Марина Ефиминюк - Любовь к драконам обязательна

— Так же, как оперу, — призналась я, не желая отступать. В конце концов, я обязана попасть хотя бы в пределы круга!

— Прокатимся на колесе обозрения?

Только один раз в жизни мне довелось подниматься над Аскордом, и я до сих пор помнила, как была восхищена потрясающими видами столицы, словно превратилась в птицу и наблюдала за большим городом с огромной высоты.

— Знаешь ты, как отвлечь девушку от игрушек, — фыркнула я.

— От убийства, — поправил Таннер. — Ты практически прикончила дротиком бедного парня.

Кабинки оказались открытыми и неустойчивыми. Ветер бил, что называется, в физиономию и ерошил давно растрепавшуюся прическу. Мы поднимались все выше над макушками вечнозеленых деревьев, и постепенно сверху открывался удивительный вид на сверкающий огнями лес…

Едва мы добрались до верхней точки, а у меня перехватило дыхание от местных красот, как свет потух, и парк развлечений погрузился в кромешную темноту. Колесо обозрения остановилось. Мы зависли в неустойчивой кабинке высоко над землей. Выше нас было только бархатное небо, усыпанное звездами, да пассажирский дракон с поблескивающим вагончиком под брюхом, темной тенью пролетавший на фоне огромной голубой луны.

— Про нас забыли? — прошептала я.

— Господа! — донесся снизу голос смотрителя парка.

— Что случилось, господин смотритель? — крикнул Элрой.

Темнота не позволяла рассмотреть мужскую фигуру внизу.

— Разрядился магический накопитель, простите великодушно! Мы все исправим, скоро вы спуститесь!

— Не торопитесь! — огорошил Таннер. — Мы в полном порядке!

— А как же я? — горячо заговорила я. — Я совсем не в порядке. У меня завещания нет!

— При чем тут завещание?

— Да при том! Я, между прочим, невеста с приданым! У меня дом, который можно придать… передать. А еще есть драконье яйцо и коллекция книг! Я должна подумать, кому оставить свою библиотеку! Ни одного достойного кандидата…

— Тереза? — пресек мой испуганный лепет Таннер.

— Что?

— Есть отличный способ справиться со страхом.

— Досчитать до десяти?

— Отвлечься. — Он резко придвинулся ко мне, расшатав неустойчивую конструкцию, как качели. Прежде чем я захлебнулась чистой, ничем не замутненной паникой, прижался губами к моему приоткрытому рту.

Недолго думая и я вцепилась в рубашку Элроя, с жаром отвечая на страстный поцелуй.

Таннер оказался прав. Ни страха, ни скромности, ни мыслей — ничего не осталось. На секунду вынырнув из сладкого тумана, я осознала, что, забыв про всякий стыд, сижу у него на коленях и бесстыдно расправляюсь с мелкими пуговицами на рубашке. Даже не помню, когда преодолела жилет. Аккуратно уложенные Фэйр волосы окончательно рассыпались, превратившись в спутанную гриву. Руки мужчины сжимали мои бедра, смело забравшись под платье.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Свет зажегся так же неожиданно, как погас. Ошарашенные возвращением в реальность, мы смотрели друг на друга. Глаза Таннера потемнели от желания, в ширинке явно было тесновато.

— Господа, мы вас спускаем! — прикрикнул снизу смотритель, как будто мы сами не могли догадаться, что кабинка опускается.

Что за невезение? Только я передумала умирать и занялась делами поинтереснее, чем мысленное составление завещания, а они пришли и спасли нас! Жлобы.

— Чего так быстро? — недовольно зашипела я, слезая с колен мужчины. — Не могли до утра подождать?

В обычное время, подозреваю, Элрой отвесил бы ироничное замечание, но, похоже, в кои-то веки наши мнения совпали. Мы судорожно приводили себя в порядок. Трясущимися руками я расправила юбки, натянула на грудь съехавший лиф. Таннер старался справиться с мелкими пуговицами, но путался в петельках. Расстегивать их было проще.

Кабинка подъехала к земле. Когда служители, испуганные предстоящими разборками с клиентом, открыли дверцу, то по взъерошенному виду и разобранной одежде было заметно, что пленники колеса обозрения даром времени не теряли. Стараясь не смотреть по сторонам, я пригладила взлохмаченные волосы и вытащила последнюю булавку. Элрой сделал вид, что край белой рубашки все время торчал из-за пояса брюк.

Домой я вернулась под утро, когда на горизонте занималась тоненькая предрассветная полоска. Сняла туфли еще на веранде, проникла в холл, как воришка, и на цыпочках прошмыгнула в свою комнату, где громко храпела Арона. Не зажигая свечи, скинула одежду и скользнула под одеяло. Сестра завозилась, а потом сквозь сон пробормотала:

— От тебя пахнет мужским благовонием, — перевернулась на другой бок и добавила: — Завидушки.

Стараясь подавить глупую, счастливую улыбку, я закрыла глаза и снова оказалась в вагонетке над парком развлечений, но в головокружительном сновидении о нас все-таки забыли.

Ральф-младший вылупился из яйца ранним субботним утром. О радостном для семьи Амэт событии диким воплем возвестил Франки, ведь мелкий хулиган, появившись на свет, не разобрал, почему у его мамаши, который папаша, мохнатый зад, и с наслаждением куснул волосатого родителя за хвост.

Когда мы всей семьей сломя голову бросились в кухню, то все было кончено — кот со страху забрался на полку, сверзив на каменный пол посуду. В доме не осталось ни одной целой тарелки. Кофейник, пользуемый вместо заварочного чайника, тоже не выдержал кошачьего нападения и раскололся на множество белых черепков, и только интеллигентный длинный носик остался целеньким. В фарфоровом крошеве стояло маленькое зеленоватое создание с круглыми желтыми глазами и крошечными кожистыми крыльями.

— Утопить, — обозрев разгром, приговорила Ральфа-младшего Летиция.

— Мама, но он такой милый, — вздохнула Арона, прижав к пухлой щеке сложенные ладошки.

В отличие от домашних я прекрасно знала, какими жлобами зачастую оказывались милые создания. Взять хотя бы госпожу «лучшие продажи прошлого года»: с виду обаятельная девица, а как откроет рот и примется умничать — так и ждешь, когда покажется змеиное жало. Впрочем, детеныш не откладывал дело в долгий ящик и с удовольствием доказал справедливость моей теории о милых жлобах.

Живот у него раздуло, будто бедняга проглотил маленький мячик. Раскрыв пасть, драконье чадо выплюнуло облако огня, достойное целого большого дракона, и испуганно уселось на попу. Парализованные шоком, из дверного проема мы таращились на копоть, покрывшую белый кухонный прилавок. Тишина стояла гробовая, как будто мы уже хоронили новорожденного вредителя.

— Утопить и закопать на заднем дворе, — утвердилась в своем решении мачеха.

В следующий момент Франки рухнул камнем с полки и затих на плиточном полу. Лишился ли он сознания от смертного приговора, вынесенного с любовью высиженной деточке, или поражен тем, что из яйца вылупился не ангелочек, а маленькое зубастое чудовище, оставалось тайной. Я никогда не видела, чтобы животные падали в обморок, но у нас в семье все были с небольшой придурью, в том числе и кот. Страшно подумать, каким вырастет дракон.