Анастасия Быкова - Под куполом «Феерии» [СИ]

Взгляд напротив постепенно становился осмысленным. Магнус прекратил дрожать и попытался улыбнуться, а потом сам отступил, чуть нахмурившись.

Алек лишь опустил руки.

— Я пришёл к тебе, Алек, — куда делся «Александр»? — Поговорить, — его голос все еще звучал неуверенно, но изъяснялся Магнус вполне понятно. — А когда пришел, тут был только Макс и… И он, — кивнул за спину Алека.

Так, хорошо, Макс был. И куда он делся?

— Я спросил, где ты. Он вызвался тебя привести и попросил никуда не уходить.

Алек сжал руки в кулаках. Макс просто взял и ушел?

Ладно, это могло быть похоже на беспечного Макса, но…

— Это я виноват. Макс велел мне стоять там, около входа. А я захотел взглянуть поближе. А потом понимал, что должен уйти. Убежать. Но не мог двинуться с места.

Глупый Макс, глупый-глупый Магнус. Хоть один из них понимал, чем все это могло закончиться?

Глупый Алек.

Что-то теплое коснулось спины, заставив обернуться — Рэмбрандт подошел почти неслышно и уткнулся носом в футболку Алека, извиняясь за случившееся.

— Приятель, — совсем без злости пробормотал Алек и потрепал его по гладкой шерсти. Если уж и злиться на кого-нибудь, то только на себя. — Прости, я не должен был так кричать.

Магнус отпрыгнул от приблизившегося Рэма и поднял руки, словно защищаясь. В его глазах снова читалась паника.

— Не стоит бояться его, — почти шёпотом начал Алек. — Он не хотел обидеть, просто испугался.

— Если ты думаешь, что мне от этого легче, то ошибаешься, — сипло пробормотал Магнус, пятясь и не сводя глаз с Рэма.

— Подойди сюда.

Магнус застыл и ошарашено заморгал. Как будто не мог принять то, что эти слова Алека предназначались ему.

— Ты сумасшедший, если думаешь, что я это сделаю.

Алек улыбнулся. Он и сам не знал, почему хотел, чтобы Магнус перестал бояться. Просто это казалось важным.

— У лошадей очень доброе сердце, и всё, что они хотят — это угодить тебе, — он подошёл к Рэму вплотную и запустил пальцы ему в гриву. Тот, успокоившийся только от одного присутствия Алека, довольно фыркнул. Но потом вновь отпустил голову. — Видишь? Он понял, что напугал тебя, и сейчас ему стыдно. Он боится, что ты будешь злиться.

Алек снова улыбнулся. Мягко, по-доброму. Он больше не чувствовал той необоснованной злости, которая прожигала его последние дни. Он правда хотел, чтобы Магнус подошёл к нему.

И Магнус не смог отказать.

Неуверенно шагнул вперёд, оказавшись ближе к Алеку, но всё ещё старался держаться подальше от Рэмбрандта.

— Не бойся. Дай мне свою руку.

И это было странно — то, что Магнус сразу и без вопросов протянул ему ладонь, и то, что Алек почувствовал сотни крошечных уколов в том месте, где их кожа соприкоснулась.

— Всё будет хорошо, только не дёргайся.

И он поднёс руку Магнуса к носу Рэмбрандта, вынуждая пододвинуться ещё ближе. И это заставило Алека сразу же пожалеть о своем решении, потому что этого было слишком много.

Теплота кожи, едва уловимый запах изысканного геля для душа и лака сильной фиксации. Глубокое дыхание. Алек скосил взгляд на черный ежик волос, прямой нос и остановился на губах.

Он тут же одёрнул себя.

Второй раз за последние несколько минут зависнуть на этих мягких полуоткрытых губах, которые так хотелось поцеловать — это был явный перебор.

Но взгляда Алек не отвел.

А Магнус этого не заметил. Он зачарованно смотрел на тихо стоящего Рэмбрандта, который даже не шелохнулся, когда его коснулась чужая ладонь.

Алек медленно отпустил свою руку, хотя подсознание заходилось в просьбах не делать этого. Вообще никогда не отпускать Магнуса.

Подсознание было привычно проигнорировано.

Магнус неуверенно провёл рукой по лоснящейся шкуре Рэмбрандта, вверх и вниз. Все его тело было напряжено, рука подрагивала, готовая одернуться в любой момент. Но Рэм шагнул вперед, подставляя голову под прикосновение.

Магнус улыбнулся, взглянул на Алека и сделал ещё шаг к лошади, чтобы погладить её и второй рукой. Хотя держался всё ещё на расстоянии.

Он довольно зажмурился, а в следующий момент приоткрыл губы и облизал их. Всего лишь быстрое движение. Язык скользнул обратно в рот практически мгновенно.

А Алек громко сглотнул.

Но быстро взял себя в руки.

— Видишь? Он рад, что ты не обижаешься на него.

Точно ли к Рэму относилась последняя фраза? Алек закусил губу, почти до крови, и постарался улыбнуться.

— На земле нет существ добрее, — Алек сам не узнал свой голос, слишком тихий и хриплый. Магнус резко поднял голову.

Их разделяло всего несколько сантиметров, каждый из которых наэлектризовался до предела.

Магнус убрал руки с лошадиной морды и осторожно вгляделся в ореховые глаза, словно искал там что-то.

У Алека внутри разгорелся пожар, который лизал своими огненными языками ребра, разливался с кровью по всему телу, сметал всё «правильно» и «нужно».

Оставлял только «хочу» и «необходимо».

«Хочу, чтобы момент длился вечно. Нужно наклониться и…»

— Почему ты не сказал мне об отце?

Алек отпрянул.

Что? Откуда он..?

Что-то волшебное, что затуманивало разум, пропало, оставив за собой чувство опустошения.

Почему сейчас?

Хотя, на вопрос «откуда» мог быть только один ответ.

— Изабель, — буквально выплюнул сквозь зубы Алек.

— Не злись на неё, она хотела, как лучше, — уголки губ Магнуса дрогнули в грустной улыбке. Он всё ещё вглядывался в лицо Алека, и это сбивало с толку.

Сбивало с ног.

— Никто не давал ей права лезть в чужие дела, — руки сами сжались в кулаки.

— Это мое дело, Алек, тебе так не кажется? — Магнус говорил спокойно, без крика и надрыва. — Ты ушёл, а я ждал. Целый день ждал твоего звонка, и на следующий день, и через неделю… Да я целый год вздрагивал, когда на телефоне отображался незнакомый номер. Боялся, что, если отвечу, услышу твой голос. Или надеялся… Так что я благодарен твоей сестре за то, что она решила залезть в чужое дело и хоть что-то мне рассказать.

На секунду у Алека перехватило дыхание. Ему хотелось набрать полную грудь воздуха, а потом выдохнуть, вместе с углекислым газом выталкивая из себя чувство вины. В глазах Магнуса была уже не тоска, а всеобъемлющая боль.

Алеку стало противно от самого себя, ведь он никогда не хотел делать Магсу больно.

Он не думал, что ему будет больно.

Хотя стоило признать, что в тот момент он вообще не думал о нём.

— Прости, Магс, — на большее он просто не был способен. — Прости.

Алеку захотелось схватить его за рубашку и хорошенько встряхнуть, раскрыть ему глаза. Пусть лучше ненавидит его.

— Я думал, что так будет лучше. Отец погиб, а рядом со мной была Лидия.

— Лидия, — протянул Магнус, перекатывая имя на языке. — Ты ничего не сказал мне про нее в Индианаполисе.