Дарья Абрамова - Заклинатель кисти [СИ]

— Унир, давай где-нибудь присядем… подальше отсюда… — Рюу по-прежнему опирался на меня (хотя, учитывая нашу огромную разницу в росте и комплекции, он, скорее, просто аккуратно приобнимал за плечи).

— Но тебе нужен врач! — взволновано настаивал я.

— Нет…

— Нужен!

— Унир! — прикрикнул он, и от его громогласного возгласа аж сердце екнуло. Крики Уджа ни в какое сравнение не шли с таким… у меня аж слегка в ушах зазвенело. Пришлось присмиреть и подчиниться. — Мне, бывало, приходилось куда хуже… — понизив голос, мрачно добавил загадочный Рюу, о котором почти ничего не знаю. — Сам виноват. Сейчас все пройдет…

— Что значит «Сейчас все пройдет»?! Тебя пырнули в бок! Кинжалом!..

Мужчина на это сдавленно усмехнулся.

— И ведь хорошо так всадил! Не потерял хватку. Спустя столько лет… — сказал он с явной смешинкой.

В тот момент я окончательно перестал понимать логику происходившего. Почему Уджа так поступил? Почему Рюу говорил такое? Почему Инур велел нам не идти к врачу, а прогуляться?!..

Рюу — высокий и крепкий, как бык, смуглый и с узким разрезом глаз, делающим его похожим на выходца с Дальнего Востока, откуда века назад пришли захватчики с тонкими маслянистыми усиками. Его бы можно было принять за человека из того народа, если бы не огненно-рыжие волосы, собранные в два небольших хвоста по бокам: те кочевники таких не имеют, все как один рождаясь с черными, как смоль, локонами. Я почти ничего о нем не знаю, за исключение того, что он неплохой мужчина, который любит попутешествовать, с давних пор дружит с Инуром, старается помогать всем нуждающимся, а также всегда вызывал необъяснимое уважение и интерес со стороны моего отца. Нет, не романтический (батя в этом плане вообще из мужчин никогда ни к кому не приглядывался), а, скорее, полный восхищения. Вот только понятия не имею, что такого Ниур увидал в Рюу… может, это как-то связано с одним из разговоров, состоявшихся между ними, свидетелями которых мне с Унис никогда не позволялось быть?.. они даже Инура порой выставляли с нами за дверь, говоря прогуляться куда-нибудь. До лапшичной… или просто полюбоваться видами города. Сначала мне было любопытно, о чем же отец всегда толковал с Рюу, но в конечном счете потерял к этому всякий интерес, вернувшийся только сейчас, спустя столько лет. Дело обстояло даже не в неожиданной стычке с Уджа, а в том, что произошло уже после — когда я, сам толком не понимая зачем, привел огненно-рыжеволосого мужчину к воротам кладбища. Нет, это была не бессердечная шутка, что, мол, «Раз не попадаем с такой раной к врачу, то давай тогда сразу на кладбище», нет! Я не настолько гнусная сволочь!.. просто… просто так растерялся, что ноги сами привели в первое вспомнившееся место!

Старика-сторожа нигде не было видно, и Рюу грузно уселся на освободившийся одинокий пенек неподалеку от входа. Я побоялся, что тот подумает дурно обо мне из-за того, куда его привел, но мужчина ничего такого не сказал, лишь с тяжелым вздохом оглядев испачканный халат.

— Похоже, придется покупать новый… или пытаться отстирать… э-эх! Вот ведь незадача! Наверное, проще выбросить и сжечь, — принялся досадливо причитать он так, словно ничего в чайном домике не произошло, как будто Уджа просто облил его сливовым вином или чем-нибудь таким…

— Ты… точно в порядке? — с неуверенностью спросил я, хотя данное прозвучало совсем глупо. Конечно же, не в порядке! Рюу только что ткнули кинжалом в бок! Однако, вопреки моим ожиданиям и здравому смыслу, мужчина беззаботно улыбнулся.

— В полном. Все почти прошло, — увидев мое явное недоумение, отразившееся на лице, Рюу с усмешкой поднялся, снял халат и продемонстрировал пораненное место на теле. Кожа там действительно была испачкана в крови… но рана не зияла, а вместо нее был крупный, но легкий порез, словно от бумаги или чего-нибудь такого же незначительного. Сначала мне показалось, что брежу, но, потерев глаза и шлепнув себя ладонями по щекам, снова посмотрел на бок Рюу и в смятении осознал, что там и вправду ничего ужасного не было… Но как?! Я точно видел, как Уджа всадил в то место кинжал! Как оттуда обильно сочилась кровь!.. Страх непонимания охватил меня и заставил отшатнуться.

— Кто ты? — по-прежнему неверяще глядя на место, где должно быть серьезное ранение, спросил испуганно. Не то чтобы я желал ему такого зла, нет!.. но просто… такое невозможно. Раны — а тем более такие! — ни на ком так быстро не заживают!.. ни на каком человеке !..

Рюу вдруг тяжко вздохнул и уселся обратно на пень, так и не удосужившись надеть обратно халат. На его лице отразилось сомнение.

— Уж не знаю, похвалит или обидится ли на меня Инур, если расскажу тебе. Сказать по правде, я никогда не понимал, почему должен скрывать такое от столь опытных и необычных заклинателей, как ты и Унис… хотя, мне кажется, твоя мать давно догадывалась об этом… — начал длинное предисловие Рюу. Он всегда заводил их, когда впадал в неуверенность: в противном же случае мужчина излагал суть четко, сразу и без стеснения.

— Говори уже! — нахмурился и воскликнул более от смятения, чем раздражения.

Рюу помедлил и в неуверенности почесал затылок.

— Не думаю, что ты мне поверишь, если честно…

— Твоя рана ни в коем разе не могла зажить так быстро! Это просто… невозможно! Я сам видел, как Уджа воткнул туда кинжал!.. глубоко! — Рюу снова вздохнул. Слова давались ему трудно, но я не намерен был отступать. — Рюу!

— Помнишь, ты как-то раз спросил, почему меня зовут, как огненного дракона? — жестом остановив меня, спросил спокойно мужчина. Я, непонимающе вскинув бровь, кивнул. Было это, кажется, года два-три назад, и спросил это просто так, от скуки. Довольно необычно называть таким именем ребенка: практически равносильно тому, как назвать девочку Даидой или Иаду — никто так не делает. — Так вот… потому что я и есть этот самый огненный дракон.

Воцарилась пауза: мне нужно было время, чтобы переварить услышанное, ибо оно было еще более нереальным, чем так быстро затянувшаяся рана… хотя что говорить — такое было попросту невозможно!.. как и негасимый пожар, и призвание водного дракона, и русало-Даумо-Унир, и… и буквально все, что произошло со мной за последние пару-тройку дней!

Вдруг Рюу усмехнулся и с горькой улыбкой произнес:

— Знал ведь, что не поверишь… возможно, я слишком радужно полагал. Забудь тогда, что сейчас услышал, — он поднялся с пня, — и никому не говори о ране, хорошо?

Вот только было еще одно обстоятельство, заставившее меня усомниться в правдивости слов Рюу — и нет, это не элементарный здравый смысл, а кое-что более серьезное и вещественное…

— Но это невозможно…

— Говорю же, забудь, — мягко улыбнулся мне Рюу.