Пирс Энтони - Бравый голем

— О нет, это совсем не то! — воскликнула она.

— Но это потому, что было сделано под влиянием порыва!

— Неужели в этом существует какая-то разница? Ни за что бы не подумала!

— Конечно же, разница существует! Вещи, которые возникают сами по себе, всегда превосходят те, которые были сделаны намеренно. То же самое относится и к действиям. Если хочешь, это разница между реальностью и выдумкой.

— Вся моя жизнь была большой выдумкой, — заметила девушка грустно. Ее лицо внезапно как-то жалобно скривилось, и на ресницах заблестели слезинки.

— Не нужно так говорить! — воскликнул Гранди испуганно, еще сильнее сжимая девушку. — Вся реальность будет у тебя еще впереди!

— Но я совсем не понимаю, в чем эта реальность!

— Рапунцелия, это только дело времени! Как только ты придешь в замок Ругна…

— Ага, вот теперь я чувствую!

— Что?

— Ну, сжимание!

— Ой! — и голем поспешно ослабил хватку.

— Ну а теперь это не намеренно? — спросила девушка.

Что тут можно было сказать? Голем повернулся и зашагал к краю кровати, под которую сейчас как раз заползал очередной меднорыл. Меднодонт повернулся к твари боком и поймал ее отверстием в этом боку. Снова заиграла мелодия.

Тут меднодонт заметил голема.

— Что за прекрасное местечко! — воскликнул он. — Тут, должно быть, окажется куда больше меднорылов, как только наступит ночь!

Возможно, он прав, подумал Гранди. Нужно поскорее выбираться отсюда, поскольку как только меднодонт наконец насытится, эти твари просто заполнят пещеру, что для них с Рапунцелией будет означать смерть от их все перемалывающих клешней.

Тут Рапунцелия сама подошла к нему.

— С ним все в порядке? — поинтересовалась она, перегибаясь через край кровати.

Она имела в виду Фырка.

— Не знаю. Сейчас я спущусь вниз и посмотрю, — отозвался голем.

— Извини меня, если я вдруг тебя обидела, — сказала девушка. — Я и в самом деле не знаю, какого рода общение принято здесь! У меня же нет опыта жизни в реальном мире!

— Это не твоя вина! — воскликнул Гранди, снова почувствовав себя неловко. Он поспешно подошел к краю кровати и стал спускаться по ее ножке.

— Можно мне тоже сойти вниз? — спросила девушка.

— Но тут же полно меднорылов! — воскликнул Гранди.

Рапунцелия решила остаться наверху. Спустившись на пол, Гранди прополз под кровать поближе к Фырку. Руки подкроватного чудовища по-прежнему лежали на полу, они оставались такими же безжизненными, но все-таки голему показалось, что Фырку немного полегчало. Вообще-то подкроватные чудовища не дышат и не питаются так, как живые существа, но их руки сделаны из той же самой плоти… Гранди осторожно прикоснулся к одной руке, и она оказалась чуть теплой. Это подтвердило догадку голема, что Фырк не умер.

— Фырк? — чуть слышно позвал друга Гранди, но ответа не получил.

Голем направился ко входу в пещеру. Тени, которые отбрасывали окружающие предметы, становились все длиннее. Казалось, местность погружается в воды океана. Наступала ночь, а это предвещало, что меднорылов в пещере скоро прибавится. Если Фырк вскоре не придет в себя…

Гранди вернулся назад, к кровати. Рапунцелия сидела на ее краю, беззаботно свесив ноги.

— Что нам делать теперь? — поинтересовалась она.

Ага, она дрыгает ногами. Гранди вдруг подумал о чем-то таком, чего он и сам не мог уловить.

— Ну-ка, стань снова большой! — попросил он.

Рапунцелия стала было приподыматься, чтобы встать на кровати во весь рост.

— Нет, продолжай сидеть! — поправил ее Гранди, — только изменяйся вот так, как ты сейчас сидишь!

Удивленная девушка снова уселась на кровать, увеличившись при этом до размера человека. Теперь ее ноги свободно доставали до пола.

Одна из рук подкроватного чудовища зашевелилась. Эти создания ведь созданы только для того, чтобы хватать сидящих на кроватях детей за лодыжки. Рапунцелия сейчас в своей невинности ничем не отличалась от ребенка, и ноги у нее были такие красивые, что за них охотно схватился бы кто угодно. Интересно, оживет ли чудовище при такой возможности?

— Взвизгни-ка слегка! — скомандовал голем.

— Что?

— Ну так, будто можно было бы подумать, что ты боишься, что тебя схватят за лодыжку!

Рапунцелия посмотрела вниз.

— Ой! — только коротко вскрикнула она, поднимая ноги.

Случилось именно то, что и должно было случиться. Одна из лап подкроватного чудовища мгновенно выпросталась из-под кровати и схватила девушку за лодыжку.

— Ай! — теперь уже громко взвизгнула Рапунцелия, пытаясь выдернуть ногу.

Раздался смех Фырка.

— Он ожил! — завопил Гранди радостно.

Рапунцелия захлопала в восторге в ладоши.

— Ой, как ты умно все рассчитал!

— Для того чтобы оживить его, требовалось только спустить вниз ноги! — воскликнул голем удивленно. — Только мертвый мог бы удержаться от соблазна потрогать их!

— Но ты так ни разу до них и не дотронулся! — заметила девушка.

— Но я-то ведь не подкроватное чудовище! — заметил Гранди, стараясь не показывать своих чувств. Он сам охотно бы схватил эти лодыжки, если бы только для этого существовал какой-нибудь разумный предлог.

Голем торопливо развернулся и вновь направился к выходу из пещеры. Его взгляд упал на Башню из слоновой кости, которая казалась сейчас лишь светящейся точкой на бледном горизонте.

Тут до него донеслись какие-то звуки. Это было похоже на отчаянный визг, сопровождаемый всплесками. Все это доносилось как раз со стороны Башни.

Затем луч света на Башне неожиданно погас.

— Что-то там непонятное происходит! — пробормотал Гранди, возвращаясь к кровати.

— Я это почувствовала! — сказала Рапунцелия, кладя свою нежную ручку туда, где как раз находится сердце. — Там что-то ужасное!

— Я слышал со стороны Башни визг и всплески, а потом луч света погас!

— О, нет! — в ужасе воскликнула девушка.

— А что это значит?

— Сладчайшая матушка умерла!

— А ты откуда это знаешь?

— Я почувствовала это буквально минуту назад, только я сначала не поняла, что это было! К тому же я знаю, что огонь в Башне горит только до тех пор, пока там есть хоть одно живое существо!

— Тогда она, должно быть, спрыгнула! — в ужасе воскликнул и Гранди. — Она почему-то не стала спускаться по волосам!

— А какой смысл спускаться, — заметила Рапунцелия, — если мы все равно забрали лодку? А плавать она не умеет!

— Но ведь есть еще и отлив! Как только вода отступает, можно пробраться на берег по обнажившемуся дну! Неужели она этого не знает?

— Конечно же, знает!

— Но почему же она тогда не хочет дожидаться отлива?

— Она… она, наверное, сама захотела умереть! — каким-то странным голосом сказала Рапунцелия. — О, все это из-за меня!