часть, начинавшаяся с улицы, по которой шли Неизвестный и Амалия.

Для чего была создана такая система? Что ступая и глядя под ноги ты видел сплошную пустоту, и ощущение, что от падения отделяет лишь тонкая на взгляд проволока.