Яна Левская - Раминар.

Шеа наблюдала издалека за гальтом и никак не могла понять, почему он возится с носителями, вместо того, чтобы вернуть силу к истокам простым и действенным способом. Что-то изменилось за полвека? Гальты произвели перестановку приоритетов? Раньше, стоило ткнуть пальцем в Призвавшего - и сезон охоты считался открытым. Равновесие - прежде всего. Мотивы и цели "врага порядка" никого не волнуют. Но поглядите, что творится теперь! - судьи ощутили потребность в силе сверх обычной, сверх дозволенной, сверх отмеренной и успешно позабыли о собственных догмах. Вот, оказывается, как все просто в подлунном мире. Вдова могла сколько угодно скрежетать зубами, сгорать от ярости и возмущения, но это ни к чему не привело бы. Поэтому она призвала все холоднокровие и здравомыслие, встав лицом к лицу с фактом - ей не подобраться к носителям, пока они держатся вместе да еще и рядом с гальтом. Неудача с третьим по размышлении виделась Шеа всего лишь ошибкой. Просто она начала не в том порядке. Сначала малыш Эри. После девчонка. А уже тогда придет черед и огненного демона. Один к трем - такое соотношение сулило успех. Но... ключом к комбинации служило устранение гальта и су-волда.

Шеа уже догадалась, куда Халахам ведет детишек. Заповедная Долина в Туманных горах. Самый большой из известных Вдове пятак "мертвой земли". Ни один маг Раминара не стал бы задерживаться в подобной области по своей воле - ведь там, случись какая-нибудь неприятность, не вытянуть было ни капли энергии из окружения. Иными словами, маг вынужден был бы полагаться на силы подмастерья и свои собственные - неприкосновенный резерв. А вот, например, ей, Шеа, на побочные эффекты аномалии было плевать. И если гальт рассчитывал там упрятать компашку от Кор-Унтару, то он просчитался. На этом месте злодею или злодейке полагалось бы торжествующе захохотать, но Вдова не торопилась праздновать победу. По опыту она знала, что Халахам не просчитывается. Тогда в чем резон? Зачем гальту понадобилось целенаправленно прорываться к горам, собирая по пути носителей? Или она чего-то не знает о Долине?

Догадки, вопросы, поиск решений вслепую. Шеа оказалась сбита с толку.

Расстояние между ней и носителями увеличилось на столько, что Вдова больше не ощущала присутствия силы. Как будто ее никогда и не было. Она днями бродила по городу, а по ночам запиралась в съемной комнатушке и думала, стараясь не обращать внимания на болтовню за тонкими стенами, шум шагов, скрип дверей и говор в зале таверны. Будь зверь внутри нее слабее, Шеа уже шла бы своей дорогой, позабыв о неудаче. Будь Кор-Унтару хоть чуточку наивнее, то встретив гальта, понадеялась бы на то, что ее оставят в покое, если она отступится. Но... В беспечность Халахама она верила гораздо меньше, чем в стойкость его принципов. И пусть гальт решил попользоваться запретной силой, пригрев носителей, но он уж точно не позволит сопернику дышать себе в затылок. Даже если Вдова решит уйти, ей придется следить за собственной тенью. И можно было сколько угодно тешить себя надеждой на то, что ее следов не найдут - ведь не нашли же за эти сорок семь лет... Да только правда заключалась в том, что ее просто не искали. Теперь же, как только гальт воплотит замыслы касательно носителей, то возьмется за Кор-Унтару всерьез.

Шеа бесшумно прошла к окну, наступив босыми ногами на прямоугольник лунного света. Ставни постукивали снаружи о стену, и холодный влажный ветер, гуляя по комнате, шевелил черные с жемчужными ниточками седины волосы. Вдова потянула носом воздух, изучая запахи. Дождалась, пока затихли голоса прошедших по улице людей. Тонкие пальцы сжали край подоконника, сминая дерево, как мягкую глину, приглушенный влажный треск меняющихся костей переплелся со стоном. На пол сорвалась капля крови из прикушенной губы. Изменение проходило болезненно, когда Шеа сама вызывала его. Гораздо легче было менять тело в порыве гнева или под влиянием голода. Та ночь в Юрре, когда она вернулась за Эрикиром, запомнилась ей надолго. Находясь внутри барьера, вызывающего насильственную трансформацию, Вдова чуть не рыдала кровавыми слезами от боли. Если бы не голод и ярость, она бы потеряла сознание на полпути.

Так же больно было в самый первый раз... В те дни, когда она брела по равнинам Северных пустошей в незнакомом и чуждом Раминаре.

* * *

Лежа лицом в грязи под брюхом плотного белесого тумана, она проклинала их души. Перебирала имена, сплетала в цепочки, восстанавливая кружево. Теперь картина открылась ей целиком. Только было уже безнадежно поздно. Вся борьба, вся ярость, все душевные силы были направлены не туда. Время, вырванное у судьбы, истекло, а достигнутые цели оказались пустышкой.

Начал накрапывать дождь, прибивая туман к земле. Не было сил даже поднять голову и осмотреться. Если бы кто-то выжил и решил добить ее - Инн-Шеа из семьи С Серебряных Склонов, канн-даэмор армии объединенных королевств Триумвирата, Кор-Унтару - Открывшую Врата и Призвавшую... то ему хватило бы просто подойти и вогнать нож ей между лопаток. Да только никто не выжил. Не мог выжить. Вот в чем вся суть. Шеа не понимала, как вышло, что жива она сама.

Дождь уже лил сплошной стеной. Казалось - само небо падает вниз. Земля ощетинилась грязными водяными иглами. Шеа не двигалась. Ее черед пришел. Мышцы сковывал холод. В голове колыхалась багровая взвесь спутанных мыслей. Но когда тело начала трепать лихорадочная дрожь, она поднялась на ноги. Раз до сих пор не умерла, на то могли быть причины. А если существовали причины, необходимо было выжить, чтобы их узнать. Стоя под хлесткими ударами ливня, Шеа обвела взглядом безжизненную, заключенную в кольцо водяных стен пустошь, и двинулась вперед.

Когда дождь ослаб, взору открылся горизонт. Далекий и пустой. Поискав знакомые ориентиры и не найдя ни одного, Шеа поняла, что ударом гальтов ее снесло куда-то очень далеко от Поющих Равнин. Посмотрев под ноги, где жесткой щетиной вздыбилась трава странного синего оттенка, Кор-Унтару всерьез задумалась, а не вышвырнуло ли ее вообще за пределы Санд-Дам? Поразмыслив над ситуацией, она даже не смогла решить: скверно это или нет. Возможно, очнувшись под боком у Следящих, она не успела бы и пикнуть, как душа ее уже поднималась бы пушинкой к солнцу. Да нет, скорее падала бы в бездну со свистом. Так что...

Ветра не было, но мокрая одежда липла к телу ледяным коконом. Шеа, передернув плечами, ухмыльнулась - отчего она, собственно говоря, мучается? - и прошептала несколько слов, привычно зачерпнув силы... Тут же волна режущей боли швырнула канн-даэмор на землю. К горлу подкатил горячий ком, прожигая внутренности. Шеа закричала не своим голосом, чувствуя, как сквозь каждую пору тела рвется наружу что-то немыслимое, неописуемое. Если бы она нашла в себе силы открыть глаза, то увидела бы, как на коже выступает кровавый пот. Нечто натянулось внутри раскаленной струной - Шеа завыла. А затем струна порвалась, хлестнув сознание... и мрак обрушился на мир плотным занавесом.