Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

– Так и есть, мастер Маддердин. Так и есть.

Я взглянул на него, но он отнюдь не шутил. Ну и в целом был прав. Они вели здесь, в Христиании, войну. Тихую, но способную оказаться смертельной для многих намерений и уничтожить многие состояния.

– Хорошо. Уходим отсюда, – решил я. – Людей Шумана под замок. Мы с твоими ребятами отправимся на стройку и закончим дело с Шуманом.

– А Негр? – Мрачно спросил Григ.

– Негр? О Негре я сам позабочусь.

Всё прошло чрезвычайно гладко, поскольку соль в том, чтобы иметь кого-то, кто даже в неблагоприятных обстоятельствах может составить хороший план и располагает возможностью воплотить его в жизнь. Людей Шумана связали, а мы сами направились в дом архитектора, чтобы там, я надеюсь, успешно завершить дело. Карл явно боролся с терзающими его мыслями, и, наконец, осторожно толкнул меня в бок.

– Знаете что, мастер, этот Негр... – начал он неуверенно.

– Ну?

– Говорят, что он не только силач, но и настоящий колдун, обученный тёмному искусству. Болтают, что у него есть два беса, которые служат ему, когда он потребует...

– Так значит, человек, который распоряжается нечистой силой словно слугами, устроился носильщиком и охранником к Шуману... Именно так вы считаете? Что он не нашёл бы себе лучшего занятия?

– Знаете, когда вы так сказали, это звучит как-то... странно...

– Господин Григ, вы производите впечатление здравомыслящего человека. Так не давайте себя обмануть человеческой глупостью. Демоны иногда служат людям, или, вернее, бывают принуждены к служению. Но это магия, доступная только сильным чернокнижникам и опытным ведьмам, а они не нанялись бы на работу к архитектору, хотя бы и знаменитому.

– Странно, что вы это говорите, – повторил он. – Я сам, помнится, видел на кострах несколько ведьм, которых обвиняли в сговоре с демонами.

– Заключить сговор, пытаться его заключить и обладать истинной властью – это три разные вещи, господин Григ. Впрочем, не важно. Скажите лучше, поскольку вы наверняка это знаете, как охраняется здание по ночам? Как попасть внутрь быстро и не вызывая ненужной неразберихи?

– Негр стережёт его как пёс, – Григ поморщился. – Всегда спит у двери.

– А окна?

– На них весьма надёжные ставни, усиленные железом и закрытые на железные болты.

– У вас тут и правда как на войне! – Фыркнул я. – Что за времена, когда человек не доверяет человеку.

– Вот именно, – с искренним сожалением вздохнул Григ. – Насколько проще его было бы зарезать, если бы он нам хоть немного доверял.

Мы некоторое время молчали, а я усиленно думал, как проникнуть в крепость Шумана прежде, чем архитектор уничтожит все доказательства своей вины.

– Кажется, у меня есть задание для Метзингера, – сказал я наконец. – Если он не заставит Шумана открыть дверь, то этого никто не сделает.

– Это как?

– Он скажет, что стражники напились и решили посмотреть, что мастер Шуман прячет в своей тайной комнатке.

Григ громко рассмеялся.

– А вы знаете, как ударить человека в слабое место, – признал он. – Шуман вылетит как ошпаренный.

– Вот именно, – сказал я с удовлетворением. Зачем мучиться и вытаскивать рыбу силой, когда её можно вежливо попросить, чтобы она сама заплыла в сачок?

– Но, однако, не забывайте про Негра, – предостерёг он меня. – Парень силён как бык.

Если бы я сказал, что всё прошло как по маслу, то погрешил бы против истины. Ибо всё прошло даже лучше, быстрее и эффективнее, чем кто-либо мог подумать. Шуман и в самом деле испугался не на шутку, когда услышал драматичные крики Метзингера, а драматичности им добавляло то, что я пообещал Метзингеру, что если Шуман не выйдет из дома, то я отрежу ему яйца прямо на пороге. А когда Шуман испугался, то с перепугу открыл все замки и задвижки и свалился прямо в лапы парней Грига. Те скрутили его так, что он даже не пикнул. Я тем временем проскользнул внутрь, и оказался лицом к лицу с Негром. Это и в самом деле был выдающийся парень. Выше меня на голову, и даже несмотря на это производил впечатление коренастого. Кроме того, я не заметил на его теле ни унции жира, а под угольно-чёрной кожей перекатывались узлы мышц. О, да, подумал я, именно так и должны были выглядеть лучшие римские гладиаторы. И, наверное, даже Атлас, поддерживающий небесный свод, не смог бы нахвалиться на такого помощника. Где уж было мериться силами в прямой борьбе с этим здоровяком такому человеку, как я, который посвятил свою жизнь расширению знаний и чаще держал в руках книгу, чем меч или кинжал!

– Мордимер Маддердин, инквизитор, – представился я. – Именем Святого Официума, ты арестован.

Только когда я произнёс эти слова, я понял, что Негр, похоже, ничего из них не понял, поскольку он уставился на меня взглядом наполовину изумлённым, наполовину злым, но я уже видел, что в его глазах пробуждаются первые признаки безумной ярости. Может, он не понимает нашего языка? А может, он глухой? Как жаль, что мой уважаемый товарищ Григ не просветил меня в этом вопросе! Так или иначе, время для переговоров закончилось прежде, чем началось.

Уже Юлий Цезарь знал, что победа обычно достаётся тому, на чьей стороне остаётся инициатива и кто первым сможет предпринять эффективные действия. В связи с этим я зачерпнул полную горсть шерскена и бросил порошок прямо в лицо Негру.

Шерскен, ах, шерскен. Можно писать стихи об этой смеси трав, столь удачно подобранной, что в крошечных количествах она лечила от многих недугов, а в больших отравляла, не оставляя следов. А попав в глаза она вызывала мгновенную, хотя чаще всего и проходящую, слепоту. Давно, очень давно, когда я ещё не был тем, кем стал теперь, я использовал шерскен чтобы отравить отряд элитных и отборных солдат Хакенкройца, бунтовщика из Прованса. Я спас жизнь человеку, который устроил меня в Академию Инквизиториума и благодаря заступничеству которого я стал служителем Святого Официума. Арнольд Ловефелл был хорошим, честным человеком, хотя он всегда казался мне слишком деликатным для инквизитора. В любом случае, шерскен спас жизнь и мне, и ему, так что понятно, что я до сих пор питал к этому яду личную привязанность. И никогда не забывал положить в карман хотя бы маленький мешочек полезного порошка.

Исходя из моего опыта, Негр должен был сейчас начать выть, кататься по земле или биться об стены, и, прежде всего, тереть, тереть и тереть зудящие веки. Между тем, ничего этого не случилось. Охранник застыл, выпучил глаза, затем его радужки закатились, оставив на виду одни белки. Потом он упал на пол. Впрочем, упал это слабо сказано. Он рухнул на пол, да ещё и с таким грохотом, что я знал, что он не притворяется и что это не какой-нибудь неожиданный трюк или уловка, предназначенная ослабить мою бдительность. Голова Негра ударилась об камни так сильно, что я счёл почти чудом, что она не раскололась на куски.