Джена Шоуолтер - Темная страсть

Но зачем ему… Внезапная догадка оглушила ее, и Легион ахнула. Люцифер рассматривает ее как возможность улизнуть из ада. Она ведь привязана не к преисподней, а к Аэрону, и может покинуть это место. В отличие от самого Люцифера, который сидит в аду, точно в ловушке.

Если Легион разрешит князю демонов завладеть ее телом, то беспрепятственно уйти сможет уже он. И заставить окружающих исполнять любой его приказ. Сама она будет понимать, что происходит, но ее мнение никого не заинтересует.

Если бы Люцифер мог просто взять под контроль тело Легион и сбежать, то не стал бы тратить время на переговоры с ней. Но демоны не способны внедряться в тела людей или иных существ без разрешения. Даже духам из ларца Пандоры понадобилось благословение богов, чтобы вселиться во Владык.

— Все зависит от того, сумеешь ли ты преуспеть, — произнес Люцифер. — Ты сможешь? Я точно смогу, поэтому как-то даже глупо предлагать тебе сделку. Может, и не стоило. — Он поднялся на ноги плавным текучим движением. — То есть есть же другие, более слабые демоны, которых я…

— Погоди, — поспешно прервала его Легион. — Проссто погоди минутку.

Люцифер медленно опустился обратно на трон.

Легион решила, что такой шанс упускать нельзя. Ангел, не способный лгать, сказала, что Аэрон считает ее ребенком, а себя — ее отцом. И это никогда не изменится — если только демонесса не совершит что-то из ряда вон выходящее.

— Нужжно обговорить детали.

— Разве мы еще не все обсудили?

— Не с моей сстороны.

Люцифер театрально прижал ладонь к груди:

— Ты мне не доверяешь?

Легион отрицательно качнула головой. Сделка является священной даже для существ вроде них. Стоит им обоим согласиться с условиями — и Легион окажется в ловушке, их договор поселится в ней, словно нечто живое. И передумать уже не получится. Если она проиграет, то будет вынуждена исполнить обещанное, не имея сил противиться.

— Ты ранила мои чувства. Но так и быть, — сказал Люцифер. — Скажи, чего именно ты от меня ожидаешь.

Если Легион этого не сделает, то получит не больше, а наверняка меньше ожидаемого.

— Хоччу быть крассивее ангела, хоччу светлые волоссы, золотисстую кожжу, карие глазза и большшую грудь. — Полная противоположность этой маленькой сучке. — Мне понадобитсся девять дней, и ни ссекундой меньшше. — С каждым сказанным Легион словом нарастало и ее возбуждение. Она действительно собирается сделать это. На самом деле попытается завоевать сердце Аэрона. — И я хоччу находитьсся в соззнании все время, что буду с ним.

— Черт, — выругался Люцифер, и в его пронзительных глазах вспыхнули веселые огоньки. — Вот тут ты меня поймала. Я-то собирался погрузить тебя в кому до тех пор, пока срок не выйдет.

Ей удалось раскусить его план. Она ощутила прилив гордости за себя.

«Видишь? Не такая я и глупая».

— Также ты не можешшь убить Аэрона. Если он умрет до истеччения девяти дней, нашша сделка раззорвана.

— Согласен. Это все твои требования? — уточнил Люцифер — ну просто сама снисходительность.

— Не хоччу большше шшепелявить, как ты и ссказал. Хочу сначчала появитьсся перед Аэроном, а не на другом конце ссвета, появитьсся в теперешшнем облике, а затем иззмениться у него на глаззах.

В таком случае он не примет ее за наживку или охотника и не попытается избавиться от нее прежде, чем она успеет соблазнить его.

— И это выполнимо. Ну, теперь-то все?

Демонесса сглотнула, задумалась, потом кивнула.

Снова оказавшись на ногах, Люцифер развел руки в стороны, и на кончиках его пальцев заплясали языки пламени.

— Тогда решено. Ты получишь все, что перечислила. Но если не сможешь заманить Аэрона, Владыку Преисподней и одержимого демоном Ярости, в свою постель и в свое лоно в течение девяти дней, то вернешься в этот тронный зал, где по собственной воле передашь свое тело в мое пользование.

Легион снова кивнула.

— Произнеси вслух, — приказал Люцифер, больше не разыгрывая перед ней доброту и благожелательность.

— Я соглассна.

Едва слова сорвались с губ Легион, ее пронзила резкая боль. Хрипя, она согнулась пополам, не способная дышать. Судорога скрутила мышцы, сознание угасало. Но стоило договору укорениться внутри ее, как мучения прошли, и она выпрямилась.

— Значит, договорились, — произнес Люцифер и улыбнулся ей той самой улыбкой, которой приветствовал ее первое появление здесь. Злобной, довольной. — Кажется, я забыл упомянуть, что если ты проиграешь, то моим первым приказом будет перебить всех Владык Преисподней и выпустить на волю их демонов.

Ночь отступала под натиском рассвета, горожане просыпались и спешили начать новый день. Стараясь держаться в тени, Аэрон с Парисом крались по улицам, не говоря ни слова. Возможно, Парис, который на сей раз не колебался с выбором подружки — означает ли это, что он наконец позабыл о своей Сиенне? — так же погружен в собственные мысли, как и сам Аэрон. Они спешили вернуться в крепость.

Оливия плакала, пока не задремала, и Аэрон все это время держал ее в объятиях. Когда она наконец провалилась в глубокий сон, он перенес ее в квартиру Джилли, думая, что тем самым облегчит себе задачу. Если лишить Оливию возможности с ним разговаривать, то она не сумеет и отговорить его от намерения расстаться. Но Аэрон не улетел тотчас же. Парису требовалось время, чтобы побыть с женщиной, поэтому Аэрон примостился рядом с ангелом.

И снова обнаружил, как ему нравится держать Оливию в объятиях. Тем больше оснований поскорее от нее избавиться. Но когда Аэрон попытался уйти, чтобы никогда не возвращаться, он лишился уверенности, что действительно хочет проститься с Оливией навсегда. Не то чтобы он вообще когда-то был в этом уверен, но, черт возьми, теперь его решимость пошатнулась.

Увидев Оливию в объятиях Гидеона, он ощутил новую, необычную для себя вспышку собственнического инстинкта, по сравнению с которой предыдущие проблески ревности к Парису и Уильяму показались сущим пустяком. Его сводила с ума самая мысль об Оливии, одиноко бродящей по улицам города с непреклонным желанием «повеселиться». Она может стать для кого-то легкой добычей… Аэрон стиснул зубы, как частенько случалось, стоило ему подумать о ней.

Мимо прошел какой-то мужчина, привлекший его внимание. Смертный. Лет примерно двадцати пяти. Крупный. Внезапно демон Ярости зарычал и попытался вырваться на свободу, проецируя в голове Аэрона изображения крепких кулаков, рассекающих воздух и ударяющих залитое слезами лицо женщины.

Аэрон понял, что этот тип избивает свою жену, а Ярость показывал ему все новые и новые подробности.

«Ты никчемное создание, — обычно кричал негодяй, брызгая слюной. — Зачем только я на тебе женился? Ты и тогда была жирной коровой, а теперь стала еще жирнее».