Юлия Рудышина - Кащеева наука

Но почему наставница глядит на меня так… дивно?

И страшно становится мне от взгляда этого.

– Вернулась… – так же тихо отвечала я, пытаясь отдышаться. После всего произошедшего я не верила, что снова в тишине Зачарованного леса нахожусь, что нет больше смрада навьих болот, нет страшного Баюна и его сказок жутких, нет упырей да морока Приграничного леса… вот только и Ивана нет!

Я всполошенно дернулась, бросившись к Василисе, но была остановлена ее холодным взглядом и властным взмахом. Рука ее с широкими золотыми браслетами воздвигла меж нами невидимую стену, о которую я ударилась, налетев на нее со всего размаху.

Больно… Рука затекла тут же, плечо заныло. За что же так?

– Ты мне скажи, почему вернулась так поздно? – Наставница руки на пышной груди сложила и словно ростом выше стала, нависнув надо мной.

– Поздно? – пролепетала я, не понимая, чего хочет Василиса да чего озлилась. И тут же нырнула в зеленые омуты ее глаз. Не хотела я ее еще больше ярить, в мысли прорвавшись, но иногда у меня сила из-под контроля вырывалась, и от растерянности, видать, я нечаянно запрет и нарушила, а ведь еще матушка упреждала – не лезь в чужую душу, никто того не любит, можно и погибнуть в паутине чужих сновидений и грез, в болоте прошлого увязнуть, навеки остаться на Той Стороне.

И не Навь это, не сумрак Приграничного леса… Никто не знал, куда уходят зрячие, которых удалось пленить во время того, как они смотрели в чье-то прошлое.

– Все одно моя будешь, Василиса! – окрик злобный раздался в тумане, окутавшем меня зеленым маревом, в нем тонули все звуки, кроме двух голосов. Мужского – разъяренного, резкого, и женского – низкого, с хрипотцой, уверенного в своей правоте и оттого спокойного, как воды лесного озера.

Я пыталась разглядеть что-то в этом тумане, но он все едино плотной завесой висел предо мной, лишь две тени виделись вдалеке. Одна – хищная, высокая, костлявая, в острозубой короне хрустальной, вторая – в пышном платье колоколом, кокошнике. И голоса эти были очень знакомы.

Память Василисы?.. Накажет ведь наставница!.. И я с ужасом метнулась назад, но некуда было бежать, некуда было скрыться от этих злых обреченных криков, что вороньем неслись ко мне сквозь зеленую дождливую взвесь и разбивались тоскливым эхом о каменную тропу, вырезанную в горе.

Неважно, где я находилась, нужно было скорее уходить, пока меня не заметил хотя бы Кащей!

С Василисой бы потом примириться, не понравится ей, ох не понравится, что влезла я без разрешения в ее голову. Но куда идти – позади скала, впереди – туман, по краям – обрывы… Словно я на каменном карнизе над бездной стою.

– Не буду я жить в болотах твоих! Если соглашусь, кто тогда одаренных детей учить будет? Мне и так тяжко – никому не нужен Зачарованный лес, леший да домовик – вот и вся подмога!

Видать, занесло меня в древние времена, когда не было еще нашей школы.

– Зачем тебе они? Неужто думаешь, что оценят они твою премудрость? – рычащий голос Кащея громом пронесся над скалами.

– Не зря меня так прозвали, – холодно отвечала Василиса. – И от своего не отступлюсь, ты меня знаешь…

– Что уж тут, – в тоне его ворчливые нотки послышались, – да только опустел без тебя мой терем, паутина да пыль в подземельях, некому петь мне поутру, некому солнце звать в мертвые земли царства моего. Зачахну без тебя…

Зачем же мне в любви клялся? Я похолодела, осознав, что все это видела, знала Василиса, и ежели любила его, то меня возненавидеть должна! Мелькнуло даже предательское – а может, отправила она меня спасать царя навьего, чтобы сгинула я по дороге в лесу Приграничном али топях моровых?..

Но тут же прогнала я подлые мысли – никто не знал, что с Кащеем и как спасти его, и ежели б сердце Василисино еще горело им, так сама бы бросилась она, не усидела бы в покое и тишине Зачарованного леса!.. Да и зачем ей было мне куколку свою в проводницы давать?..

– То-то же… – послышалось рядом облегченное. – Неужто мудреть начала?

Я взгляд вниз опустила – у ног моих Гоня сидит в своем нарядном платьице из шелка, косу переплетает, личико безмятежное у ней, светится от радости.

– Чего веселишься? – Я рядом села, свесив ноги над обрывом, отчего ладони вмиг похолодели, а сердце в бездну ухнуло. – Я, как выберусь из этого места, точно из школы вылечу! Не простит Василиса… Я бы на ее месте никогда не простила.

– Так то ты… А она недаром Премудрая! Неужто думаешь, против воли ее вошла бы сюда? Даже если не желала она видеть тебя в этом уголке своей памяти, но коль ты здесь, значит, надобно так… А знаешь для чего? Не жалей про Кащея, обманная любовь его, злая…

– Я уже так и поняла, – тоскливо отозвалась я, вспоминая синие очи прекрасного витязя с пепельными волосами, что звенели на ветру тонкими спицами, вспоминая слова ласковые, признания его. Царицей обещал сделать! Богатства свои несметные показывал!

– Думаешь, кто девиц похищал? – прищурилась Гоня. – Оттого и не дал Кащей осмотреть терема свои да подворье, ослепив тебя блеском каменьев да злата… А Марья его на цепи подвесила от злости да ярости – обещался ей жениться, царицей своей сделать хотел, да предал. Как прознала она, что девок стал Кащей похищать, так и придумала все то… А Василиса сразу поняла натуру его подлую, вот и убежала от хищной да неприкаянной любви татя окаянного.

– Но зачем тогда нас спасать его отправили?..

– А Марья Моревна как с цепи сорвалась, озлилась больно. И Кащей – единая управа на зимнюю королевну, без царя Навь осталась, и коли дала б Василиса волю Марье – беды были бы великие. Кащей Бессмертный бережет дороги в свое царство, не дает люду туда-сюда шататься по Калинову мосту, без него же ворота нараспашку были, дева Смородинка защита слабая…

– Почему ты раньше молчала? – обреченно спросила я, прислушиваясь к спору Кащея да Василисы.

– А я разве знала? Это вот сейчас удалось увидеть – я с Василисой связана кровью да плотью, я – часть ее души, и едва мы вернулись в терем ее, как я все и прочла в ее глазах. Беда в том, Аленка, что Кащей обманул тебя и вернул в Зачарованный лес слишком поздно. В Нави-то время иначе течет, и вот пока водил он тебя своим подворьем да сокровищами соблазнял, в Яви две луны минуло…

– Да как же это? – растерянно вскрикнула я и едва в пропасть не сверзилась, но какая-то сила дивная меня удержала и из тумана в терем Василисы вернула.

Стоит, хмурится, но нет уже прежней злости в очах смарагдовых.

– Все увидала? А теперь иди, спасай своего Ивана… скоро папороти цвести…

– Ты и про это знаешь? – Я поникла.

– Премудрой не зря меня кличут – видать, заслужила. Я тебе тропу открою к лесу, из которого пара верст до града царского останется, ближе не могу – там охранные заклинания, чтобы супостат не проник в Китеж волшебный.