Марина Ефиминюк - Любовь к драконам обязательна [СИ]

- Что это? – Я ожидала разбора полетов, а не подарков, и сильно удивилась.

- Не вскрывай печать, там новый Бевис Броз, - остановил меня Элрой.

- Испортил сюрприз, – едва слышно фыркнула я. Внутри не утихало и грызло странное чувство.

- Это – не сюрприз, а вопрос.

- Вопрос?

- В тот день, когда я купил книгу, то увидел тебя с Томом Потсом. – Он сложил пальцы домиком и вдруг пронзил меня острым взглядом. - Для чего вы встречались?

У меня в животе завязались крепкие-крепкие узлы. Я осторожно отложила книгу на край стола, словно она начала жечь руки.

- Я не встречалась. Эзра познакомилась с Потсом на благотворительном балу, и он представился вдовцом. Я застала их в едальне. На следующий день сестра поставила ему синяк… - совсем тихо добавила я, стараясь не смотреть на Таннера. - Мне было стыдно тебе рассказывать, что сестра крутила роман с женатым мужчиной.

- Тереза, - позвал он, заставив меня поднять голову, и протянул через стол знакомую папку с круглой вмятиной на серой обложке, оставленной каблуком блондинки Крэнг. – Возьми, пожалуйста.

Я приняла папку.

- Открой, – кивнул он.

В первом же документе я прочла название «Дракон Эххр». Именно этим судном шантажировал председатель Торгового дома, когда пытался припугнуть Таннера. Во рту мгновенно пересохло. Некоторое время понадобилось, чтобы набраться смелости и заговорить.

- Я понимаю, что ты пытаешься сказать. - Голос сел, и я прочистила горло. - Ты думаешь, что я пособничала Тому Потсу? Так?

Наши взгляды встретились.

- Так?! – возвысила я голос, вдруг почувствовав, что нахожусь на грани истерики.

- Он назвал твое имя, - сухо ответил он.

Показалось, что подо мной зашатался стул, пол, да и вообще задрожало все здание.

- Просто докажи, что ты непричастна. Ты случайно копалась в моем столе?

- Неслучайно, - не осталась я в долгу. – Очередной раз пришла твоя чокнутая тетка, и я искала чек, который она пыталась вручить Летиции.

- Документы на судно ты тоже отдала Потсу ненароком?

- Я их никому не отдавала. Даже не знала, что лежит в этой папке! Таннер, я бы никогда тебя не предала! Не понимаю, почему должна что-то доказывать или оправдываться, – абсурдность ситуации ужасно злила.

- Если вспомнить, именно ты присутствовала на совещании, когда объявили о разрыве контракта, – заметил он.

- Потс еще и то дурацкое совещание приплел? - Из живота поднялась волна липкого страха, и меня словно прорвало: - Я всего лишь стажер в огромной конторе. Какие секреты мне продавать конкурентам? Сколько сортиров в твоих доходных домах? Что подают по четвергам на обед в едальне? Когда у нас начались отношения, Таннер, я попросила об отставке. Хотела, чтобы было все… по-человечески. Ты мне не дал уйти. И что теперь? Доказать, что я тебя не предаю?!

- Я принимаю ее, – перебил он, встречаясь со мной глазами. - Твою отставку. Прости, Тереза, я готов простить все, кроме измены. Любой измены.

В кабинете воцарилась звенящая тишина.

- Ты ведь не шутишь, - ошеломленно прошептала я. - Ты действительно думаешь, что я шпионила.

- Вы свободны, госпожа Амэт, - кивнул он в сторону дверей в стажерскую. – У вас есть час, чтобы собрать вещи.

- Ух, ты! - от нервов вдруг стало смешно. - Вот, значит, как заканчиваются служебные романы? Тебя просто увольняют.

Резкий неожиданный разрыв оказался столь ошеломительным и нелепым, что в душе не возникло ни капельки горечи, словно внезапность подействовала как обезболивающие пилюли, запитые бутылкой отцовского сивушного виски. И впрямь, я чувствовала себя, точно в дурном пьяном сне.

Сбор личных вещей занял жалкие пять минут. Раньше в полках хранились любовные романы и розовые домашние туфли, а теперь одни баночки с помадами и несчастливое благовоние «Королевская ночь», незнамо каким образом из апартаментов Элроя переместившееся в ящик конторского стола. Со скромным скарбом в коробке я вышла из стажерской комнаты. Таннер сидел, откинувшись в кресле, и провожал меня темным, мрачным взглядом.

- Проверьте коробку, господин ди Элрой. Нужно быть уверенным, что из вашего кабинета не вынесено важных документов, – уйти, не сказав гадости, я себе не могла позволить. – Или попросить о досмотре стража на дверях?

Он сморщился.

- И верните романы! Все, до единого, - вдруг вспомнила я о растерзанной на части коллекции. - Отправьте по почте вместе с выпиской из конторской книги.

Таннер перехватил меня практически у двери и так резко развернул, что из рук выпала коробка. От удара раскололся флакон с благовонием. На картонном дне растеклось темное масляное пятно, а в воздухе повеяло тяжелым ароматом королевской ночи, пахнущей, как ночь в бочке с цветочной эссенцией.

- Тереза, просто объясни. Почему? Тебе не хватало денег? - вымолвил он, пытливо заглядывая мне в лицо. - Я хочу тебя простить…

- Нет уж, господин ди Элрой, - разозлилась я. — Ни в коем случае меня не прощайте, потому что прощать – не за что!

Выходя в пустую приемную, я тихо прикрыла за собой дверь.

Когда я появилась на пороге родительского трактира, то обеденный перерыв у местных клерков практически закончился, и большая часть столов пустовала. Летиция вытирала чистой салфеткой пинтовые кружки для пива. При виде меня, появившейся внеурочный час при полном конторском параде, она нахмурилась и кивнула в сторону угла, который мы с сестрами за глаза называли «позорным». По глубокому убеждению мачехи, семье следовало столоваться дома, но если уж кто-то рискнул прийти за кормежкой, то был обязан не маячить перед глазами и не напоминать довольным сытым видом, что трактир понес убытки.

Я уселась на лавку, придвинулась к стене, действительно желая превратиться невидимку. Ошеломление не прошло, но боль уже появилась, а ещё ужасная обида за несправедливые обвинения.

На стол передо мной встала тарелка с овощами, высокая глинная бутыль сладкого красного вина и два широких стакана, совершенно неподходящих к благородному напитку. Правда, наше вино благородным считал только пастор из местного храма, но у него любой алкогольный напиток был благороден, если не звался пивом.

- Что это? – удивилась я матушкиной щедрости.

- Обезболивание сердца.

- У меня на лбу написано?

- Я слишком долго работаю трактирщицей. Бросили или отправили в отставку?

Она уселась напротив и винтом ловко вытащила из горлышка узкую, красноватую от вина пробку. Налила половину стакана.

- И бросили, и отправили в отставку, – призналась я, вдруг почувствовав, что готова разрыдаться.

- Какой кошмар. – Стакан был долит до краев, и Летиция подвинула его пальцем в мою сторону. – Рассказывай.

Я рассказала. Уставилась на выскобленную крышку стола и выложила все, как на духу. Подробно про службу в «Драконы Элроя», чуточку про любовь и еще кое в чем по мелочи покаялась. Мачеха слушала внимательно, не перебивала.