Дарья Кузнецова - Голос Немого

Если считать, что чернокровие поразило его все-таки не случайно, то вывод можно сделать один: наслать его раньше почему-то не могли. Знать бы еще почему! Может, Даора как-то зацепили те чары, которые защищали детей кесаря? И действовали оно не только на детей, но и, скажем, на весь дворец или даже на всю Вирату?

Или я в самом деле пытаюсь найти сговор там, где его нет? Надо думать, сам Алый Хлыст проверил уже все, что мог, и не мне с ним тягаться…

Да, последний вариант казался самым правдоподобным, и наверняка все обстояло именно так, но я все равно не могла поверить в такое совпадение. И ладно бы заболел один Даор, но после кесаря, которого погубил тот же недуг? Конечно, в жизни случаются разные совпадения, но чтобы вот так…

Впрочем, дело не в самих совпадениях, я это уже понимала. Искра, вот что не давало мне успокоиться. Я ощущала странное томление, необъяснимую тоску и непреодолимое желание предпринять хоть что-то. Чувствовала, что все не просто так, но даже примерно не представляла, с чего стоит начинать свои поиски. Ясно только одно: наука тут бесполезна, да и к книжкам, и к данам-целителям обращаться бессмысленно, все это уже проверено и отсечено острым разумом Алого Хлыста.

Но что-то ведь должно помочь?..

— Рина! — с укором окликнула меня Ина. За последние дни подобное выражение в ее голосе слышалось часто: не заметить моей рассеянности наставница не могла. — Ну возьми уже себя в руки! Замужество влияет на тебя отвратительно.

— Прости, — смешалась я. — Я понимаю, что веду себя неправильно, но ничего не могу с этим поделать. Надеюсь, со временем успокоюсь. Но, кстати, сейчас я думаю не об Иве. Скажи, что ты знаешь о чернокровии?

— Ничего себе, какие мысли, — брови женщины удивленно приподнялись. — Болезнь такая. А почему ты о ней вообще задумалась?

— Сложно сказать, — пробормотала я, не зная точно, что можно пересказывать посторонним, а что — нет. Ина, конечно, не настолько уж чужая, но все равно… — Вспомнилось всякое. Отец ведь умер от этой же заразы.

Ина окинула меня непонятным пристальным взглядом, медленно качнула головой.

— Странно вам все это вспоминается. Хала вот тоже про эту заразу недавно заговаривал. Впрочем, я не настаиваю на подробностях, просто спросила. Единственное, что я про него слышала, так это утверждение, будто чернокровие — кара богов. То ли Идущей-с-Облаками, то ли Немого-с-Лирой. А теперь, может, вернемся к нашим занятиям?

— Да, конечно! Прости, пожалуйста, — смутилась я и постаралась сосредоточиться на том, что говорила наставница.

Вскоре это даже получилось, и мир начал легко и уверенно отвечать на мои действия и желания, но где-то на краю сознания все равно упрямо маячили прежние мысли. А потом, когда мы уже заканчивали, меня будто легонько толкнуло в спину что-то большое и мягкое, а в голове появилась отчетливая мысль: если люди ничего не знают об этом недуге, а боги столь явно и искренне настроены нам помогать, почему бы не попытать счастья и не спросить у них напрямую?

Идея эта показалась сомнительной, но поскольку других не было, я решила ей воспользоваться. Все-таки я ничего не теряю, а не доверять собственному чутью — глупо. Ну и кроме того, Немой-с-Лирой — мой божественный покровитель, я же последний раз посещала его храм чуть ли не год назад, еще в Далене, а в столице о нем ни разу не вспомнила. Я сроду не была набожной и не задумывалась о богах, но сейчас, когда они столь настырно маячат вокруг, готова была пересмотреть свою точку зрения. Чем не повод наладить отношения?

Отношения с богами у смертных в последние века стали… проще. Несколько сотен лет назад обязательным считался алтарь в каждом доме, каждую декаду следовало приносить хотя бы небольшие жертвы если не всему пантеону, то самым близким и главным богам, а сейчас люди стали самостоятельней. Мы не спрашиваем благословения на каждый шаг, не бежим к ним со всеми невзгодами, не боимся прогневить их неосторожным словом. Не потому, что мы в них не верим или ставим себя выше. Просто мы повзрослели, а взрослому и самостоятельному человеку зазорно просить помощи родителей при малейших затруднениях.

Однако, уже покинув Верхний дворец, пустующий после отбытия большинства детей кесаря, я вдруг обнаружила серьезное препятствие в воплощении своей идеи в жизнь: мне не хотелось ограничиваться небольшим дворцовым святилищем, а ближайший настоящий храм Немого-с-Лирой располагался в городе, Ив же строго запретил покидать дворец без сопровождения.

Несколько секунд я колебалась. Что со мной может случиться среди бела дня? Время отдыха, жара такая, что лишний раз шевелиться не хочется. Ну кому охота нападать в такую погоду? Обычно убивают и похищают ночью! Наверное.

Но заманчивую мысль потихоньку прогуляться туда-обратно я все же отогнала. Не стоит рисковать попусту. Если Ив уверен, что опасность есть, то кто я такая, чтобы с ним спорить! Вопрос только, кого можно посчитать достойным доверия сопровождением? Дергать самого мужа ради такой мелочи не хотелось, а других идей у меня не было.

А впрочем, если он запретил мне выходить одной, тогда кому, как не ему, подбирать сопровождение?

Рассудив таким образом и решив быть разумной, послушной женой, я накинула на голову платок, без которого выходить под палящее солнце сейчас было бы самоубийством, и отправилась на поиски… железяки, как насмешливо называли его друзья.

Могла ли я луну назад помыслить о таком итоге? Могла ли предположить, что череда случайных совпадений и мелких деталей приведет меня не только в объятья Железного регента, но в компанию нового кесаря и других сильных мира сего? Да ни за что! А сейчас ловила себя на мысли, что я уже неплохо ориентируюсь не только в Верхнем дворце, но и в Нижнем, и в окружающем их саду. О Тии уверенно думала как о своей подруге в первую очередь, и только потом — как о правительнице. А Ив…

Я все никак не могла привыкнуть к тому, что Ив рядом. Что он не страшный загадочный чужак, а близкий и понятный, родной. Муж. Последнее звучало совсем уж неправдоподобно.

Да, меня по-прежнему грызли сомнения, зароненные словами мужчины. Он говорил, что не любит меня, да и решение о женитьбе принял под давлением обстоятельств, и это было немного не то, о чем я мечтала. Но всякий раз, когда от этого становилось грустно, я упрямо напоминала себе: о чувствах мужчин разумнее судить по их поступкам. Будь я ему безразлична, он не решил бы жениться и не оберегал бы меня так.

Правда, здесь крылась еще одна ловушка, и из этой мысли вытекала следующая, очень неприятная. Я помнила и слова Халы о том, что без меня Ив, скорее всего, опять вернется к прежнему состоянию, поэтому не могла не задумываться о том, что причиной его заботы обо мне могло быть чувство самосохранения.