Джена Шоуолтер - Темная ложь

— Я знаю. Уже давно знал, — признался Кронос, потирая переносицу. — Проклятая баба! От нее вечно одна головная боль…

«Опять правда», — понял Гидеон.

— Как ей помочь? — спросил он, пытаясь узнать, как помешать богине. Ему хотелось услышать правду, обойтись без всех этих дурацких шарад. — Она не успокоится, пока не воскресит нас… То-то Гален расстроится, что между ним и тобой больше никто не стоит.

Взору Даники, возлюбленной Рейеса и по совместительству хранительницы Всевидящего Ока, были доступны не только бездны ада и небесные чертоги, но и будущее, заглянув в которое она однажды увидела, как Гален обезглавливает Кроноса. Собственно, только по этой причине Верховный бог и стал помогать Владыкам. Хотя было еще кое-что, о чем Гидеон узнал совсем недавно. Кронос тоже носил в себе демона — Жадность. В бытность узником Тартара он, подобно Скарлет, оказался в числе тех, кому выпало несчастье приютить «лишних» духов.

Верховный бог ходил взад-вперед перед Гидеоном и напряженно думал. Энергетические волны, колебавшие воздух, стали настолько сильными, что, казалось, еще немного — и он начнет потрескивать.

— После того, что случилось с вашим обожаемым Аэроном, я сделал амулеты, по одному для каждого. Наденешь его — и Рея не сможет следить за тобой.

«Правда, — понял Гидеон. — Восхитительная, спасительная правда!»

— Не давай мне его! — почти закричал он.

«Дай! Дай! Дай! — мысленно повторял воин. — Пожалуйста! Прямо сейчас!»

Кронос продолжал нарезать круги по облаку.

— Штука в том, что тогда никто из богов не сможет следить за тобой.

«И прежде всего, ясное дело, он сам… — понял Гидеон. — Этот ублюдок жить не может без того, чтобы совать нос в чужие дела».

— На кону не только и не столько твоя жизнь, сколько моя собственная, так что… Оно того не стоит! Не давай его сюда! — Сказав это, Гидеон протянул вперед руку ладонью вверх и пошевелил пальцами. Ему не терпелось забрать амулет и вернуться к Скарлет — он вдруг с удивлением осознал, что скучает по ней.

— Значит, так, — сказал царь богов, продолжая двигаться вперед-назад. — Я дам по амулету тебе и твоим друзьям, но вы будете каждый день докладывать мне, кто где был и что делал. Ослушаетесь, и я лично явлюсь в крепость и посрываю с вас амулеты. Вместе с головой. Это ясно?

Гидеон не стал напоминать собеседнику, что, исполни он свою угрозу, демоны обретут свободу и, вероятнее всего, начнут буйствовать, а виновника беспорядков, независимо от того, Верховный бог он или нет, постигнет жесточайшее наказание. Откровенно говоря, когда титаны взяли власть, воинов оставили в живых только поэтому. Кронос мечтал стереть их с лица земли, но побоялся кары. Хоть он и называл себя царем царей, но в мире бессмертных был лишь вторым, уступая могуществом таинственной сущности, спасшей жизнь Аэрону, перед величием и силой которой, по словам Оливии, некогда отступила сама смерть, — Единственному Истинному Богу. Впрочем, быть может, убийство воинов и сойдет Кроносу с рук, а злые духи просто-напросто обретут новых хозяев. Как недавно выяснилось, именно это произошло с демоном их друга Бадена — Неверием. Когда Баден погиб, лишившегося тела демона поместили в одну из охотниц. Гидеон часто задавался вопросом: поднимется ли у него рука на эту охотницу, случись им скрестить клинки? Едва ли, и не потому, что она женщина. Ему доводилось убивать представительниц прекрасного пола, и не раз, — отношение к женщинам как к равным, особенно на войне, было своеобразным кредо воинов, оставшихся в Греции под началом Сабина. Но в этой охотнице живет частичка Бадена… Убив ее, он погубит и своего друга.

— Ложь! Ты меня слушаешь? — выдернул его из размышлений Кронос. — Тебе все ясно?

«Одну минутку… Что?» Гидеон с усилием вынырнул из трясины невеселых мыслей.

— Что? — спросил он.

Лицо царя богов стало пунцовым, и явно не от стыда.

— Я никогда не повторяю дважды! Либо вы будете каждый день передо мной отчитываться, либо не видать вам амулетов, как собственных ушей! Ты меня понял? — рявкнул Кронос, сверкая черными глазами.

«Амулеты… — пронеслось в голове Гидеона. — Ну конечно! Зачем так горячиться?»

— Нет. Я ничего не понял, — ответил он.

Кронос наконец перестал ходить и уставился на воина. Хотя его ноздри по-прежнему устрашающе раздувались, глаза вновь стали золотыми, как в начале беседы.

— Вот и отлично.

Произнеся эти слова, Верховный бог протянул руку, обращенную вверх пустой ладонью, над которой за искрились синие огоньки, и Гидеон с удивлением наблюдал, как среди этого мерцания постепенно вырисовываются очертания двух предметов. Через несколько мгновений взору воина предстала пара кулонов в виде бабочки, крылья которой были инкрустированы крошечными рубинами, сапфирами, слоновой костью, ониксом и опалом. Камни горели огнем и выглядели точно живые. Висела эта бабочка на серебряной цепочке. «Красиво, конечно, но…» — подумал Гидеон.

— Я же буду выглядеть как мальчишка! — вырвалось у него.

Царь богов угрожающе зарычал.

— Ты чем-то недоволен, Ложь? Я ведь могу…

— Да, да! Не прошу прощения! Я очень не хочу их! — выпалил воин и поспешно схватил кулоны, один из которых тут же надел.

Горячий металл обжег кожу, но Гидеон терпел. Второй амулет отправился в карман.

«Какую бы придумать уловку, чтобы убедить Скарлет надеть его?» — мысленно задался он вопросом.

— А мои враги? — спросил он, имея в виду своих друзей.

— Я навещу крепость.

«Правда, — понял Гидеон, а потом задал себе вопрос: — С чего бы суровому богу проявлять такую услужливость? Видимо, я о чем-то не знаю… А, ладно. Я получил что хотел, и это главное».

Гидеон кивнул.

— Огромное тебе проклятие! — поблагодарил он.

— Если это все…

— Да, нет еще кое-чего, — поспешно проговорил воин. — Скарлет не утверждает, что мы были женаты, и я не понимаю…

— Скарлет? — Глаза царя богов вновь из золотистых сделались обсидиановыми. — Дочь Реи?

Гидеон растерянно заморгал. Скарлет — дочь Реи?

— Ты не ее отец? — прохрипел он.

Это объяснило бы то, что у них обоих глаза похожего цвета.

— Нет! — рявкнул Кронос, и в этом возгласе было столько презрения, что, будь оно водой, Гидеона бы попросту смыло с небес. — Еще раз позволишь себе подобное святотатство — и я обещаю: тебя постигнут такие страдания, что свет станет не мил!

«Что так рассердило Верховного бога? — удивился Гидеон. — Почему он оскорбился? Даже если он ей не отец, ему должно было бы польстить подобное предположение. Скарлет — красивая, умная, отважная женщина, называться родителем которой — несомненная честь». Воин невольно стиснул кулаки, хотя и пытался убедить себя, что не злится. По крайней мере, Кронос ему (если, конечно, Скарлет говорит правду и они были женаты) не тесть, что его очень обрадовало. Сабин был женат на дочери Галена, и Гидеон не понаслышке знал, чем может быть чревато подобное родство. «Нет уж, увольте!» — решил он.