Влад Поляков - Кодекс крови

– Неужели предугадать было столь сложно?

– Ты не понимаешь… пока еще не понимаешь, – усмехнулся Череп, продолжая колдовать с первостихией… с Хаосом, искажающим и разрушающим бытие. – Я сейчас ломаю неписаные традиции просто об колено, со страшным хрустом. Обращение нескольких кандидатов, к тому же минуя некоторые этапы проверки… Это большой риск для меня лично и оправдать его могут лишь успехи сразу по нескольким направлениям. Эти же, Вигиландо… они не могли подумать о нарушении мной подобных устоев. Сами-то весьма негибки, скорее даже косны. Вот пусть и получат за своё неумение воспринимать меняющийся мир.

Соприкоснувшись, наконец, с преградой, Хаос стал активно взгрызаться в упорядоченную, а потому априори чуждую ему структуру. Я сразу почувствовал, как барьер буквально разрывает на части не только от внешнего, но почему-то и от внутреннего воздействия…

– Быстро! Они там, – подавая пример, Череп рванулся вниз по лестнице с такой скоростью, что мы за ним поспевали с большим трудом.

Рваный ритм… наиболее неудобное стечение обстоятельств при любом раскладе. Рывок, остановка, пусть и необходимая, потом опять рывок. Зато теперь точно известно, что все предосторожности, равно как и неприменение магии и огнестрельного оружия, оказались совершенно правильными. А то спугнули бы тех, кто сейчас находится там, на нижнем уровне.

Но теперь они не только услышали наше присутствие, но еще и почуяли его. Тут и разрушение защитного барьера, да и мигом слетевшие маскирующие чары. Пока не видно их самих, но вот действие спущенной с цепи магии ощущается. Стены вспыхивают ослепительно белым сиянием, вызывая дикую боль в глазах и вообще по всем открытым участкам кожи. Вот оно, действие солнца в концентрированном варианте. Не успеваю даже опомниться, как мир возвращается в относительно приемлемый и безболезненный вариант. Вроде бы то же сияние, но теперь оно видно лишь сквозь тонкую пленку искажённого пространства, что как бы размазалась вокруг каждого из нас. Череп? Ну а как же ещё… его работа.

Дальше… Успеваю заметить, что Клим выдержал, ну а Висельник пока очумело трясёт головой, приходя в себя после столь сильного болевого шока. Ничего, оклемается!

С выставленных вперед ладоней графа срываются несколько шаров… уже пирамид, а вот и совсем уже непонятной формы пульсаров. Хаос не любит пребывать в правильных геометрических формах. Ну или пытается постоянно перестраиваться из одной в другую, если матрица требует отсутствия аморфности. Сотворённые магией конструкты, словно разумные существа, летят не по прямой, а совершенно по непредсказуемой траектории, явно нацеленные на невидимую дичь. Чей-то приглушенный вопль, стук упавшего тела… И тут помещение заполняется густым, обволакивающим туманом, уже в полуметре ничего не видно и даже не слышно.

– Не убежишь, – слышу обманчиво мягкий голос графа, разрывающий наступавшее безмолвие. – И к камере, где узник сидит, я тебе тоже подобраться не дам… Иди сюда, бурдюк с кровью.

Узник? Ах да, встреченный нами в подземелье Рэйбендраум упоминал о своём агенте, которого он посылал с целью разузнать, что к чему. Исчезнувшем агенте… Похоже, теперь тайна его исчезновения прояснилась.

Уверенное свечение серебристого оттенка разгоняет туман, а звуки вновь возвращаются. Граф вновь спустил свой выводок черепов с цепи, и теперь они частью зависли в воздухе, изгоняя чужую, обволакивающую и крайне неприятную по ощущениям магию этих самых загадочных Хабиту. Ну а другая часть была занята более кровавым делом, мертвой хваткой своих серебряных зубов вцепившись в какого-то человека. Маленькие черепа… Хм, не совсем и маленькие, они словно раздулись до весьма приличных размеров, вгрызаясь в незнакомца мёртвой хваткой. Хотя… это ж не кто иной, как сам Павлов – хозяин сего дома. Человек? Э, нет…

– Ключ-чары к камере. Быстро!

– Не дождешься, отродье Тьмы, – произнося это, Павлов буравил Черепа глазами фанатика. – Ты труп. Сейчас подоспеют братья, и от тебя останется только горсть праха.

– Успеют ли? – хмыкнул Череп. – А ключом послужит твоя кровь…

Слова с делом у графа не расходились – сей факт я уже успел усвоить довольно четко. С тихим шелестом полопались все кровеносные сосуды, и красная влага раз и навсегда покинула тело нашего противника, оставив лишь пустой сосуд, ничего больше…

Кровавый болид метнулся сначала в сторону Черепа, окутал его на мгновение, ну а потом, несколько убавившись в объеме и обзаведясь «каркасом» из нитей Хаоса, рванулся в сторону двери. Одной из дверей. Казалось, камень и металл, из которых она состояла, взвыли от непереносимой боли и понимания того, что на сей раз никаким запорам не устоять. Упругий, вязкий взрыв, при котором осколки так и остались внутри замкнутого пространства и… путь свободен, преграда взломана. Казалось бы, всё просто и легко, но стоит посмотреть в глаза Черепу и становится ясно, что подобные заклятия очень сложны и утомительны.

– Вытаскивай пленничка, – заметно уставший граф опёрся о стену. – Да, и не удивляйся увиденному.

Сделав знак успевшему оклематься от светового заклятия Висельнику, чтобы тот подстраховал в случае чего, я зашел внутрь камеры с вынесенной ко всем свинячьим ангелам дверью. Вернее, не зашёл, а просто переступил за порог… Хорошо, что меня предупредили, а точно бы святого Кондратия неподалеку приметил.

Внутри камеры сидел… человек с полностью отрешенным видом, казалось, уже абсолютно отгородившийся от внешнего мира. Оно и понятно, поскольку это был единственный шанс сохранить рассудок хоть в какой-то степени. Это место представляло из себя своеобразное яйцо, стенки которого были собраны из множества матово светящихся плиток. В них, казалось, навеки поселилось безмолвие. Обрамлённое пустотой. Смотреть в них… Мне хватило мимолётного взгляда, чтобы понять простую истину – само время может увязнуть в этом неярком свечении. Это сияние притягивало, но вместе с тем вызывало головную боль, помутнение сознания и желание бежать куда подальше, как от незнакомой, но инстинктивно опознанной угрозы. Угрозы, не способной убить, но вот пленить рассудок, заморозить сознание и саму жизнь – это да, тут я ни на миг не усомнился.

Практически идеальная камера пыток, из которой через некоторое время можно вывести уже не человека, но полного или на крайний случай частичного безумца. А может, из неё и не выводят, а выносят… уже не разумное существо, а опустошённую куклу. Твари! Хотят убить – вперёд, но зачем столь изощренно пытать? Церковь… Времена инквизиторов не умерли, точнее они просто бессмертны.

Хватаю совершенно не сопротивляющегося пленника, перекидываю через плечо и как можно скорее выбираюсь отсюда. Хотя успеваю заметить некоторые его особенности. Он не похож на уже виденного мной Рэйбендраум, но это точно он. Схожее ощущение исходящей – правда очень слабой по понятной причине – магии, да и чуть искажённые суставы на пальцах и запястья недвусмысленно намекали. Дескать, изменения у членов этого клана происходят не сразу, а шаг за шагом. Только вот из-за чего? Пока не знаю… но узнаю, сомнений быть не может.