Джена Шоуолтер - Темная ложь

«Правда не из-за него? — спросила себя Скарлет и продолжила мысленно рассуждать: — Ладно, я не стану делать этого не потому, что Гидеон еще не отдал приказ о ее убийстве». Скарлет хотела стать ему такой же верной спутницей, как и его друг Торин, и думала, что, возможно, тогда будет с полным правом называться его женщиной. «Но хочу ли я доказывать, что заслуживаю его?» — спросила себя она.

Скарлет знала, что хочет этого, причем даже больше, чем отомстить тете. Она любила Гидеона настолько сильно, что от этого чувства ей порой становилось больно. Он не был ее мужем, но она любила его так, будто он уже стал им. Возможно, причиной тому были вымышленные воспоминания, а может, и нет. Так или иначе, ее сердце всегда и всецело принадлежало ему. «Если у нас есть шанс быть вместе, — думала она, — даже самый маленький…»

— Твой мужчина приходил ко мне, — нарушила молчание Мнемозина, выдернув Скарлет из объятий радостных мыслей. Она с наслаждением смаковала каждое слово. — Он хотел знать, почему я тебя так ненавижу, но я отказалась говорить. — Теперь в ее голосе звучало не только наслаждение, но и самодовольство.

Скарлет пожала плечами и произнесла:

— Честно говоря, меня интересует не причина, заставившая тебя сделать все это со мной, а сам факт.

Мнемозина часто заморгала. Самообладание на мгновение покинуло ее, но затем она покачала головой и придала лицу безразличное выражение:

— Это тебя интересует. Я знаю.

— Когда-то, может, и интересовало, — ответила Скарлет. — Но знаешь что? Я не считаю, что твои действия сыграли в моей жизни какую-либо значимую роль. За исключением, пожалуй, того, что, как ты сама сказала, именно они привели меня к Гидеону.

Произнеся эти слова, Скарлет повернулась к решетке спиной. Она собиралась покинуть подвал и отправиться к своему мужчине, чтобы утешить его, дать ему все, в чем он нуждается.

— Куда ты собралась? — спросила Мнемозина. — Немедленно вернись!

Скарлет уже переступила через одну ступень, затем через другую.

— Скарлет, вернись! — закричала ее тетка. — Твоя мать не могла убить тебя, пока мы были в заточении, и ты это знаешь. Она понимала, что, совершив хотя бы попытку избавиться от тебя, неизбежно начнет стареть. Добившись в этом деле успеха, она навечно осталась бы старой и навсегда потеряла бы возможность вернуть себе былую красоту. Тогда она попросила меня истязать тебя, а я согласилась, потому что… потому что…

Скарлет остановилась. От камеры, где сидела Мнемозина, ее отделяла стена, но она слышала голос тетки, пронзительный, но правдивый.

— Продолжай, — попросила она.

— Если хочешь услышать продолжение, тебе придется подойти сюда и посмотреть на меня, — поставила условие богиня.

Прошло мгновение, а затем еще одно. Скарлет подумала, что, возможно, зря теряет время, но все-таки… Любопытство победило, и она вернулась, снова встала у решетки.

Мнемозина кивнула, и с ее лица исчезло озабоченное выражение.

— Однажды к нам в темницу бросили пророка. Едва взглянув на тебя, он рассмеялся и сказал, что ты убьешь свою мать и займешь небесный трон. Я стерла это воспоминание из сознания всех, кроме Реи и Кроноса, которые заслужили право знать о тебе правду.

— И что это меняет? — поинтересовалась Скарлет.

— Ты вряд ли сможешь понять природу этого явления, но они связаны друг с другом. Скажу лишь то, что, если умрет один из них, автоматически погибнет и другой. Если ты убьешь Рею, умрет и Кронос.

Во рту у Скарлет пересохло.

— Пророка, — продолжила Мнемозина, — мы убили, а тебя погрузили в любовные переживания и личные трагедии, надеясь, что ты покончишь с собой. Но ты ни разу даже не попыталась сделать это, не так ли?

«Но ведь они склоняли меня к этому бесчисленное множество раз», — подумала Скарлет.

— Теперь ты понимаешь, зачем на самом деле Кронос отдал меня Гидеону? — поинтересовалась у нее богиня.

— Нет.

Пришла очередь Мнемозины улыбаться.

— Он сделал это для того, чтобы я могла доказать ему свою верность… и уничтожить тебя раз и навсегда.

Прежде чем Скарлет успела пошевелиться, Мнемозина вытащила откуда-то три маленькие серебряные звездочки и бросила в нее. Они оказались очень острыми и моментально вскрыли Скарлет глотку, разрезая вены, артерии и даже гортань. Тени и крики по собственной воле вылезли из ее головы, окутали ее и стали оплакивать.

А потом, подобно Гидеону, она канула в небытие.

— Гидеон, Гидеон, — звал Торин, и его взволнованный голос выдернул воина из сна, тотчас же погрузив в безбрежную реку боли.

Воин горел изнутри. Ему казалось, будто кто-то разрывает его на части, кости ломаются, а их осколки плавают в сосудах вместе с кровью, раздирая все, что встречается на пути.

— Гидеон, ты меня слышишь? Ты должен проснуться.

«Почему я… — с трудом стал вспоминать он. — Да, я же сказал Скарлет правду. И оно того стоило». Подумав это, он едва не улыбнулся. Его прекрасная Скарлет здесь и в курсе, что он ее любит. «Наконец-то», — пронеслось в его голове. Воин вспомнил, что она знает: он не спал с ее матерью. И она назвала себя Скарлет. Не Скарлет Паттинсон или Скарлет Рейнольдс, а просто Скарлет. Его Скарлет.

«Ей придется полюбить меня», — решил он. Гидеон подумал, что, как только к нему вернутся силы, он, как и собирался, сразу станет соблазнять ее и докажет, что они созданы друг для друга.

Даже Ложь заурчал, одобряя этот план.

«Не должны найти ее», — потребовал демон.

— Гидеон, — снова раздался голос Торина.

Несмотря на то что его разум и тело снова готовы были погрузиться в небытие, Гидеон с трудом разлепил глаза. Свет луны померк, и свое право властвовать на небе начинало отвоевывать солнце. Воин подумал, что его женщина скоро заснет, и тогда он сможет обнимать ее, просто вдыхать запах.

— Скарлет ранена, — нарушил ход его мыслей Торин. — Кейн несет ее в твою комнату. Они будут меньше чем через минуту. Он уже несколько раз споткнулся и подвернул лодыжку. Эта божественная стерва что-то сделала с его сознанием, и он выпустил ее из камеры. Она уже выходит из крепости, и остановить ее некому.

Гидеон услышал только первое предложение. «Скарлет ранена, — пронеслось в его голове. — Нет, черт возьми». Он вытянулся в струнку, тяжело дыша, обливаясь потом и судорожно обводя взглядом комнату. «Насколько серьезны раны? Где она?»

Дверь его комнаты распахнулась, и внутрь, прихрамывая, вошел Кейн, державший на руках неподвижное тело Скарлет. По ее шее текла кровь, уже успевшая испачкать плечи, футболку и волосы. Гидеон застонал. «Нет, только не это», — пронеслось в его голове.

Воин вскочил с кровати, и его ноги едва не подломились. Как только ноги коснулись пола, Кейн осторожно положил Скарлет на матрас. Гидеон сумел присесть и, с трудом фокусируя взгляд, посмотрел на свою женщину, чтобы понять, насколько серьезна нанесенная ей рана.