Пирс Энтони - Бравый голем

— Так, суккуб, — пробормотала Эмджи, делая пометку в записной книжке.

Кентавр тихонько толкнул в бок Бинка.

— Сейчас мы отобьемся от нее, но что будет, когда мы заснем? Такие вот фурии именно во сне добираются до своих жертв.

— Ерунда, справимся как-нибудь, — отозвался Бинк.

Ерунда? Разразится страшный скандал, если только их жены прознают обо всем, подумал Гранди.

Но раздумывать времени не было — занималось утро нового дня, нужно было располагаться лагерем на дневной отдых. Тут решение проблемы с любвеобильной дамой пришло само собой.

— Ой, свет, терпеть его не могу, — быстро проговорила она и тут же удрала.

Следовательно, то, что они спали при дневном свете, гарантировало путешественников от приставаний суккуба. Интересно, знал ли Бинк о ее нелюбви к дневному свету, или это было просто случайной догадкой?

Женщина-оборотень все-таки оставила их в покое, но Эмджи и ее ослик оставались с путешественниками. Гранди бормотал что-то насчет того, что кое-что все же лучше, чем вообще ничего, а затем оборвал бурчание и снова вскарабкался на Фырка. Путники подумали, что если они будут передвигаться достаточно быстро, то составительница Лексикона не сможет выдержать такой быстрый темп и в конце концов отстанет от них.

Тропа причудливо изгибалась, ведя путешественников то на запад, то на север, то на восток, словно дразня их своими изгибами. Внезапно какая-то гигантская тень накрыла их. Все замерли в ожидании страшной опасности, но это была мнимая опасность — не дракон, а просто огромная муха пронеслась над их головами. Муха эта была весьма причудлива — несмотря на свои огромные размеры, она имела непропорционально крохотные крылышки, и потому полет ее больше напоминал балансирование в воздухе; казалось, что гигантское насекомое вот-вот упадет на землю, но этого по какой-то причине не происходило. Путешественники, коль все равно остановились, решили воспользоваться неожиданной паузой и стали рвать росшие тут в изобилии разные фрукты, чтобы немного подкрепиться. Внезапно осел Эмджи принялся реветь.

— Ну, если вы хотите съесть фрукт страсти… — сказал осел как-то весело.

— Фрукт страсти? — удивился Гранди.

— Да, именно фрукт страсти, — подтвердило упрямое животное, — мы еще давно записали в наш Лексикон все это. Потому-то суккуб и околачивается в этих местах. Стоит только кому-нибудь вкусить фрукта страсти…

Как только голем передал товарищам содержание разговора, все дружно побросали сорванные фрукты на землю и решили идти дальше. Внезапно откуда-то из ближних зарослей послышались сдавленные проклятия, и все поняли, что искусительница, затаившись в кустах, ждала результата, но теперь видела, что такие перспективные партнеры ускользают от нее. Гранди захотелось при этом показать суккубу какой-нибудь неприличный знак или сделать оскорбительный жест, но, подумав, голем решил не делать этого — ведь развращенное создание может воспринять такой жест как комплимент в свой адрес.

Пройдя еще некоторое расстояние, путники наткнулись на вполне безобидные хлебофрукты, а рядом, возле большого валуна, бил родник, поэтому они поели плодов хлебного дерева и запили их вкусной ключевой водой без всяких происшествий. Покуда они жевали, ручеек, вытекавший из родника, что-то журчал, но никто не обращал на это внимания — ведь все ручьи, как известно, журчат. Гранди даже знал, что ручьи обычно без конца муссируют сплетни о живущих в окрестностях разных существах, и потому заинтересовался журчанием.

Внезапно журчание прекратилось, и стало тихо. Удивленный голем поспешил задать вопрос:

— Что случилось, сточная канава?

— В-в-в-великан, — испуганно прожурчал ручей, и снова стало тихо. На поверхности воды образовалась даже тонкая корочка льда — до такой степени водоем боялся этого великана.

Гранди поспешно огляделся по сторонам.

— Но где великан? Я что-то тут никого не вижу, — удивился он.

Бинк, Честер и ослик тоже принялись смотреть по сторонам. Но все было спокойно.

— Этот ручей совсем помутился, — раздраженно заметил кентавр, — нет тут никаких великанов.

Внезапно откуда-то донесся страшный треск, как будто кто-то разбивал друг о друга камни, потом земля стала трястись. Плоды и орехи дождем посыпались с деревьев, которые в страхе качали ветками. Затем наступила короткая пауза, после которой треск раздался уже ближе, а земля затряслась еще сильнее.

— Возможно, это какое-то стечение обстоятельств — к примеру, один большой камень упал на второй… — неуверенно предположил Бинк, все озираясь по сторонам.

Но тут снова раздался удар, а земля задрожала еще сильнее.

— Мне кажется, мы слышим поступь великана, — сказал Честер.

Снова раздался удар.

— А ручей заметил его первым, потому что он течет в ту сторону, — заметил Гранди.

— Он движется к нам, — в ужасе воскликнула Эмджи.

Честер приложил ладони к глазам, стараясь рассмотреть, что там такое вдали.

— Может быть, я уже состарился, хотя мне кажется, что мое зрение не так уж плохо, — сказал кентавр, — но что-то я не вижу там никакого великана.

Все напряженно стали оглядываться по сторонам. Громкость поступи все нарастала, но никого не было видно.

— Это как-то нереально, — воскликнул Гранди, — слышать звуки шагов, но не видеть, кто идет.

Внезапно они увидели, что на находящемся неподалеку пригорке кустарники и высокие травы легли на землю, будто примятые гигантской невидимой ногой, и снова раздался треск и задрожала земля.

— Вы знаете, — сказал Бинк после продолжительного молчания, как будто над чем-то размышляя, — я вот помню, это было, правда очень давно, когда мы вместе с Волшебником Трентом сражались против вихляков, тогда еще дядя Честера, Герман, отдал свою жизнь…

— Дядя Герман, — благоговейно воскликнул Честер.

— Эти создания надвигались со всех сторон, — продолжал Бинк, — большие и маленькие, друзья и враги, тогда все смешалось и ничего нельзя было понять.

— Такое потом повторилось, — вставил Гранди, — когда пять лет назад малышка Айви обнаружила еще одно гнездо червяков.

— А одно из тех созданий было гигантским великаном, который при этом был невидимкой. Его совершенно нельзя было заметить, но можно было прекрасно слышать, даже чувствовать его запах. Он тоже повел себя как герой, он отдал свою жизнь…

— Невидимый великан! — воскликнула Эмджи, раскрывая свой блокнот.

Гранди внезапно понял, что имел в виду Бинк.

— А этот великан не мог оставить потомство? — поинтересовался голем.

— Это вполне вероятно. Ведь почти все живые существа оставляют после себя потомство. Хотя для любого создания, даже для детеныша великана, потребуется по крайней мере несколько десятилетий, чтобы вырасти до таких размеров.