Яна Левская - Раминар.

Остановившись на возвышенности, Раштан и Одор смотрели на окончательно одичавшую Дичку, разлившуюся множеством зеркальных заводей посреди серого в рассветном мареве камышового пледа. Болото простиралось до края горизонта.

- Сколько в нем ласандов?

- Думаю, не меньше пятнадцати по прямой от нас на запад.

Таша округлила глаза.

- Да ну!

- С юга на север еще больше...

Гоблинка промолчала. Она вглядывалась в одинокие башни на окруженном кольцом леса городском холме - единственные каменные строения Каралона. Она могла различить барельефы на фасаде ратуши и сосчитать бойницы тюремной бастиды, хотя развалины города лежали не ближе чем в пяти ласандах от кручи, с вершины которой Таша и Одор окидывали взглядом долину. Зрение, доставшееся ей от Серой мамочки, еще ни разу не подводило гоблинку. Зато пришлось многое вытерпеть из-за нежной человеческой кожи, мягких ногтей и пушистых пепельных волос, унаследованных от отца.

Одор глянул на Ташу и прищурил глаза, заметив, как у нее обнажились краешки клыков.

- Что с тобой?

Девушка мотнула головой, уходя от ответа, развернула коня и направила его к спуску.

- Как будем идти через топи?

- Коней оставим здесь. Поклажу возьмем с собой. А затем я проведу небольшой урок.

- Хм?

- Поищем оригинальное применение твоим способностям, - пояснил Одор, усмехаясь.

Таша придержала коня, выворачиваясь в седле так, чтобы видеть лицо учителя.

- Оргили... наль... какое?

- То есть не направленное на изничтожение ближнего своего.

- Вы иногда очень заумно толкуете, учитель.

Мужчина почесал рыжий пушок на подбородке и пожал плечами, обгоняя задумавшуюся над его словами гоблинку.

- Эй-эй! Погодите! Хотите сказать, я, кроме как убивать, ничего и не умею?

- Скорее, ты не желаешь тратить силы ни на что другое.

Таша хмыкнула под нос, удовлетворенная ответом, и расслабилась. Одор покачал головой.

- И это не хорошо.

- Почему? - гоблинка удивленно выгнула брови.

- Давай зайдем с другого конца. Что в этом хорошего?

- Я всегда могу начистить рыло любому уроду.

- Убедительно, но не для меня. Еще что-нибудь?

- Меня все боятся.

Одор кашлянул.

- Кто боится - тот уважает, - с нажимом добавила гоблинка.

- И зачастую скрывает ненависть.

- Да и пусть скрывает. Мне-то какое дело?.. Держи врагов в страхе. Нет на земле зверя страшнее тебя... - Таша запнулась и помрачнела.

- Жестокая философия. Кто сказал?

- Никто, - буркнули в ответ.

Раштан понуро тряслась в седле, пока конек рысцой сбегал по склону холма. Она никогда не думала, что заговорит словами Чудовищного Гракба, что по своей воле повторит хоть одну из его "долбежек". Ей была ненавистна муштра в клане, огромные толстошкурые сверстники, с которыми приходилось бороться, отрабатывая приемы на занятиях, и эти, как заклинания, повторяемые изо дня в день фразы. Злобные "долбежки": держи-врагов-встрахе, ты-хуже-смерти, нет-наземле-зверя-страшнее-тебя.

- Держи врагов в страхе, - повторил Одор, прислушиваясь к звучанию каждого слова. - А как на счет друзей?

Гоблинка молчала.

- Уважение, поддержка?.. Любовь?

- Т-ть! Вы бы полюбили ублюдка-урода? - отрывисто крикнула она и ударила пятками по бокам коня, вырываясь вперед.

Одор прикрыл глаза, не став ее догонять.

Коней распрягли и оставили, привязав к стволу молодой березки, росшей у подножия холма. В двадцати шагах от деревца бил родник, до болота было не менее санда. Перед уходом Одор поочередно пошептался с лошадьми, положив руку на холку и ткнувшись лбом в конскую шею. На недоуменный взгляд Таши ответил, что теперь лошадки будут спокойно пастись дней пять.

- Научите и меня так.

- Угум.

Одор бродил по поляне, срывая набухшие головки чертополоха. Набрав десятка два, он выпотрошил только начавшие затвердевать семена и ссыпал их кучкой на подготовленный лист лопуха.

- Что это будет?

- От ворот поворот.

Таша, сдерживая нетерпение, наблюдала, как учитель роется в поклаже. Через минуту он отпихнул сумку и, прищурившись, воззрился на гоблинку. Та пожала плечами: мол, не знаю, чего вы там ищете, и тем более не знаю, где оно лежит. Перехлопав все карманы на штанах и гетоне Одор, наконец, выудил на свет божий невзрачную склянку.

- Когда успел переложить? - задумчиво проворачивая колбочку в пальцах, он незаметным движением сковырнул пробку и взбрызнул мутной жидкостью семена. Поворошил на лопухе веточкой, перемешивая.

- Вот так. Бери-ка и топай за мной.

Раштан подчинилась.

Они обошли место стоянки по кругу, забрали немного на склон холма и, на сколько можно было, приблизились к болоту. Пока совершали "променад", Одор, вооружившись двумя мясистыми подорожниками, зачерпывал семена и разбрасывал по несколько штучек на шаг. Таким образом, была очерчена своего рода граница.

- От кого хранит? - поинтересовалась гоблинка, стряхивая последние зернышки.

- Это - от зверья. Чтоб не забредали. А это, - мужчина начертил в воздухе над поверхностью земли знак, - от чужих взглядов.

Таша, помолчав, спросила:

- А от нечисти?

- Здесь их нет, - подняв глаза на ученицу, Одор добавил: - Они должны быть дальше - в трясине.

Гоблинка дернула плечом и скрестила руки, обхватив себя за талию.

- Я до последнего надеялась, что это выдумки...

- Может, и выдумки, - хохотнув, Одор беспечно пояснил: - Я не знаю.

Ремни заплечной сумки терли кожу. Гоблинка остановилась, и натянула ткань рубашки, подсовывая под лямки. Вырез был слишком широк, и плечи постоянно оголялись. А надевать теплую кофту не хотелось - солнце стояло в зените, и пот пропитал одежду.

Болото выглядело совсем не так, как представляла Раштан. Оно смотрелось вполне приветливо: поблескивали в траве ручьи и лужи, травы тянулись к небу, розовели там-сям цветочки вьюнка, под ногами синели колокольчики, жирные шмели летали, деловито гудя, бабочки садились путешественникам прямо на руки.

- Ох! Вот так да.

Услышав возглас, гоблинка побежала вперед, натягивая ремни сумки, чтобы не болталась. Одор, стоя на краю полянки, уже стаскивал поклажу. Раштан перешла на шаг и вдохнула аромат спелой земляники. В низкой траве повсюду алели ягоды.

- Привал, - объявил учитель, сходу запуская руку в земляничные заросли.

Таша отпила из фляги, со вздохом сбросила проклятущую сумку на землю и последовала примеру старших.

Наевшись ягод, первопроходцы закусили хлебом и сыром, после чего повторили налет на земляничную поляну. Вымазанные в липком соке и земле руки вымыли кое-как в ближайшей заводи и повалились спать, под кустом, что давал хоть какое-то подобие тени.

По пробуждении Одор сразу приступил к ученице.

- Ну что, давай разнообразить твое амплуа.

- Чего-чего?