Бернард Корнуэлл - Экскалибур

Дорога заняла четыре дня и ночи, но наконец мы достигли южного побережья Думнонии: обогнули обширную заболоченную пустошь и по гребню высокого холма вышли к океану. Здесь, на вершине, мы задержались: вечерний свет заливал нам плечи и подсвечивал широкую долину, выходившую к морю. Это и был Камланн.

Мне уже доводилось бывать здесь – в южной области под Иской Думнонийской, где местный люд украшает лица синими татуировками. Впервые здесь оказавшись, я служил лорду Овейну и под его началом участвовал в побоище среди нагорий. Много лет спустя я проехал мимо этого самого холма вместе с Артуром: я надеялся спасти Тристана, но все мои усилия закончились ничем, и Тристан погиб. А теперь вот я вернулся в третий раз. Красивый был край, во всей Британии такого еще поискать, но во мне он воскрешал тягостные воспоминания о кровопролитии, и я знал, что весьма порадуюсь, взойдя на ладью Каддога и видя, как берег тает вдали.

Мы глядели вниз. Путешествие наше подошло к концу. Прямо под нами текла река Экс. На подступах к берегу она разливалась; это огромное широкое озеро от моря отделяла длинная узкая коса. Ее-то и называли Камланном. В самом конце перешейка, едва различимом с нашего места, римляне выстроили небольшую крепость. А внутри форта воздвигли громадный железный маяк. Встарь здесь ночами горел огонь, предупреждая проплывающие мимо галеры о предательской отмели.

А теперь вот мы глядели сверху вниз на озеро, на песчаную косу и на зеленый берег. Врага в окрестностях не наблюдалось. В лучах заходящего солнца не вспыхивали наконечники копий; никакие всадники не разъезжали по взморью и никакие копейщики не пятнали своей тенью золотой песок. Ощущение было такое, словно мы остались одни во всей вселенной.

– Ты знаешь Каддога? – спросил меня Артур, нарушая тишину.

– Я встречался с ним когда-то, господин, много лет назад.

– Тогда разыщи его, Дерфель, и скажи ему, мы ждем его в форте.

Я поглядел на юг, в сторону моря. Бескрайнее, пустынное, мерцающее… Вот она, дорога, что уведет нас из Британии. И я зашагал вниз по холму – чтобы плавание состоялось.

Последний отблеск угасающего дня осветил мне путь к дому Каддога. Я спросил людей; мне указали на убогую хижину на берегу к северу от Камланна. Прилив прошел лишь половину пути, так что сейчас хижина глядела на бескрайние просторы влажно поблескивающей грязи. Ладья Каддога оказалась не на плаву – судно сохло на твердой земле, киль покоился на катках, а корпус подпирали деревянные шесты.

– Это «Придвен», стало быть, – сообщил Каддог вместо приветствия. Заметив рядом с ладьей незваного гостя, он вышел из дому. Старик оброс густой бородой, загорел дочерна, а одет был в шерстяную куртку, заляпанную смолой и поблескивающую рыбной чешуей.

– Меня Мерлин прислал, – промолвил я.

– Да я так и подумал. Он говорил, пришлет. Сам-то приедет?

– Он умер, – сообщил я.

Каддог сплюнул.

– Вот уж чего не ждал услышать. – Он сплюнул еще раз. – Думал, он от смерти заговоренный.

– Его убили, – пояснил я.

Каддог нагнулся и подбросил дров в огонь под бурлящим котлом. В котле плескалась смола: старик конопатил швы. Красивая была ладья, ничего не скажешь: высокий нос, гордый ахтерштевень. Деревянный корпус «Придвен» был отдраен до блеска; свежий слой дерева составлял разительный контраст с густой чернотой просмоленной конопатки, что не дает воде просачиваться между досками обшивки. Тут же, на козлах, покоилась длинная свежевыструганная мачта.

– Вам небось лодка понадобится, – предположил Каддог.

– Нас тринадцать, – сообщил я, – мы ждем в форте.

– Завтра в это же время, – отозвался лодочник.

– А раньше никак? – спросил я, обеспокоенный нежданной задержкой.

– Так я ж не знал, что вы заявитесь, – проворчал старик. – Чтоб лодку на воду спустить, прилив нужен, это до утра ждать надо. А к тому времени, как я поставлю мачту, да натяну парус, да руль укреплю, опять отлив начнется. К вечеру «Придвен» будет на плаву, не сомневайтесь, и я вас сей же миг подберу; да только раньше сумерек никак не управлюсь. Что ж вы весточку-то не прислали?

Старик был прав, но послать гонца никому из нас и в голову не пришло, потому что в лодках мы ровным счетом ничего не понимали. Мы-то думали, придем сюда, отыщем Каддога да и уплывем себе. Мы даже помыслить не могли, что ладья окажется не на плаву.

– А другие лодки тут есть? – спросил я.

– Только не на тринадцать человек, – отвечал он, – и ни одна не отвезет вас туда, куда поплыву я.

– В Броселианд, – уточнил я.

– Я отвезу вас туда, куда велел Мерлин, – упрямо заявил Каддог, тяжело ступая, обошел «Придвен» кругом и, зайдя спереди, указал на серый камень размером с яблоко. Ничего примечательного в камне не было, кроме разве того, что он был искусно вделан в форштевень и крепился в дубовой древесине, точно драгоценный кристалл в золотой оправе. – Это он мне дал, – сообщил Каддог, разумея Мерлина. – Камень-морок, вот что это такое.

– Камень-морок? – переспросил я. В жизни я о такой штуке не слышал.

– Камень-морок доставит Артура туда, куда ему назначил плыть Мерлин, – а иного способа нет. Никакая другая ладья не отвезет его туда – только та, что получила свое имя от Мерлина, – объяснил Каддог. «Придвен» означало «Британия». – Артур ведь с тобой? – внезапно обеспокоился Каддог.

– Да.

– Ну так я тогда и золото притащу, – промолвил Каддог.

– Золото?

– Ага, для Артура: старикан оставил. Подумал, ему понадобится. Мне-то золото ни к чему. На золото рыбу не поймаешь. Хотя новый парус оно мне принесло, отрицать не стану; ну да Мерлин сам велел мне парус купить и золотишка подбросил, да только рыба на золото не ловится. Бабы зато клюют, – Каддог сдавленно фыркнул, – а рыбка – нет.

Я окинул взглядом вытащенную на берег ладью.

– Тебе помощь нужна? – спросил я.

Каддог сухо рассмеялся:

– Да что от тебя за помощь? От тебя, калеки однорукого? Ты, может, днище конопатить умеешь? Или мачту ставить, или парус привязывать? – Он сплюнул. – А я только свистну, мигом два десятка помощников набежит. Утром услышишь, как мы поем, – стало быть, ладью на воду спускаем. Завтра к вечеру заберу вас из форта. – Каддог коротко кивнул мне, отвернулся и побрел обратно к хижине.

А я вернулся к Артуру. К тому времени совсем стемнело, на небеса высыпали все звезды до единой. Луна прочертила через море мерцающую тропу и осветила разрушенные стены крепости, где нам предстояло дожидаться «Придвен».

Завтра – наш последний день в Британии, думал я. Последняя ночь и последний день, а после мы поплывем вместе с Артуром по лунной дороге, и Британия превратится в смутное воспоминание.

Ночной ветерок мягко задувал через разрушенную стену форта. Выбеленный столб с заржавленными останками древнего маяка покосился, мелкие волны накатывали на длинный, отлогий берег, луна медленно опускалась в объятия моря, и сгущалась тьма.