Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

– Он Бараний Лоб, но даже в бараньей башке есть немного мозгов, – ответил Бугдофф.

– Так кем был... кто такой Максимилиан Тофлер?

Бугдофф внимательно посмотрел на меня и на минуту задумался.

– Я думаю, – сказал он наконец, – что он является кем-то, кто не работает в Хезе, но может свободно распоряжаться специальными документами из Хеза. И взять себе имя, какое только он захочет.

– Ах, вот оно как, – буркнул я.

– Именно так.

– Он не выглядел как член Внутреннего Круга... Хотя, честно говоря, он и инквизитором-то не выглядел, – добавил я.

– Забудь о нём и забудь о деле, которое ты с ним вёл, чем бы оно ни было. И скажу честно, что сегодня я уже не хотел бы знать, что тебя с ним связывало.

– Ничего особенного. Только...

Он быстро и решительно поднял руку.

– Я сказал, Мордимер: не хочу ничего знать.

– Я не понимаю. Ты их не любишь? Боишься? Ведь они одни из нас.

Бугдофф даже не поморщился, когда услышал эти вопросы.

– Конечно, я их боюсь, как и должен бояться каждый человек в здравом уме. Что не отменяет того факта, что я их уважаю, ибо они не только одни из нас, но даже лучшие из нас. Мы являемся одним стадом, Мордимер. Только если обычные люди являются овцами, а мы – пастушескими собаками, то они, инквизиторы Внутреннего Круга, являются пастырями. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Я понимал. И на этом мы закончили разговор. Трудно, однако, было не задавать себе вопросы, касающиеся дела в Христиании. Действительно ли Тофлер вёл расследование, касающееся архиепископа, и хотел ли он спасти балующегося чёрной магией Шумана? А может... может, он придумал сказку про интригу архиепископа, зная, что я буду не в состоянии проверить его слова? Может, на самом деле речь шла только о книге? О чернокнижном гримуаре с рецептом создания големов? Мне показалось, что книга является подделкой, а Тофлер убедил меня в этом мнении. Но если, только предположим, она содержала знания о реальных, но давно забытых ритуалах, то не была ли она предметом, которым должен был заинтересоваться Внутренний Круг?

Я был не в состоянии ответить себе на эти вопросы. Ни сейчас, ни, как я думал, потом. Однако я знал, что, кем бы ни был Максимилиан Тофлер, он останется в моей памяти интересным собеседником и человеком, который в некоторой степени изменил мой взгляд на мир. Скажем точнее: на радости этого мира. А ещё точнее: на женщин. Благодаря ему я узнал, что женщины являются чувствительными и тонкими инструментами. А благодаря прекрасной Катрине я стал виртуозом, умевшим играть на этих инструментах даже самую изысканную мелодию. Я уже знал, что в будущем я буду часто гастролировать, применяя различные техники и пробуя многие инструменты, потому что я ведь был художником в разнообразном и интересном мире.