Сергей Прикоп - Тропою испытаний. Чужой мир

***

Бочонка хватило на три дня. Благодаря свежей воде и более частой рыбной ловле, силы почти восстановились. Но не это было самым радостным событием. К вечеру того дня, когда течение принесло анкерок, вблизи острова стали появляться обломки кораблекрушения. Спутанная веревками и рваными парусами, к его островку прибилась изломанная мачта и еще несколько различных деревянных частей. Полной уверенности у Ниста не было, но, возможно, это все, что осталось от "Благословенной Гиты". Пожелав шкиперу Гренли, вечно небритому боцману и боевым товарищам-матросам светлого посмертия, Нист принялся за работу.

Он понимал, что предоставляет свою судьбу на милость девяти Уснувших, но лучше уж бороться до конца, чем высохнуть от жажды на этом осколке кораллового рифа. Поэтому, за три дня построив надежный, крепко связанный плот, Нист безо всякого сожаления покинул свой островок.

Время тянулось медленно. Течение было очень слабым, и на утро второго дня плавания страж все еще не покинул архипелаг маленьких коралловых островков. Грести не было никакого смысла: он быстро потратит последние силы, даже не представляя верного направления. Поэтому он просто расслабленно лежал под самодельным пологом из парусины, одновременно служащим неким подобием паруса.

"Когда мы повернули навстречу буре, направление было почти точно южным. Потом, на острове, стало ясно, что бочонок и мачта приплыли опять-таки с юга. Из этого можно сделать вывод, что течение несет меня на север. Обратно в Арр. Что же, могло быть и хуже!" — размышлял Нист.

На следующее утро подул легкий восточный ветерок. Нист подставил ему самодельный парус. Теперь, если его расчеты были верны, он двигается по направлению к западному берегу Арра со скоростью очень уставшего пешехода. Тоесть, хорошо, если лига за час. Такими темпами... До родных берегов он доплывет иссушенной мумией.

Солнце снова было в зените. Опрокинув в себя последние пару глотков омерзительно теплой воды, Нист отстраненно уставился на север. Где-то там потихоньку оттаивает после сильных холодов аррская земля. Караванщики уже прокладывают маршруты, стремясь поскорее наверстать зимние затраты. А в какой-то ферронской таверне плутовка Ниссали хохочет шуточкам очередного кавалера. Нист усмехнулся пострескавшимися губами. И словил себя на мысли, что просто хочет вернуться домой. Кто знает, как бы сложилась его судьба, не приди в его тренировочный лагерь сир Вагрант, капитан королевской гвардии...

— Эй, на плоту! Живой еще?!

Нист подскочил, будто ужаленный. Едва не упав на шатающихся досках плота, он обернулся назад. Всего в двадцати саженях позади него на волнах раскачивалась непобежденная пиратская галера. Множество чернокожих за спинами улыбающегося главаря подняли веселый вой. Как он позволил себе так расслабиться?!

— Держи конец! — крикнул курчавобородый бомви, когда галера подошла поближе к плоту. На его палубу упал крепкий тонкий канат.

— Давай, закрепляй, не стесняйся! — загоготал Улиро. Золотозубые бомви разразились новым приступом хохота.

Помедлив, Нист все же последовал совету. Все равно умирать придется. Так лучше уж не бестолково — от жажды, а в кругу врагов, отчаянно сопротивляясь...

Пираты подтянули плотик к борту галеры и втащили Ниста на палубу. Несколько матросов удерживали его руки за спиной.

— Я тебя запомнил, воин, — сообщил Улиро, встав перед Стражем и уставившись на того с вызовом. Несмотря на разницу в росте, смешным главарь морских разбойников не казался. — Ты тот самый вырь, что столкнул меня на палубу моего корабля!

Нист молча взирал на своего противника. Его окружала целая толпа бомви, кое-кто даже с обнаженным оружием. Если он хочет славно умереть, то сейчас самое время хвататься за толстое горло капитана и ломать ему кадык... Но что-то удерживало Ниста от слишком поспешных действий.

— Молчишь? Молчаливый раб — это хорошо! Вы вместе с вашим ублюдочным шкипером нам несколько весельников покалечили... Вот и займешь место одного из них! Но прежде...

Улиро метнулся вперед. Нист смог бы избежать удара, но его удерживало сразу несколько пиратов. Поэтому он лишь судорожно дернулся вбок, получив затем мощный удар поддых. Дыхание больше не подчинялось ему, никак не желая впускать воздух в широко открытый рот.

— Будь благодарен, что я ценю бойцовскую отвагу! Среди тех нелепых бледнорожих дылд ты был самым лучшим защитником. Гивар! — обратился Улиро к тому бородатому метателю канатов, — подари ему железные браслеты! За отвагу!

Пиратские глотки в который раз исторгли грубый хохот, и помощник Улиро повел Ниста на нижнюю, весельную палубу.

Заново учась дышать, Нист с опущенной головой брел вперед. На палубе галеры виднелись следы свежей, еще не почерневшей крови. Тремадура не сдалась без боя? Или это уже следы боев с командой другого судна? Кто знает?

Наручные кандалы гулко звякнули, защелкиваясь на запястиях нового гребца. Всего на галере было сорок весел, к каждому из которых было приковано по два невольника. Восемьдесят потерянных душ. Ведь похвалиться тем, что удалось сбежать с пиратской галеры, не мог никто. Абсолютное большинство гребцов являлись выходцами из Арра. Их характерные белые волосы спутались в омерзительно-серые колтуны. Кое-где виднелись черноголовые отийцы и рыжие варвийцы. Объединяло их одно — практически все были истощены почти до предела. Лишь несколько самых новых гребцов выделялись более опрятным видом и сильным телом. Его посадили прямо около того разлома, пробитого штевнем тремадуры. Теперь здесь красовалась добротная заплата из свежего дерева.

Его напарник по несчастью, здоровенный лысый детина, шевельнулся рядом, и осоловело уставился на него. Целых две секунды понадобилось ему, чтобы от крайней степени изумления перейти к звериному реву.

***

— Убью!! — снова и снова орал Эрик, свирепо пиная и толкая локтями своего неожиданного попутчика. Проклятого стражника приковали к той же скамье, что и его!

— Прекратить! — над головами невольников вспорол воздух кнут. Его семиконечное охвостье раз за разом прогуливалось по головам и плечам Эрика и наглого стража. Когда кожаный ремешок опасно щелкнул около глаз, Эрик все же нашел в себе силы остановиться. Глаза ему еще понадобятся!

И он, и вонючий попрошайка застыли в одинаковых позах, подставив затылки и плечи под удары, а головы спрятав за окованными руками. Некоторое время надсмотрщик продолжал высекать на них новые узоры кровавых полосок, но потом, буркнув напоследок нечто дежурно-угрожающее, уковылял прочь.

— Какая ирония судьбы, вы не находите? — тихий голос за их спинами был полон горечи. Обернувшись, Эрик заметил, что неизвестный высокий и худой как щепа старик смотрит на стражника. Тот, не сводя напряженного взгляда с эрикового лица, также тихо спросил: