Марина Ефиминюк - Любовь к драконам обязательна

Я пристроилась в конце стола, разложила папочки, открыла блокнотик, собираясь протоколировать совещание вместо отсутствующей мадам Паприки, и тут Элрой объявил:

— Господа, на следующей неделе приезжает Ватерхолл. Они решили разорвать договор. Госпожа Амэт присутствовала на встрече в позапрошлые выходные, так что она сейчас расскажет, как нам развестись с минимальными потерями.

Чего?!

Господа повернулись в мою сторону, и только Потс принялся судорожно глотать водичку из стакана. В тишине было слышно, как по зубам стучит стеклянный край.

С горящей, словно сигнальный фонарь, физиономией я поднялась. Попыталась поправить очки, но вспомнила, что лишалась столь необходимого во время нервного тика аксессуара, так что покусала изнутри щеку.

— Госпожа Амэт, приступайте, — кивнул Элрой, точно преподаватель, вызвавший меня к доске, а сам развалился в удобном кожаном кресле во главе стола и сложил руки на груди.

И я приступила. То есть заговорила, как учили в институте, — плавной, спокойной речью, заставляя слушателей внимать. Даже сама удивилась, сколько за прошлую неделю узнала о ватерхолльском договоре. Правда, по ходу бывший начальник Потс побледнел, точно при сердечном приступе, да и у меня случился конфуз…

Говорила-говорила, а потом подняла глаза на Таннера ди Элроя. Он потирал пальцем нижнюю губу, пристально наблюдал за мной с придирчивостью приснопамятной наставницы Ру, но все равно был страсть как хорош! Он вообще всегда хорош, когда молчит… Вдруг под ложечкой подозрительно кольнуло, и я запнулась, сбившись с мысли.

— Так почему именно такая сумма? — задал вопрос руководитель отдела судебных заступников, заставляя отвлечься от неуместного созерцания нашего общего шефа.

— А? — демонстрируя чудеса собранности, отозвалась я, а потом пролепетала: — Извините…

И вот между этим нелепым «а» и сбивчивым «извините» произошла катастрофа! Я поняла, что некстати влюбилась в Дракона Элроя…

Он ушел из переговорной залы первым, наконец позволив мне нормально дышать. Вместо того чтобы конспектировать беседу сотрудников, я рисовала чернильным пером цветочки, пытаясь разобраться в беспорядке, возникшем в голове. Когда народ до хрипоты наспорился и разошелся по кабинетам, я вернулась в приемную. Некоторое время топталась рядом со шкафами, страшно нервируя мадам Паприку.

— Госпожа Амэт, у вас работа закончилась? — выразительно изогнула она брови, мол, могу поделиться. Как будто никто не догадывался, что она тихонечко почитывала детективный романчик, когда бедный личный стажер подремывала над нудными письмами о ватерклозетах повышенной устойчивости для доходного дома в центре Аскорда.

Пока грозная коллега не полюбопытствовала, как прошла доставка пиджака и Ральфа, я посчитала за благо исчезнуть. Приоткрыв дверь, прошмыгнула в драконье логово… и при виде Элроя остолбенела. А коль ноги не шли, то присмотрелась к шефу, пытаясь разобраться, отчего девичье сознание, прежде ни разу не оскверненное несуразными влюбленностями, вдруг нечеловечески повело. Ведь была нормальной с утра, а потом — бац! — и вернулась с совещания влюбленной.

Таннер что-то читал за столом, задумчиво постукивая карандашом по столешнице. Потом поднял голову и одарил меня пронизывающим взглядом. И под ложечкой снова сладко заныло. Вот оно! Только бы рот не открыл…

— Как ощущение от совещания? — разрушил он очарование момента.

— Меня слушали, — выпалила я первое, что пришло на ум.

— Конечно, — Элрой знакомым расслабленным движением откинулся на спинку кожаного кресла, — кроме меня, вы единственная в этой конторе, кто дочитал договор до конца.

Любовь? Ха-ха три раза! Как к такому жлобу можно питать нежные чувства? Он заслуживает только одного — разбитого носа! От нервного напряжения у меня, похоже, помутнение рассудка случилось, ничего общего с любовью не имеющее. Значит, позже отпустит.

Чувствуя себя незаслуженно обиженной, я громко простучала каблуками по паркету и собралась спрятаться в стажерском углу. В тишине раздался мягкий, бархатистый голос, вызвавший в моем животе очередной спазм:

— Очень неплохо, Тереза.

— Благодарю, — пропищала я, отгораживаясь от него дверью.

Прижала ладонь к груди, чтобы почувствовать, как громко колотилось всполошенное сердце. Святые угодники, что это делается!

Любовь не отпустила ни на следующий день, ни в середине недели. При виде Дракона Элроя перед обновленными магом глазами рябило, мысли рассеивались, что никак не способствовало ни работоспособности, ни собранности. От звука красивого голоса по спине бежали мурашки, даже если меня строго отчитывали за ошибки в письмах.

К четвергу я пришла к неутешительному выводу…

— Меня приворожили! — убежденно заявила я, глядя на Фэйр.

— Тесса, ты, безусловно, похорошела без очков, но чтобы тебя кинулись привораживать… — попыталась включить логику она.

— Я влюбилась в Таннера ди Элроя!

Подруга только-только пригубила имбирный эль и знатно подавилась.

— Постучать? — услужливо предложила я.

— По голове себе постучи, — с трудом перевела дыхание фея. — Ты же говорила, что он черный властелин, вылезший из преисподней, чтобы испортить тебе нервную систему.

— Было такое, — покаялась я.

— Проклятый Дракон, заставляющий тебя работать сверхурочно, — продолжила перечислять подруга.

— Верно.

— Вор, утащивший целую коллекцию любовных романов и ввергший тебя в хандру!

— Именно! — с жаром подтвердила я. — Никогда в жизни не влюблюсь в человека, отобравшего у меня книги! Никаких шансов. Точно приворожили.

День давно потух, и на тихую улицу опускалась темнота. Подруга закрыла салон, притушила огни, чтобы никто не сомневался, что хозяйка ушла, и мы спрятались в подсобке, остро пахнущей алхимическими красками для волос. Столик для перекусов стоял крошечный, на полках теснились многочисленные стеклянные флаконы. Лишний раз было страшно поднять голову или руку — вдруг что-нибудь смахнешь на плиточный пол?

Мне понадобилось три стакана крепкого темного пива, чтобы дойти до нужного состояния и признаться в несуразной любви к Таннеру ди Элрою кому-то, кроме себя самой.

— Слушай, может, просто тебе зрение подправили и ты Дракона разглядела? — предположила Фэйр. — Намедни я видела гравюру в газете, он красивый мужик. И богатый. Всё как в твоих любовных романах.

— Нет, конечно, по внешним признакам он сойдет за героя из «Золушки», — согласилась я. — Но только Золушка своего принца не хотела удавить, когда он рот открывал, а у меня руки чешутся сломать Драконищу челюсть!

— Может, маг что-нибудь нашептал, пока глаза лечил?

— Я бы тогда в Элроя с утречка влюбилась, как только физиономию увидела, — отмела я идею. — Тут другое.