Марьяна Сурикова - Между Призраком и Зверем

Послушные воле всадников кони медленно переступали на свободные от тел места, обходя упавших на землю. Сундуки и прочие вещи, и даже кареты сами сдвигались в стороны, формируя проход.

Стражники, которые должны были остановить вторжение, так же, как и оставшиеся в стороне от главной давки очевидцы, молча наблюдали за этим неспешным продвижением. Наверное, процессия могла совсем беспрепятственно доехать до самого дворца, кабы не посланный сигнал. Все же кто-то из охранников при первом крике о появлении магов догадался зажечь огонь на сигнальной башне.

Когда всадники, которых насчитывалось не более пятидесяти, миновали свалку из тел и вещей, а люди неподвижно глядели им вслед, на дорогу, преграждая путь, из-за домов, из подворотен и разветвлений улиц выскочили стражи. Я даже узнала кого-то. Многие из этих людей, обнаживших оружие и с яростными криками преградивших путь магам, находились в свое время в подчинении Кериаса. Сейчас они собирались остановить вторженцев, а я приготовилась к кровавой бойне.

Подобная стычка не могла обойтись без жертв, тем более когда совсем рядом находились дома простых горожан.

Всадники в черных плащах замедлили движение, а подкрепление все прибывало. Я ужасно испугалась вновь увидеть гибель людей и то, что сейчас все стражи упадут на землю, сраженные заклинанием. Но маги повели себя странно.

— Остановитесь! — властно закричал предводитель защитников города, седовласый мужчина в мундире имперской охраны. Вероятно, тот, кто теперь занял место Кериаса.

Но его призыв оказался лишним. Маги замерли сами, только остановились весьма странно, будто формируя телами некий заслон в форме круга. И все они скинули капюшоны плащей, обнажив головы, и подняли выше руки.

На меня потихоньку накатывало отчаяние, пока я разглядывала решительные лица вставших вплотную друг к другу чародеев. В основном это были мужчины, молодые или среднего возраста, и только две женщины. Одна — уже знакомая мне черноволосая красавица с длинной, змеившейся до пояса косой сидела ровно и горделиво, высоко подняв голову, а вторая — пепельная блондинка с распущенными длинными волосами, держалась почти в центре и в тревоге оглядывалась на кого-то.

— Расступитесь. — Этот голос прозвучал еще неожиданней магического грома, словно небо рухнуло и придавило своей тяжестью.

Я тряхнула головой, потерла уши и снова прислушалась. Однако повторного приказа не последовало. Люди в черных плащах освободили дорогу, а высокий всадник, которого они пытались спрятать в центре и на которого с такой тревогой оглядывалась блондинка, выехал вперед. Он поднял руку и скинул капюшон.

— Освободите дорогу своему императору! — прозвучали его слова.

Я слышала возгласы, видела вытянувшиеся лица, но перед глазами все плыло, так что самого главного и важного для меня лица я не могла рассмотреть. Бедные нервы не выдержали очередного потрясения, и, выпустив из рук опору, я свалилась с высокого сиденья на землю.

— Доченька, — отец звал, легонько похлопывая по щекам, — Миланта, очнись.

Я слышала его, но не могла прийти в себя.

— Пропустите, дайте больше места, — раздался не терпящий возражений тон.

— Она упала.

— Повторяю, отойдите. Я лекарь.

Мои глаза принудительно раскрыли, подсветив зрачок, а затем в руку вошла острая игла, и впрыснутый в вену раствор пробежал горячей волной по телу, выдергивая меня из беспросветного омута.

Я втянула воздух и дернулась, как от удара, в голове зашумело, и кровь пошла носом.

— Пусть полежит немного, голову ей запрокиньте.

Меня придержали руки отца, и я заволновалась, что он выбрался из кареты, а ведь это могло спровоцировать у него приступ головокружения и слабости.

— Возница, помоги устроить девушку со стариком в карете и отвези их домой. Давай возьмись с той стороны, осторожней. Ничего не сломано, но сильные ушибы.

Меня подняли с земли и переложили на сиденье, отцу также помогли взобраться внутрь, а дверцу захлопнули. Извне донеслись голоса лекаря и возницы:

— Ушибы — это не страшно. Повезло, что не в центр заварухи попала. Вон тем больше досталось.

— Они мертвы, господин лекарь. Собственными глазами видел, как их маги порешили, — клятвенно заявил извозчик.

— Не похожи на мертвецов. Думаю, без сознания. Маги их уложили, чтобы они в давке друг друга не поубивали. Пойду посмотрю, помощь оказать надо.

— Всего вам хорошего, — кланялся вдогонку извозчик, а когда лекарь удалился на большее расстояние, упрямо повторил: — Как есть убили. Магией своей, душегубы.

К моему носу вдруг поднесли нечто с резким запахом, и, мотнув головой, я открыла глаза.

Отец наклонился с сиденья напротив и пытался привести меня в чувство, откупорив бутылочку с нашатырем.

— Папа… — Я слабо помотала рукой, призывая его убрать средство подальше, затем попыталась принять вертикальное положение, но передумала из-за резко накатившей дурноты. Противный привкус во рту мешался со вкусом крови, а перед глазами мелькали белые мушки, которых хотелось отогнать. В желудке ощущались неприятные спазмы.

— Ох, напугала, дочка, — выдохнул отец, — я из окна видел, как ты упала. Испугался, что маги зацепили.

Без объяснений собственного состояния и уточнений, что в последнее время стала слишком часто падать в обморок, поскольку нервные потрясения без последствий не проходят, я не без труда сфокусировала взгляд на лице бледного и взволнованного отца.

— Я все же сошла с ума, да? Мне, представляешь, почудился его голос в той толпе магов. Он велел пропустить императора.

Папа чуть покачал головой:

— Не сошла, Миланта. Там и был император.

— Папа, — я сдавила голову ладонями, — император умер у меня на глазах.

— Я говорю о втором наследнике, дочь. Ведь ты его голоса так испугалась, что оказалась на земле?

— Нет, — я прошептала эти слова и закрыла глаза, — его там быть не могло.

— Доченька, давай вернемся в гостиницу, ты отдохнешь, а после снова все обсудим.

— Нет, папа, мне нужно сейчас! Ты его видел?

— Я видел милорда дор Харон в окружении пятидесяти магов и видел, как после его приказа расступились посланные остановить их атрионы.

— Ты понимаешь, что его не могло там быть? Помнишь, я говорила о ритуале?

— Помню.

— Папа, это жутко. Неужели ты забыл о деталях, о том, что две дюжины самых сильных магов должны одновременно совершить ритуальное самоубийство, чтобы возродить к жизни одного ликана?

— Я не забыл, дочь.

Отец говорил спокойно, не споря, не убеждая, но давая мне время самой все осмыслить.

— Это невозможно. — Я снова шептала, а из глаз уже катились слезы.

— Зависит от цели.

— Что это за цель? Ты хоть понимаешь? Сильные маги, то есть умудренные жизнью, с определенными знаниями и опытом, чьи-то отцы и мужья, они разом… — Я не смогла закончить.