Анастасия Буфина - Раскол [СИ]

— Ты мастер запугивать, лживая ведьма. Никто не придет сюда. Наши, то есть люди, выиграют эту войну. А ты — просидишь здесь до конца своих дней. И никто тебя не найдет.

Морриган лишь привстала, чтобы разглядеть лицо незнакомца, но как только ее голова коснулась прутьев, то она сразу же зашипела и легла обратно на пол.

— Гореть тебе в Аду! — крикнула она. — Развяжи меня или я убью тебя! Никто! Слышишь, никто еще не переходил дорогу Морриган!

Незнакомец подошел к ней, сел напротив.

Его лицо прикрывала шляпа, сам он был в костюме исследователя и плаще.

— Не узнаешь меня, ведьма?

Она его не узнавала и даже не знала, поэтому так и сказала.

— А вот я знаю тебя. Знаю, что ты однажды приехала в деревню. Поселилась в доме, а на следующий день сожгла дом, от нечего делать.

— Я что, сожгла твоего отца? Мать? Сестру?

— Ты просто сожгла дом, Морриган. Слава Богам никого не было там внутри.

Морриган рассмеялась, сильно.

— Что было бы, если бы я сожгла твою мать или отца? А?

И продолжила смеяться.

Незнакомец встал и вышел, оставив Морриган наедине.

На следующий день Морриган уже изменилась.

Она стала молчать, пытаясь найти выход из этой клетки. Когда незнакомец принес еды — она отказалась и больше не смеялась над ним. Незнакомец больше ни слова ни сказал, но по нему видно, что пребывание Морриган в клетки скоро закончиться.

— Я раздобыл огонь — сказал он — благодаря этому огню ты не умрешь, а лишь будешь чувствовать что горишь. Сегодня вечером начнем.

Вечером он вытащил ее из клетки: голодную и грязную.

Хотя, три дня назад она была свежа и смела.

Подумать только, она пробыла у этого сумасшедшего мстителя всего три дня, а плохо ей так, будто прошел месяц.

Она даже не знала, куда он дел ее меч: Ее Анафему, меч легендарной Ведьмы. Она только чувствовала, как он тащит ее за волосы и видела впереди костер.

Она видела обрывки местности, но не могла понять где находиться.

Когда они уже подходили, он с силой ударил ее по коленкам и она присела на землю.

Впервые она почувствовала страх и поняла: здесь ее конец. Он сожжет ее, а сердце отдаст собакам. Она стала его упрашивать, уговаривать, угрожать.

Когда он подвел ее к костру, сил не было сопротивляться.

Нефрей обжигал руки и ноги, а факел, брошенный в костер разгорался все сильнее и сильнее.

— Ты сознаешь свою вину, ведьма? — крикнул незнакомец.

— Да! Развяжи меня!

— Нет! Но теперь совесть твоя будет чиста и ты сгоришь с чистой совестью и свободной душой! Хотя, как я и сказал, этот огонь лишь покалечит тебя!

— Иди к дьяволу! — крикнула Морриган и огонь охватил ее.

— Будь ты проклят! — прокричала она — Отомстит тебе моя ученица! Запомнишь ее! Из глас у нее будут лететь искры, видеть она будет смерть, а ты падешь от ее руки! Запомни мои слова, ибо не дожить тебе до конца этого…!

— Ты жалка, ведьма! Пускай приходит твоя ученица, будет сожжена так же, как и ты!

Огонь охватил Морриган, только она уже молчала.

Больше недели она путешествовала одна. У нее был запас еды, воды и она не боялась встретить разбойников, но она была совсем одна и ей было ужасно грустно.

Лошадь то и дело останавливалась чтобы попастись и передохнуть и это занимало не меньше получаса.

Сейчас Хоуп ехала по извилистой дороги, направляющую ее в маленькую деревушку под названием « Акиллбег» Да-да, вы не ошиблись, Хоуп за две недели пересекла море на корабле вместе со своей лошадью и сейчас едет в деревню, где все начиналось.

По дороге в деревню она встречала знакомых людей, но никак не могла вспомнить их. Всю дорогу ее не покидало ощущение, что она их уже где-то видела.

Вдруг, прямо посередине улицы, из-за двора выбежал худой паренек и со всех ног побежал к лошади Хоуп.

Паренек был весь грязный, с сальными волосами, с босыми ногами и в драной одежде. Он подбежал к коню и в нескольких шагах упал на живот, жалобно скуля.

Из того же проулка выбежал мужчина средних лет и стал бить парня дрыном по телу, голове, рукам и ногам.

— Эй! — крикнула Хоуп — Что вы делаете? — она слезла с лошади и направилась прямо к мужчине, доставая нож Охотника.

— Этот ворюга крал у нас ножи и продовольствие! По местному закону я должен отрубить ему палец! Иди сюда, может раньше где-то там ты и был сыном старосты, но сейчас ты есть никто! — он взял паренька за волосы, и когда поднял его, то Хоуп увидела в нем Зозика, ленивого, вечно в соплях и вечно жирного Зозика, сына старосты за которого ее обещали выдать. Но сейчас Зозик был похож на маленького червяка и ее даже не узнавал. Он смотрел на нее, но не видел что под шрамами и седеющей головой есть семнадцатилетняя девчонка, его ровесница, соседка и, была когда-то, невесткой.

Он видел девушку со шрамом, с седыми волосами, из которых выбивались пряди ее настоящих волос, каштановых.

— О, добрая леди! — взмолился Зозик — спасите меня от него! Прошу! Умоляю Вас!

Хоуп соскочила с седла и кинулась к Зозику.

— Зозик, Зозик! Это я, Хоуп! — Неужели ты не узнаешь меня?

Зозик отстранился от Хоуп, как от Чумы и странно посмотрел на нее.

— Хоуп? Хоуп Рид? Это…ты? — он обнял ее и крепко-крепко сжал — О Слава Богам! Я и не надеялся! Хоуп! Это — Хоуп! Знаменитая Хоуп Рид, проделавшая долгий путь на поиски отца! И, к великому сожалению, не нашла его — его печаль сменилась гримасой притворства и насмешки — Как жаль, что мастер Рид не нашел своей дочери и погиб, ни как ведьмак, а как какой-то чурбан! Повелся на магию ведьмы и умер от этого! Хотя, семнадцать лет назад он с одной из ведьм все-таки сделал такое существо, с которым меня, благородным Зозиком, хотели поженить! Да будь прокляты ты, Хоуп, и вся твоя родня, что осталась жива! Ибо подобные тебе не должны плодиться! Из-за таких как вы мы и гнием! Именно из-за тебя я сейчас жалкий вор! Именно твоя семья навлекла на нас все это! — Его одернул стражник, который вел его всю дорогу и посмотрел на Хоуп с горечью. — Простите, мисс. Но…снимите туфельки лучше. И не показывайте своего лица, ибо многие здесь запомнили вас как ученицу Морриган.

Хоуп была возле военного гарнизона, расположенного на вершине холма.

Сегодня было солнечно и поэтому многие жители деревни сняли куртки или толстые рубахи. Сам холм располагался на солнечной стороне и солнце пекло солдат так же, как и яйца на сковородке.

Хоуп осматривала каждого прохожего и понимала, что никого нет из знакомых. По совету солдата она сменила свою одежду на обычную, в которой здесь все ходили.

Кто-то сзади толкнул ее и ее походная сумка выпала из рук.

— О! Простите, пожалуйста. Я подниму!