Элизабет Бойе - Меч и сумка

Внезапно угли в очаге вспыхнули и осветили ярким светом холл. Раздались легкие шаги, край плаща прошелестел совсем рядом. Килгор уснул, не успев рассмотреть, кто это был.

Ему показалось, что прошло всего полчаса, когда его разбудили, бесцеремонно вытряхнув из плаща. Солнце светило прямо в глаза. Множество людей ходило вокруг. И оживление это казалось необычным. Здесь были все советники. Собирались местные жители и беглецы. Килгор схватился за меч:

— Что за шум? Перестаньте по мне ходить, или…

— Уйди с дороги, Килгор, — проворчал старый Снорри. — Ты все время собираешься болтаться под ногами?

Килгор тряхнул головой, бросил плащ негодующему хозяину и быстро пошел через толпу вокруг большого дуба Брандстока; шум стоял, как в курятнике. Вальсидур был в самой гуще. К нему тянулись руки; люди хватали его за плащ. Вальсидур старался услышать каждого, хотя все они говорили одновременно.

— Что за шум? — спросил Килгор. — У нас сегодня ночью побывали воры?

— Гораздо хуже, — ответил ему Борк Толстяк. — Прямо здесь в Брандстоке, произошло колдовство.

И он показал на дуб Брандстока. Когда толпа немного раздалась, Килгор подошел ближе. В дуб по самую рукоятку был всажен меч. Все говорило о его древнем происхождении. Рукоять была из золота и украшена причудливой вязью символов и букв. Гарда, сделанная в виде когтей орла, охватывала кисть держащего меч. Клинком к стволу был приколот листок пергамента. Килгор сорвал его и прочел клиновидную надпись:

— Тот, кто вытащит Килдурин из дерева, будет править всеми миньонами Сурта. Он победит всех колдунов и разрушит их чары.

В последующие дни многие пробовали свое счастье, пытаясь вытащить меч. Вальсидур приказал объявить, что каждый должен сделать попытку. Рыбацкое судно, дом в Виллоудейле и сотню мер соли ежегодно обещал он тому, кто принесет меч в холл. Каждый, вне зависимости от богатства и общественного положения, должен был испытать себя, и каждый вечер к дубу прибывали все новые и новые парни, желающие стать королем, и каждый вечер все попытки заканчивались утешительными празднествами.

У Килгора было странное ощущение. Хотя он и верил в волшебство, оказалось, что быть свидетелем волшебства довольно тревожно и неуютно, особенно в таком степенном и скучном месте как Брандсток-холл. Хуже всего, что меч мог оказаться подделкой, и тогда вожди Шильдброда станут посмешищем и потеряют право быть вождями. Килгор назначил себя хранителем меча в Брандстоке и сидел у дерева, наблюдая за тщетными стараниями извлечь оружие из ствола. Сам он не желал обливаться потом, вытаскивая меч. Ему не нравился жадный огонь, который светился в глазах всех кандидатов. Килгор был уверен, что такой святой и таинственный меч не может быть вытащен в шутовской атмосфере.

Почти каждый вечер специалисты по магии собирались в Брандсток-холле и подавали советы желающим. Шла оживленная торговля амулетами, безделушками, приносящими счастье, заклинаниями. Они пользовались большим спросом у жителей Шильдброда и беглецов с Севера. Казалось, что каждый из них неколебимо верил в магию и только ждал удобного случая, чтобы продемонстрировать эту веру. Претенденты вкатывались в холл полные надежд, и шумные, как море. Но их последующее разочарование не трогало Килгора.

Больше всех огорчился старый Вальсидур. Он долго смотрел на меч, бормоча под нос:

— Разве он здесь не для меня? Вальсиды всегда были королями и воинами. Если кто в Скарпсее и способен вытащить меч, так только я.

Король поднялся со своего кресла и попытался вытащить меч. Тот даже не шевельнулся. Пыхтя и задыхаясь, пробовали свои силы и советники. Глаза их от напряжения чуть не вылезли из орбит, но все было тщетно.

— Что мы будем делать с этим королем, если он вдруг появится? — спросил Вальсидур. — Он страшнее, чем неурожаи и мороз. Он ведь все заберет, если с ним не поладим.

— Можно выкупить меч, — лукаво предложил старый Оннори. — Ведь здесь у него нет друзей, возможно он, бедняк. Наверняка, назовет цену.

— Да, — хмыкнул Вальсидур. — Понимаю, что ты имеешь в виду. Следует попытаться, чтобы сохранить Брандсток.

Все старики ухмыльнулись и подмигнули друг другу. Но проходили недели, а меч упрямо отказывался подчиниться.

Новизна приключения потеряла свою прелесть. Наконец, уже несколько дней никто не приходил попытать счастья. Старые советники пили вино и рассказывали байки. Народ начал задумываться о морозах на севере, и прежний страх перед колдунами потихоньку овладел всеми. Килгор надеялся, что лихорадка, вызванная появлением меча, кончится, и народ вновь обретет здравый смысл. Тогда они все поймут, что самое мудрое — это собрать армию и двинуться на север. Его отец становился с каждым днем угрюмее и суровее — верный признак того, что все возвращается на круги своя. Когда Вальсидур не видел меча, он сидел и брюзжал, и ничто не могло ни развлечь, ни отвлечь его от мрачных мыслей.

Однажды вечером раздался громкий стук в дверь. Он был неожиданным и многообещающим. Лица гостей просветлели. Слуга открыл дверь и церемонно ввел гостя, торжественно объявив:

— Хельги Тонкая Борода из Бранка. Желает говорить с тобой, господин.

— Отлично. Входи, входи, — приветствовал Вальсидур. — Кто послал тебя и что у тебя за дело?

Килгор с гримасой заметил, что от пришельца пахнет рыбой и дымом, да и одет он неважно, хотя, наверняка, не бедняк. Гость был в грубых красно-коричневых штанах, в кожаном камзоле с поясом, по орнаменту которого становилось ясно, что он сделан варварами. На ногах у него были грубые тяжелые сапоги, в каких жители Шильдброда выходят на работу в поле. Выглядел пришелец молодо, загорелый, с быстрыми пронзительными глазами, но в его бороде поблескивала седина. Он испытующе смотрел на присутствующих в холле людей.

— Я принес тебе приветствие из Бранка и любопытное послание, — сказал он торжественным тоном.

— Ну, продолжай, — нетерпеливо перебил Вальсидур. — От кого?

Хельги Тонкая Борода оглядел весь холл. Слабая улыбка играла у него на губах:

— Я принес тебе послание от самого себя. Оно касается вот этого… — он кивнул на меч.

— А кто ты такой, что осмеливаешься предлагать нам совет? — ехидно осведомился Оннунд Вольфскилл.

Хельги улыбнулся, провел пальцами по бороде. — Если это доставит вам удовольствие, — все мои предки были прорицателями.

— Прорицатель! — в один голос крикнули присутствующие в холле.

Вальсидур выпрямился в кресле и стиснул подлокотники. Килгор приготовился к тому взрыву, который, он был уверен, сейчас последует.

— Значит, прорицатель? — Вальсидур сузившимися глазами рассматривал этого человека. — Ну что же, устраивайся поудобнее, прорицатель, — продолжал он и величественным жестом пригласил Хельги поесть и выпить.