Яна Левская - Раминар.

Мастер Одор, - позвала она, тяжело дыша.

Он не отвечал.

- Мастер Одор! Учитель!

Гоблинка стянула сумку с плеч и подползла к человеку. Он лежал на боку, согнувшись чуть не вдвое. Глаза были закрыты. Раштан схватила его за грудки и принялась трясти, всхлипывая и бормоча сбивчивые молитвы своим и чужим богам. Она могла продолжать, пока у Одора не отвалилась бы голова, но, к счастью последнего, он пришел в себя.

- Тише, малыш. Добьешь.

Гоблинка отпрянула и затихла, быстро вытерев слезы рукавом.

- Вы что же, вздумали помирать? - грубо поинтересовалась она, сдерживая рвущийся наружу всхлип.

- Не дождешься. Как там хеммы? Все еще ползут?

- Да нет. Не видно никого... - Таша запнулась, в ступоре глядя, как от границы деревьев к ним медленно движется серое море.

Одор мельком глянул туда, куда уставилась гоблинка, и закрыл глаза.

- Не дотянутся.

Раштан ничего не сказала, потому что хеммы и впрямь остановились. Ноя и шипя, они топтались в каких-то десяти лакратах от лежащей в изнеможении на земле добычи. Гоблинка посерела, увидев, что сдерживало "земноводных кровососов". От пупка каждого хемма по земле в сторону болота тянулась тонкая сизая кишка - пуповина, связывающая его с Древом.

В темноте через искореженные остовы зданий и мусор пробираться было тяжело. Пока дошли до ратуши, чуть не свернули себе шеи. На мостовых проросли травы и кустарники, на месте снятых домов остались ямы с обвалившимися покатыми краями. На площади перед ратушей оплетенный плющом высился помост, сложенный из цельных бревен в полтора обхвата. Три дебелых столба в его центре не оставляли никаких сомнений в назначении помоста. Таша невозмутимо предложила устроиться на ночь в тени эшафота, на что Одор, издав короткий смешок, деликатно возразил:

- Ценю твою непритязательность, но спать на лобном месте даже не подумаю.

- Вы с ног валитесь, а хотите искать место с... - гоблинка задумалась, обводя взглядом одичавшую площадь, - с менее неган-тивными эна-мациями иополя.

Одор споткнулся.

- Знаешь, не думал, что когда-либо задам тебе этот вопрос, но... Чего?

- Ну, это.... В местах казней... лада плохая. Вы сами говорили.

- Надеюсь, другими словами.

- Да нет.... Что-то было про эти самые, про эна... эманации. Правда, я пока ни одной своими глазами не видела, но вам доверяю.

- М-да. Верь старшим, - кивнул Одор и направился к ступеням ратуши.

- Так где будем располагаться?- Под крышей.

Девушка подозрительно прищурилась.

- Вы обещали, что в катакомбы мы полезем поутру.

- Я и не отказываюсь от своих слов, - Одор уже подергал ручку двери. Оказалось заперто. Это настораживало. Если учесть, сколько тут побывало народу вроде искателей всякого рода наживы и острых ощущений, то от дверей должны были остаться в лучшем случае только петли. Обернувшись, мужчина увидел, что Раштан все так же стоит у подножия лестницы. Она выглядела встревожено и смущенно.

- В чем дело, Таша?

Та лишь упрямо мотнула головой и насупилась. Не имея желания разыгрывать из себя мамочку, Одор занялся дверью. Отвечая на пинки, дерево гудело и трещало, но дверь держалась. Таша морщилась при каждом ударе: в ночном безмолвии грохот подобен был грому. Чуткое ухо гоблинки уловило неясный шум внутри башни. Она хотела предупредить учителя, но тот как раз спустился на пару ступеней и выбросил руки вперед в отталкивающем движении. Что-то оглушительно хлопнуло, и с жутким скрежетом, вырывая петли из камня, дверь обрушилась внутрь. Шелест крыльев хлестнул воздух, и из окон и дверного проема в небо ринулась стая ворон. Они покидали облюбованную башню, черными реками растворяясь в ночном мраке. Таша шумно выдохнула, успокаивая вмиг отрастившее собственные крылья и забившееся птицей в груди сердце.

- Ах, жорово племя!

Одор осел на ступени, устало опершись о балюстраду.

- Вы в порядке? - Раштан поднялась по лестнице и остановилась рядом.

- Завтра буду. Помоги встать. Нет, - он отстранил предложенную руку, - подними меня, управляя кровью.

Таша нахмурилась и дернула плечом.

- Зачем это?

- Так нужно. Сделай.

Поджав губы, гоблинка протянула руку к учителю ладонью вверх и стала сжимать пальцы в кулак. Одор ощутил болезненную вибрацию во всем теле, а потом неприятную тягу, так, словно каждая клеточка его тела устремилась к источнику притяжения. Закружилась голова, и мир покачнулся. Мужчина видел, как Таша медленно сгибает руку в локте и отводит назад. Его спина оторвалась от балясины, и ноги начали выпрямляться. Через полминуты Одор стоял.

Придя в себя, он подкинул сумку на плечах и поинтересовался.

- Как себя чувствуешь?

- Как обычно. А что не так?

Одор, прищурив глаза, вглядывался в лицо ученицы.

- Почему так медленно сделала? Было трудно?

- Нет.

Мужчина хмыкнул и направился к темному провалу входа.

- А в чем же тогда дело? - бросил он через плечо. - Обычно ты, взмахивая пальчиком, раскидываешь людей, как мешки с зерном.

- Когда тебя резко тянут, это очень больно. Я вас берегла.

Скрипнула дверь под ногой Одора. Раздался громкий чих.

- Будьте здоровы.

- Непременно.

Внутри было темно, хоть глаз выколи. Даже гоблинское ночное зрение Таши подвело ее. Воздух стоял влажный и затхлый, несло отсыревшими птичьими перьями и пометом. Под ногами валялся мусор.

- Надо прибраться, - Одор вздохнул и собрался вытворить очередной фокус, но маленькая рука легла ему на предплечье.

- Давайте я, - Таша пробралась вперед, на ощупь выбирая, куда поставить ногу. - Тут достанет влаги, чтобы я могла подцепить весь этот хлам. Я бы, наверное, и мосты смогла поднять. Там на реке.

- Надо было попробовать.

- Поднять смогла бы, а вот держать и бежать сразу... не уверена.

В темноте послышалось шуршание и скрежет, со всех сторон к дверному проему покатилось, поползло, заскользило что-то неведомое. Несколько раз скребнуло по носкам сапог.

- Простите, щас. Ау! Зар-раза.

Таша зашипела и потерла ушибленное пролетевшей мимо доской бедро, одновременно рассекая поток несущегося к выходу мусора и заставляя его огибать место, где стояли они с Одором.

- Осторожнее.

- Ну, все, конечно, не вышвырнула, но, кажись, стало почище, - гоблинка с облегчением стащила сумку с плеч.

Мужчина сбросил свою поклажу прямо на пол и отыскал в ней коробочку с припасенными цержами. Стержни слабо засветились голубым. Этого хватило, чтобы Таша смогла осмотреться, пока Одор рылся в сумке, доставая вещи. Башня была совершенно пуста внутри: ни следов внутренних перегородок или перекрытий - очевидно, их разобрали и унесли, когда покидали город. Над головами высились каменные стены с рядами арочных окон, сквозь которые внутрь лился свет восходящей луны. Крыши видно не было, она терялась во мраке. Раштан вздрогнула от громкого стука - это Одор принялся кромсать выбитую дверь походным топориком. Цержи парили над ним в воздухе, освещая место расправы над дверью.