Джена Шоуолтер - Темная ложь

«Как будто это преступление, — подумала Скарлет и крепче стиснула зубы, чтобы не высказать матери все, что думает по этому поводу. Богиня не должна была знать, насколько сильно Скарлет до сих пор привязана к Гидеону. — Хотя вряд ли можно сказать, что он — все для меня». Но в то же время она понимала, что, защищая его, сообщит о своих чувствах, какими бы слабыми они ни были, всем желающим. К тому же сама мысль о том, что кто-то, особенно Рея, видит Гидеона в подобном состоянии, слабым и страдающим, вызывала у Скарлет ярость. А продолжение разговора только раззадорит богиню, и та непременно решит остаться.

— Теперь все они стали воплощением зла и должны быть уничтожены, — продолжила свою мысль Рея.

— Странно, что ты говоришь об этом, — ответила Скарлет. — Ведь ты такая же, как они, Раздор.

В Рее жил демон Раздора. Она могла отрицать это, но ее дочь знала правду. Богиня подобралась, став похожей на хищника, увидевшего добычу после того, как ему слишком долго пришлось голодать.

— Еще раз услышу от тебя это, — заявила она, — и заманю твоего любовника в свою постель. Ты знаешь, что я способна на это, и не сможешь сделать ничего, чтобы меня остановить. С каждым днем я становлюсь все более привлекательной.

«Не поддавайся», — приказала себе Скарлет, ощутив одновременно укол ревности и приступ ярости. Она понимала, что это тоже только раззадорит богиню.

— Делай что хочешь, — парировала она. — Но позже. А сейчас просто уходи. — Скарлет знала, что, когда Рея услышит этот приказ, ее нервы не выдержат. — Мне нужно кое-что с ним обсудить, а потом можешь делать с ним все, что тебе угодно.

«Вот так, — подумала Скарлет. — Она должна попасться на этот крючок».

Сначала Рея не подчинилась. Вместо этого она неторопливо обошла кровать и острым кончиком ногтя стала проводить линию вдоль ноги Гидеона, а затем перешла на его живот и, наконец, добралась до горла. Мужчина схватил ее запястье и зарычал. В ответ богиня одарила его своим звонким, но полностью лишенным жизни смехом.

— Стерва, — сипло выругался он, а затем согнулся и снова застонал.

— Знаешь, думаю, я все равно отымею его.

Удовлетворенно улыбнувшись, богиня исчезла, оставив Скарлет наедине с мужем.

Наконец Скарлет смогла сделать то, что давно хотела, и забралась на кровать. Ощущая, как в основании шеи бешено стучит пульс, очень осторожно устроилась рядом с Гидеоном.

— Ты — пленник? — спросила она, проведя пальцем по его брови, чтобы убрать с нее волосы.

Гидеон потянулся к ней и ответил:

— Да.

Скарлет поняла, что он лжет, ведь за ответом не последовал новый стон.

— Тогда почему ты здесь?

— Не для того… чтобы… найти Зевса.

Часть льда, окружавшего сердце женщины, растаяла, и она ничего не могла с этим поделать. «Значит, он решил отомстить», — подумала она и тихо произнесла:

— Если убьешь его, не почувствуешь себя лучше.

Их взгляды встретились, и Скарлет бросило в жар.

— Не хочу… выяснять, — ответил Гидеон.

— Кронос не позволит тебе сделать это. Тогда зачем он перенес тебя сюда?

Гидеон улыбнулся, хотя на его лице все еще отражалась боль.

— Я не обещал помочь ему с охотниками. Я не просил его перенести меня сюда, чтобы я мог восстановиться после того, как сказал правду. Я не собираюсь отправиться в Тартар.

— Там, в лесу, ты говорил правду? — спросила Скарлет, проведя ладонью по его щеке и одновременно погладив большим пальцем синяк под его глазом. — Дурачок. Поверь, если бы я думала, что это облегчит мою боль, то давно уже нашла способ убить Зевса.

— Скар, — позвал ее Гидеон и положил дрожащую руку на ее затылок.

Его прикосновение было слабым, но Скарлет понимала, что он пытается успокоить и поддержать ее, чего ей так долго не хватало.

Внезапно на глаза Скарлет навернулись слезы.

«Это слишком опасно, — подумала она. — Я не могу себе это позволить. Не могу настолько на него полагаться, даже на такую простую и чудесную вещь, как его поддержка. Что случится, когда мне в следующий раз понадобится утешение, а его не будет рядом или он просто не захочет поддерживать меня? Ведь тогда я не смогу ни с чем справиться без него».

Скарлет выпрямилась, но Гидеон был слишком слаб и не смог повторить ее движение. В итоге его рука безвольно упала на матрас.

«Ты стойкая, — напомнила себе женщина. — И хладнокровная».

— Здесь, в Титании, опасно, — сказала она. — Многих из этих титанов ты заключил в тюрьму, и они с радостью отомстят, как только узнают, что ты здесь и не в силах защищаться.

— Мне действительно есть до этого дело.

Возможно, Гидеона это и правда не беспокоило, но для Скарлет было важным, хотя она понимала, что думать об этом глупо.

— Нам лучше вернуться на землю, — произнесла она.

— Конечно, конечно.

«Какой он милый и упорный», — подумала Скарлет, но все же попыталась возразить:

— Но, Гидеон…

— Что, если Зевс был не тем, кто забрал у меня воспоминания о тебе и Стиле? Что, если он не стер их, чтобы не позволить мне поцеловать его?

Скарлет подумала, что в его словах есть определенная доля правды. Зевс был таким могущественным и вполне мог стереть воспоминания Гидеона, чтобы помешать ему убить себя в стремлении отомстить за гибель Стила. Хотя на нечто подобное всегда были способны только божества памяти. Но Зевс вполне мог заплатить за это одному из них. Пока Скарлет рассуждала, ее все больше охватывал гнев, такой же, как тот, что она испытывала, когда сидела в камере, и после побега, но гораздо более сильный. Ведь Зевс, возможно, украл у нее нечто большее, чем сына, — ее будущее.

Скарлет не знала, почему ее всегда устраивала мысль о том, что бывший Верховный бог мучается, лишившись силы. «Возможно, кто-то покопался и в моем сознании», — решила она.

— Я помогу тебе добраться до него, — пообещала Скарлет, причем произнесла эти слова настолько спокойно, что даже самой стало страшно.

Она представила себе реки крови, которые потекут, когда они найдут бога, и крики, которые не будут смолкать на протяжении тысяч ночей. Скарлет хотела отправиться на его поиски прямо сейчас, наконец что-то предпринять, но неумолимо приближалось утро, и она понимала, что ее вот-вот охватит глубокий сон, во время которого она не в силах будет позаботиться о себе. Скарлет поняла, что для этого ей понадобится Гидеон, и она должна с этим смириться. «Завтра, — пообещала себе она. — О да, завтра мы отомстим».

— Он будет страдать, — сказал Гидеон, шумно втянув в себя воздух и вторя ее мыслям. Он снова застонал от боли, но сумел добавить: — Клянусь.

Дверь в сознание Зевса была заперта, и на ее ручке висела табличка с надписью «Не беспокоить». Скарлет провела возле нее несколько часов, царапая и пиная дверное полотно, стуча по нему. Обычно все это утомляло жертву, даже если ею становился бог или богиня. Но дверь в сознание Зевса оставалась заперта. Он не спал и боролся со сном с такой силой, которой у него, закованного в ошейник раба, не должно было быть. «Но рано или поздно ему придется заснуть, — подумала Скарлет. — Все засыпают, даже низверженные Верховные боги. А когда это произойдет, я окажусь внутри».